Ювелирные сокровища Российского императорского двора - Игорь Зимин

Летом 1895 г. «Бриллиантовую кладовую» перевели в другое место. Это решение было принято еще Александром III «По Всеподданнейшему докладу Министра Императорского Двора» 29 января 1894 г. Мотивировалось это решение необходимостью «безопасного хранения коронных бриллиантов». Поскольку о возможности какого-либо ограбления не было и речи, то опасность могла исходить только от возможного пожара. В докладе начальника Камерального отделения Д.С. Сипягина указывалось, что Бриллиантовая комната, действительно, «небезопасна», поскольку под ее паркетом находился «горючий материал»: войлок, стружка и пр. Кроме этого, хранилище драгоценностей не имело каменных сводов. Указывалось и на возможность проникновения в Бриллиантовую – через пол или отводную «воздуходувную трубу», ведущую в Малую церковь дворца[349].

Работы по освобождению помещений на третьем этаже главной императорской резиденции были связаны еще с рядом соображений. Дело в том, что в апреле 1894 г. состоялась помолвка наследника-цесаревича Николая Александровича с Гессенской принцессой Алисой. И предполагалось, что после женитьбы молодые будут жить в Зимнем дворце. Там же предполагалось поселить младшую сестру Николая Ксению, вышедшую замуж также в 1894 г. Поэтому после смерти Александра III (20 октября 1894 г.) и женитьбы Николая II (14 ноября 1894 г.) в Зимнем дворце проводились ремонтные работы, в ходе которых на втором этаже северо-западного ризалита оборудовали жилую половину для семьи молодого императора. При этом в Зимнем дворце немедленно возник дефицит служебных и жилых помещений, поскольку в Зимнем дворце понадобилось разместить и подразделения государственной охраны. В результате масштабной дворцовой перепланировки решение о перемещении «Бриллиантовой кладовой» пришлось не только к месту, но и ко времени.

В результате, «Бриллиантовую кладовую» перевели с третьего этажа на первый, в «4-е помещение 4-й Запасной половины». Тогда же составили скромную смету «в сумме 4823 руб. 54 коп. на переустройство» комнаты на IV Запасной половине.[350]

Новое помещение отвечало всем требованиям безопасного хранения коронационных регалий и коронных бриллиантов: первый этаж, каменный сводчатый потолок, каменный пол и окна, снабженные решетками и бронированными ставнями. Окна выходили во внутренний двор Зимнего дворца, где была расположена гауптвахта. Для оборудования нового хранилища потребовались минимальные расходы: установили вторые двери, навесили стальные щитки на окна внутри комнаты, провели электрический звонок к гауптвахте.

22 апреля 1895 г. Николаю II доложили, что «работы по капитальному ремонту комнаты для хранения Императорских коронных бриллиантов… окончены»[351].

18 июля 1895 г. Сипягин доносил начальству: «Коронные регалии и бриллианты перенесены мною в новое помещение в здании Императорского Зимнего дворца». Драгоценности переносили всего 34 чел. Это были солдаты роты Дворцовых гренадер и дворники дворца, получившие за свои труды по 50 коп. 10 руб. получило духовенство за освящение нового помещения (итого 27 рублей). Охрана главного государственного хранилища патриархально состояла из двух унтер-офицеров из роты Дворцовых гренадер.

Портретный алмаз

Алмаз «Шах». Вес 88,70 карат

Был также усилен режим охраны, и помимо двух обычных внутренних часовых (какая патриархальность!) был «еще один, наружный, на самой гауптвахте». Тогда же это новое хранилище коронных вещей получило официальное название «Бриллиантовой комнаты»[352].

Перемещение драгоценностей было использовано и для усиления режимных мер по хранению коронных бриллиантов. В частности, были заменены печати на наружных дверях, как кладовых Кабинета (№ 2 и № 3), так и на дверях кладовой № 1 в Зимнем дворце.

Многие из предметов, хранившихся в «Бриллиантовой комнате» – настоящие раритеты мирового уровня. За многими из них стояли реки крови и тысячи людских жизней. Например, алмаз «Шах» массой в 88,70 карат является одним из самых древних индийских алмазов. На нем сохранились письмена, позволяющие восстановить историю этого камня, исчисляемую несколькими столетиями. Этот камень неразрывно связан со смертью знаменитого драматурга А.С. Грибоедова, погибшего в январе 1829 г. в Тегеране. Другой плоский алмаз, ограненный в Индии, в XIX в. стал драгоценной защитой для портрета Александра I. Эти вещи уцелели и по сей день хранятся в Алмазном фонде Московского Кремля.

Кроме географии Бриллиантовой комнаты, время от времени перемещавшейся то Зимнему дворцу, интересен вопрос о вещах, хранившихся в этой комнате.

Кроме коронных бриллиантов и коронационных регалий в Бриллиантовой комнате хранилось множество мемориальных ювелирных вещей. Как правило, эти вещи принадлежали кому-либо из первых лиц. Например, в 1828 г. великий князь Константин Павлович озаботился поисками вещей из туалета Екатерины II. Санкционировал поиски император Николай I. Сначала туалет безуспешно искали в Сервизной кладовой Зимнего дворца, затем наводили справки в архиве Придворной конторы. В результате установили, что этот туалет еще в 1740-х гг. будущая императрица привезла «из Ангальт Цербсткого княжества, но был ли оный в вояжах и какой именно употреблялся никто не упомнит». К поискам привлекли старую обслугу Екатерины II и в результате нашли «по приметам ею описанным в Сервизной 7 коробочек и туалетное зеркало, кои поступили в Сервизную в разное время». Кроме этого, в Царском Селе нашли «серебряную лоханку для полоскания рта и мытья рук». Там же найдены два ящика для пудры «на ножках с крышками и купидонами» и «ящик для алмазных вещей на ножках с крышкою и деревянными вкладками»[353].

Летом 1829 г. поиски начались среди вещей Бриллиантовой комнаты. Там обнаружили две табакерки, золотой ножик и черепаховую гребенку. Поскольку все передавалось Константину Павловичу, то эти вещи исключили из реестров Бриллиантовой комнаты. После смерти великого князя Константина Павловича все вещи вернули в Зимний дворец.

В Бриллиантовую комнату, как в режимное помещение, имело право доступа четко ограниченное число должностных лиц. Поскольку драгоценности считались в XIX в. исключительно женским делом, то заведовала хранением коронных бриллиантов женщина. Остановимся только на одном имени – камер-фрау Авдотье Петровне Пильниковой.

Камер-юнгфера Пильникова[354] отвечала за коронные драгоценности еще при императрице Марии Федоровне. Ее имя упоминается в завещании императрицы Марии Федоровны, написанном в январе 1827 г. В завещании она значилась, как ближайшая горничная императрицы. О степени близости А.П. Пильниковой к Марии Федоровне говорит то, что она получила больше всего вещей (по сравнению с другими горничными), подробно перечисленными в завещании императрицы. Мария Федоровна завещала А.П. Пильниковой «золотые серьги в виде обручей, золотое кольцо с пятью розами на голубой белой эмали, несколько цепочек к часам и браслеты из различных бус; венецианскую цепочку; золотой медальон для волос с вензелем «M.F.» из голубой эмали; волосяные серьги в виде маленьких шариков; небольшой брелок в виде сердца; ножницы с золотой ручкой; большой медальон с авантюрином, медальон с сердоликом; с выпуклым резным распятием; золотую цепочку, составленную из косоугольничков; мой серебряный вызолоченный умывальник; кольцо… ладанницу, золотой гребень с жемчугом, камеем и сердоликом»[355].