Андрей Миронов: баловень судьбы - Федор Раззаков

Тем временем в Театре сатиры продолжаются репетиции спектакля «У времени в плену». Миронов играет неистово, пытаясь хотя бы таким образом отвлечься от целого вороха проблем, которые свалились на его плечи в последнее время: возлюбленная и отец больны, мать постоянно пилит, а тут еще «дипломатша» замучила звонками с просьбами о встрече. Поэтому единственным способом отвлечься для Миронова была работа. А ее у него было, что называется, по горло. Его февральский репертуар выглядел следующим образом: 3-го – «Клоп», 4-го – «Женитьба Фигаро», 15-го – «Интервенция», 17-го – «Клоп», 18-го – «Дон Жуан», 21-го – «Женитьба Фигаро», 22-го – «Баня», 23-го и 25-го – «Интервенция», 27-го – «Женитьба Фигаро», 28-го – «Баня».

19 февраля на киностудии имени Горького был утвержден литературный сценарий «Достояние республики» Авенира Зака и Исая Кузнецова. Как мы помним, одна из главных ролей в этом сценарии писалась специально под Миронова – роль воспитателя в имении князя Тихвинского по фамилии Шиловский и по прозвищу Маркиз. Первое появление этого героя на страницах сценария описывалось следующим образом:

«В одном из петроградских дворов, похожих на темные глубокие колодцы с выложенным булыжником дном, невдалеке от Кузнечного рынка, высокий молодой человек в черной широкополой шляпе, в ярко-оранжевой блузе и высоких охотничьих сапогах с отворотами голосом ярмарочного зазывалы обращался к выглядывавшим из окон обитателям дома:

– Граждане Советской России! Революция освободила вас от царя, помещиков и капиталистов! Я освобожу вас от рабства вещей. Зачем свободному человеку предметы роскоши?

Могучий голос человека в широкополой шляпе разбудил мальчишку, бывшего юного послушника Острогорского монастыря Иннокентия, а теперь обыкновенного петроградского беспризорника по имени Кешка, а по прозвищу Монах. Не было на Кешке ни скуфейки, ни рясы, и он ничем не отличался от двух своих приятелей, укрывавшихся здесь, на чердаке, от холода и патрулей под рваным, в клочках ваты, грязным одеялом.

Услышав голос старьевщика, Кешка выбрался из-под одеяла, перелез через сломанное кресло с торчащими пружинами и, забравшись на ломберный столик, выглянул из чердачного окна…»

Что было дальше, надеюсь, читатель хорошо помнит по фильму: Кешку внезапно схватит дворник Ахмет, заподозрив его в краже чердачного белья, а Маркиз мальчишку спасет, виртуозно сбив с головы дворника фуражку выстрелом из дуэльного пистолета. Так происходило знакомство Маркиза и Кешки.

Когда Миронов прочитал этот сценарий, он по достоинству оценил материал, который предоставлял ему прекрасную возможность создать на экране по-настоящему обаятельного и романтичного героя. Из тех, что так нравятся зрителям и коих ему в своей творческой карьере играть еще не доводилось. Единственное, чего этому герою не хватало, по мнению Миронова, так это песен. Но эта проблема не казалась Миронову непреодолимой – достаточно было поговорить с режиссером фильма и композитором (последним был Евгений Крылатов).

