Король призраков - Джульетт Кросс

class="p">Не нужно было продолжать объяснять, поскольку все это было, видимо, началом войны. И все, что потребовалось, это мое собственное пленение и пытки здесь, в Нäкт Мире, чтобы начать официальную войну.

— Ты говорила о Вайле, — продолжила я. — Это та самая Вайламорганалин? Ты знал её?

Кеффа оставался неподвижным, уставившись в огонь. Ответил Боазлин, старший фейри-советник:

— Она пришла сюда, в Сильвантис, когда её изгнали из Иссоса. Она сказала королю Закиелю, что она благословенная богами, обладающая мощной магией пророчества, мироздателем и боговидицей одновременно. Она заявила, что должна использовать свой дар или быть проклята богами. И боги послали её к Закиелю.

— Так она служила твоему отцу? — спросила я у Голлайи.

— Да, — ответил он. — Ее приняли за её исключительные способности к прорицанию. И многие годы её считали величайшим оракулом, который когда-либо был в Сильвантисе.

— Что случилось? — мягко спросила я.

Кеффа наконец-то отвел взгляд от огня, его лицо стало как маска.

— У неё было пророчество, которое не понравилось Королю-демону. Она сказала королю Закиелю, что однажды его сын и наследник свергнет его с трона, и он умрет от его меча.

— Боже мой, — прошептала я, пытаясь осмыслить осознание того, что та же самая оракул, которая предсказала чуму и падение нашего народа, также предсказала восхождение Голлайи. Я посмотрела на его темную фигуру, вырезанную в огненной тени. — Поэтому тебя посадили в тюрьму.

— Меня посадили. Так же, как и её.

— Проклятый тиран, — прорычал Кеффа, разворачиваясь к камину и упираясь обеими руками в белый мрамор полки, его чёрные когти явственно проступили.

В моей груди зародилось новое понимание, разгорающееся, как огонь, заставив меня подняться на ноги. Моё дыхание участилось, когда я смотрела на пламя, вспоминая.

Кап. Кап. Кап. «Сорка лиллет».

— Она была там, — прошептала я. — Она была там, в темнице, со мной.

Слёзы хлынули из моих глаз, катясь по щекам так внезапно, что я ахнула. Это ударило меня, как молния.

Я застыла, охваченная паникой, вновь переживая тот момент, когда ведьма шептала в темноте. Её окровавленные пальцы касались моего лба, магия просачивалась в мою плоть, её душа, лёгкая, словно ветер, уходила в загробный мир.

Кеффа сделал шаг ко мне, его брови сдвинулись, углубив шрам, тянувшийся вниз от его отсутствующего глаза.

— Ты видела её? Разговаривала с ней?

Я не могла ответить, слёзы текли по моему лицу непрерывным потоком.

Кеффа шагнул ближе, но Голлайя остановил его, положив руку ему на плечо.

— Можете на минуту выйти? — его голос был мягким, но властным.

Я опустилась обратно на стул, глядя на свои дрожащие руки, пальцы теребили край вышивки из плюща на подоле юбки. Я лишь смутно осознавала, что все вышли, дверь закрылась за ними тихо. Затем Голлайя оказался на коленях передо мной, его большие, тёплые руки обхватили мои.

— Дыши, Уна. Глубокий вдох… и выдох.

Я не замечала, как быстро и судорожно дышала, на грани истерики, поглощённая воспоминаниями, которые внезапно нахлынули.

— Я думала, она просто старая ведьма. Бедная иссосийка, пойманная, как и я, брошенная в темницу, чтобы сгнить. — Я всхлипнула, судорожно втянув воздух. — Она была так добра ко мне. — Я встретила обеспокоенный взгляд Голлайи. — Она пыталась исцелить меня, я в этом уверена. Отдала мне последние крохи своей магии перед смертью.

Его тревога сменилась сосредоточенностью, когда он спросил:

— Она чертила руны на твоём лбу?

— Тогда я не понимала, что она делает. Когда целитель осмотрел меня в Иссосе, он заметил следы рун, но ни одна из них не была знакома. Целитель расспрашивал меня об этом, но я ничего не ответила. Я была в шоке. Позже мне не хотелось делиться этим ни с кем.

— Когда я нёс тебя через Эшерский лес, — он поднял руку и провёл большими пальцами по моим щекам, вытирая слёзы, — я видел кровавые отметины. Я подумал, что тюремщики моего отца сделали это с тобой. Какое-то проклятие.

— Нет, — покачала я головой. — Это была она. Вайла. Я думала, она сошла с ума. Она сказала мне что-то на демоническом языке, которого я не знала. Но потом она повторила это на общем языке, прямо перед смертью.

— Ты помнишь, что она сказала?

— Я никогда этого не забуду. — Я удержала его взгляд, вспоминая и точно повторяя то, что Вайламорганалин прошептала мне в темноте перед смертью:

— Ты — судьба. Ты — тёмная госпожа. — Я сделала паузу, облизывая пересохшие губы. — Ты — для него.

Его глаза расширились, пальцы сжались вокруг моих рук, лежавших на коленях.

— Я думала, что это всё чепуха, — произнесла я с тихим шёпотом. — Но она не была сумасшедшей. Она подарила мне дар своими последними вздохами.

Он провёл большими пальцами по тыльной стороне моих рук.

— Вайла отпустила свою душу в загробный мир, но сначала благословила тебя.

— Своей магией. Я знаю, это сделала она.

Он опустил подбородок в кивке.

— И её пророчество.

— Она имела в виду тебя, — уверенно сказала я, не спрашивая. Наконец-то всё осознав. — Она имела в виду, что я предназначена для тебя. Моё сердце на мгновение сжалось. — Ты думаешь, что боги играют с нами? Заставляют нас быть вместе?

Эти мысли разбили меня. Представление о том, что то, что у нас было, не являлось плодом нашего собственного желания, а было лишь прихотью богов, игравших с нашими судьбами.

Голлайя встал, подхватил меня с кресла и снова уселся в него, теперь с моим телом на его коленях. Я приняла его утешение, чувствуя, как живот скручивает узлы тревоги, и обвила его шею руками.

— Я верю, что боги всегда играют с нами, манипулируют нами, чтобы получить то, что им нужно.

Моё сердце тяжело упало от его признания.

— Мы всего лишь пешки? — Я с трудом сдерживала слёзы.

— Посмотри на меня, Уна, — он поднял моё подбородок так, чтобы я не могла не встретиться с его взглядом. — Если ты думаешь, что боги могут заставить моё сердце биться только для тебя, ты ошибаешься. — Он взял одну мою руку и прижал её к своей груди. — Они, может быть, направили тебя ко мне, но теперь ты здесь. Ты всегда будешь в душе этого короля-призрака. Никакой бог или фейри не отберёт тебя у меня.

Я прижала лицо к его шее, позволяя его крепким объятиям и искренним словам немного утешить меня, поглощённую горечью утраты, которую принесла смерть старой фейри. Той пророчицы, которая подарила мне новую магию перед своей кончиной.

Мы сидели так некоторое время, обнимая друг друга и осознавая новую реальность, что боги действительно принудили нас быть вместе, но