Аэронавт - Петр Заспа

– Если бы был ничей, то ничего и не стоил. А за него целое состояние дают.

– Не за серебро стараюсь. Слово дал, что спасу и доставлю куда надо. Есть у меня такая дурная привычка – слово держать.

– Ну ты посмотри! – хлопнул в по ногам палач. – Ты же наш человек, а туда же, в чистоплюи! Насмотрелся я здесь на князей и графьёв, так от их речей другой раз сблевать им на панталоны хотелось. Подожди! Так ты же военный?! Так это же то, что надо! Смотри!

Утюг обернулся к столу и, не обращая внимание на поднявшего пневморужьё боцмана, схватил разобранный револьвер.

– Делали по моим рисункам. Я у себя на зоне насмотрелся, так у нас умельцы ещё и не такое вытворяли. Один даже автомат, стреляющий подшипниковыми шарами, смастерил, так его потом куда-то забрали. Ну, у меня попроще будет, под самодельные патроны с картечью. Но если разок выстрелить, в груди такой скворечник сделает, что мама не горюй! А ты же военный человек, тут столько наворотить сможешь! Что там королевские бриллианты? Нам сами короли прислуживать будут да тапки в зубах по утрам подносить!

Не умолкая ни на секунду, Утюг виртуозно собирал тяжёлый шестиствольный револьвер с массивной рукояткой, отделанной чёрным деревом. Щёлкнув скобой, он переломил его надвое и потянулся к патронам, лежавшим в шкатулке на другом конце стола. Но Смородин был начеку.

– Не так быстро! – остановил он Утюга, снова приподняв шпагу на уровень шеи. – Стефан, забери у него эту игрушку.

– Не доверяешь? – искоса стрельнул глазами Димитрий.

– Не доверяю, – согласился Смородин.

– Занятная вещица! – повертел со всех сторон револьвер боцман. – Флагман Михай, я похожую у русского советника видел. Только та поменьше была, и ствол короче. А патроны сюда вставлять?

– Туда, – кивнул Миша, заметив, как умело Стефан вставил блестящие гильзы в барабан и лихо лязгнул запорной скобой. – На меня не направляй.

– А чтобы стрельнуть, сюда нажать?

– Убери! – приказал Смородин.

– Тебе больше нравится иметь дело с этими придурками? – ухмыльнулся Утюг. – Жаль, но дело твоё. Уговаривать не буду. Отдам я тебе за пацана награду и проваливайте куда хотите. Обещаю, что ловить вас не стану и вообще забуду, что даже когда-то видел. А тебе, Миша, я так скажу – ты дурак, каких и свет не видывал. Пойми, они ведь нам кто? – театрально развёл в стороны руки палач. – Они нам никто! Мы можем их брать и продавать конфедератам, и тут же перепродавать конфедератов альянсу. Согласись, что мы ведь с тобой в их мире – всё равно что встретившиеся на чужбине родственники, и должны друг друга держаться! Я здесь дольше чем ты, и отвечаю за то что говорю. Ты тоже поумнеешь, да меня уже рядом не будет. Потому что предлагаю я только один раз! Откажешься – знать не знаю!

– Где мальчишка? А то ты мне начинаешь надоедать своими прожектами. Отдай, и я тоже обещаю, что отпущу тебя живым.

– Ладно, – разочарованно вздохнул Утюг. – И ты меня начинаешь утомлять. Видать, и вправду не поладим. Но знай, хорошо, что я его первым нашёл. Поговаривают, что на него Двакула глаз положил.

– Кто? – Мише показалось, что он ослышался.

– Что, сразу укушенная шея представилась? Не тот. Но тоже мутный тип. Что-то вроде их мессии. Какую-то свою религию придумал и мутит народ в собственной секте. Где-то в горах прячутся. Здесь вообще недоумков хватает….

– Мне плевать на мессию. Ты слышал, что я от тебя требую?

– Слышал, – неохотно осёкся палач. – Сдвинь кровать, там мешок с талерами. Отсыпай сколько хочешь, забирай и проваливай.

– Где Александр?! – выкрикнул Смородин, чувствуя, что его терпение начинает иссякать, и отчего-то появилось твёрдое желание наколоть Утюга на шпагу.

– А ты жаден, фраерок! Неужели мало? Да ты знаешь, что это такое – десять тысяч талеров?!

– Где наследник?! У тебя осталась одна секунда!

Неожиданно лоб Димитрия пересекла глубокая морщина умственной деятельности, и, вдруг прозрев, он потрясённо сел на стул.

– Подожди, подожди… – казалось, палач впал в ступор. – Так ты хочешь сказать, что спасаешь его не за деньги, а потому что дал слово? А я ведь сразу не понял, что ты там про привычки плёл!

– Где он?

Вдруг за дверью, в коридоре, послышались шаги. Кто-то торопился, спотыкаясь и наталкиваясь в темноте на углы.

– Ваша вельможность, вы где? – послышался сдавленный шёпот.

Затем неизвестный увидел пробивающийся в щель свет свечи и уверенно выкрикнул:

– Ваша вельможность, это я, Дэвид! Меня за вами послали!

Он широко распахнул дверь, едва не прибив спрятавшегося Стефана, и вбежал в комнату.

– Вельможный Димитрий, хорунжий сказал, что он уже вас заждался, а потому отплывают. Ждать вас будут на том берегу, где оставили лошадей.

Палач не проронил ни слова и, вперившись мрачным взглядом в лицо Дэвида, пытался заставить его замолчать. Это ему удалось, и тогда он медленно перевёл взгляд за его спину, на спрятавшихся за дверью боцмана со Смородиным. Дэвид его понял и инстинктивно подался в сторону, потянувшись к болтавшемуся на поясе ножу. Вытащить его он не успел. Размахнувшись, Стефан обрушил револьвер палача на кудрявый в буклях затылок, и Дэвид рухнул, как подрубленный дуб.

– Так ты мне зубы заговаривал?! – Миша перешагнул через распростёртое тело и с размаху двинул Димитрию в челюсть массивной гардой. – Так ты мне, родственничек, тут басни рассказывал, чтобы они успели уплыть?! – размахнувшись на этот раз ногой, Смородин вогнал ботинок в живот повалившемуся на пол палачу. – Я же тебя, уголовная вельможность, прибью к полу, как навозную муху к подоконнику! – теперь удар пришёлся в лицо и Димитрий, взвыв, запоздало закрылся руками.

– Подожди! – захрипел он, поперхнувшись кровавыми пузырями. – Не убивай! Они без меня не уплывут. Я тебе помогу.

– Конечно, поможешь! Ты свою шкуру ценишь! Сколько вас, и что вы собирались сделать с Александром?

– Только доставить в аббатство! Здесь его никто и пальцем не тронет.

– Сколько сейчас с ним человек?

– Пятеро нас. Трое с ним, двое здесь. – Утюг кивнул на растянувшегося рядом Дэвида. – Я встану?

– Сядь на стул. Дёрнешься – уложу так, что больше не поднимешься. Ещё на том берегу сколько?

– Один с лошадьми остался. Миша, не горячись! Давай так – мы вместе пойдём к берегу, и я прикажу отдать тебе мальчишку. А без меня вы его погубите! Я среди них главный, и они меня послушают. Потом ты меня отпускаешь, а сами бегите на все четыре стороны. Идёт?

– Опять юлишь? Хреновый ты начальник, если инквизиторские ратники без тебя уплыли. Кем командовать будешь?