По иронии судьбы в эти же дни специально на Миронова писалась еще одна роль – диаметрально противоположная роли Маркиза и идентичная гайдаевской. Речь идет о фильме Александра Серого под названием «Рецидивисты» (позднее он трансформируется в суперхит «Джентльмены удачи»). Правда, в начале 70-го, когда к Миронову поступило предложение принять участие в картине, фильм был далек от своего окончательного варианта. Судите сами. В качестве главного героя в нем выступал майор милиции Леонов, в голову которого приходила весьма оригинальная идея: используя свое сходство с вором по прозвищу Доцент, он намеревался под видом его сесть в тюрьму и попробовать перевоспитать самых трудных уголовников. По сценарию, «трудных» было четверо: фальшивомонетчик Миллиметр (на эту роль предполагалось пригласить Ролана Быкова), профессиональный альфонс и многоженец (Юрий Никулин), автомобильный жулик Пижон (Андрей Миронов) и вор Косой (Савелий Крамаров). Вместе с ними Леонов – Доцент совершал побег из тюрьмы (в цистерне с раствором) и начинал процесс «перековки». К примеру, Пижона он собирался перековать с помощью любви к слабому полу: тот был влюблен в девушку-экскурсовода. В это же время настоящий Доцент, прознав про эксперимент своего близнеца, притворялся приличным человеком и даже сутки жил в квартире майора Леонова, выдавая себя за него перед его женой и дочерью. Короче, в сценарии было множество веселых сцен. Однако затем от линии «майор милиции – воспитатель» пришлось отказаться. Дело в том, что когда авторы сценария Георгий Данелия и Виктория Токарева пришли за консультацией в Главное управление исправительно-трудовых учреждений (ГУИТУ) к будущему консультанту фильма подполковнику И. Голобородько, тот сказал: «Если можно всяких жуликов воспитать добротой, то зачем, спрашивается, карательные органы? Нет-нет, даже и не думайте!» В итоге вместо майора милиции на свет появится воспитатель детского сада Трошкин. Сами собой отпадут Миллиметр, Пижон и Альфонс, а с ними и актеры, которых предполагалось пригласить. Кто в итоге появился вместо них, читатель, надеюсь, хорошо знает.

И снова вернемся к театральным будням нашего героя.

В родном театре первый месяц весны начался для Миронова со спектакля «Женитьба Фигаро», который был показан 2 марта. Далее шли: 3-го – «Интервенция», 6-го – «Женитьба Фигаро», 7-го – «Баня», 8-го – Миронов справил свое 29-летие, 10-го – «Дон Жуан», 14-го – «Баня», 16-го – «Женитьба Фигаро», 20-го – «Дон Жуан», 21-го – «Клоп», 23-го – «Интервенция».

В марте в театр вернулась Егорова и сразу была включена в творческий процесс. Ей отдали ее роль-крохотульку в спектакле «У времени в плену», а также ввели в новую постановку – спектакль по пьесе венгерского драматурга Дьярфоша «Лазейка» («Проснись и пой»). Правда, роль Мари тоже была эпизодическая. Миронов в этой постановке не участвовал, чему Егорова была даже рада. В последнее время она была благодарна судьбе за любую возможность не встречаться с Мироновым. Ее чувства к нему, кажется, окончательно охладели. В театре ее продолжали унижать и третировать все кому не лень, а Миронов даже пальцем не пошевельнул, чтобы пресечь это. Все-таки по натуре своей он был не боец. Ведь Егорова вот уже почти четыре года ходила в его гражданских женах, столько страданий вынесла на этом поприще, а он даже защитить ее толком не мог. И это при том, что к тому времени он уже стал настоящей звездой Театра сатиры и с его мнением многие считались, в том числе и Плучек. Однако, добившись этой привилегии для себя, про Егорову Миронов даже не заикался. Ее это, естественно, сильно задевало. Она еще могла простить ему, что он пасовал перед родной матерью, но, когда он трусил перед коллегами и главрежем, этого она просто не понимала. Отсюда и отчуждение. Дело дошло до того, что Егорова теперь даже в театральном буфете садилась отдельно от Миронова и не смотрела в его сторону. Миронова это жутко бесило. Но в театре он старался не показывать вида и только за его пределами давал волю своим чувствам. Так, в один из тех стылых мартовских дней он устроил настоящую погоню за Егоровой по улицам Москвы. Гонка стартовала от арбатской квартиры Егоровой и продолжилась по Садовому кольцу. Беглянка и преследователь чуть ли не сметали со своего пути прохожих и даже умудрились включить в гонку троллейбусы. Дважды Егорова заскакивала в заднюю дверь рогатой машины и выскакивала в переднюю, а Миронов был менее расторопен и ему приходилось барабанить в закрытые двери кулаками, чтобы водитель впустил и выпустил его. И все же победил в этой гонке Миронов. На правах победителя он немедленно поволок Егорову в хорошо знакомый им ЗАГС на Хорошевском шоссе. Регистраторша, увидев их, с нескрываемым сарказмом в голосе протянула: «Здра-а-сьте! Опять вы и в том же составе! Прям театр какой-то!» «Почему какой-то? – съязвила Егорова. – Театр сатиры». Регистрацию им назначили на 15 апреля.