Век моды - Жан Ворт

Жан Филипп Ворт

Век моды

Серия «Mémoires de la mode от Александра Васильева» основана в 2008 году

Предисловие, научное редактирование и фотографии из личного архива Александра Васильева

На переплете – маскарадное платье «Павлин», изготовленное Ч. Ф. Вортом для принцессы де Саган, 1864 – Александр Васильев, Москва, 2007. Фото Джеймса Хилла

Предисловие к русскому изданию

Властелин моды

Имя Чарльза Фредерика Ворта всегда будет ассоциироваться с царственными модами Викторианской эпохи. Основатель французской Высокой моды родился в местечке Боурн, в Англии, 13 ноября 1826 года. Сын скромного сборщика налогов в Линкольншире, он познал все ужасы бедности в семье без отца. В детстве ему пророчили работу в типографии, но весной 1838 года, в возрасте двенадцати лет, мальчик отправился в диккенсовский Лондон и ощутил все «прелести» эксплуатации детского труда. Чарльз Фредерик овладел профессией продавца в хорошем магазине импортных французских модных товаров, который назывался Swan & Edgar. Затем он получил повышение и перешел в еще более престижный магазин шелковых тканей в Лондоне Lewis & Allenby, являвшийся в то время Придворным поставщиком Ее Величества королевы Виктории.

В возрасте двадцати лет, в 1846 году, Чарльз Фредерик Ворт оставил родную страну и отправился пытать модное счастье в Париж, вечно манящий своим блеском и возможностями молодежь со всех концов света. Трудно предположить, через какие невзгоды и лишения прошел этот молодой англичанин в столице Франции. Первый месяц он работал приказчиком в магазине Villede Paris, но в 1847 году, наконец, нашел себе место продавца со знанием английского языка в престижном парижском магазине Gagelin-Opigez & Cie на улице Ришелье, недалеко от театра «Комеди Франсез». Этот магазин считался одним из самых знаменитых в Париже в те годы. Парижский шик с его изысканными выдумками, характерными для моды 1840 – 1850-х годов, были прекрасной питательной почвой, на которой молодой Ворт сформировал и развил свой талант.

Его окружала роскошь: дамы, утянутые в узкие корсеты, в шуршащих тафтяных широких платьях, в шалях и канзу[1], в капорах и баволе[2], с тонкими ручками в цветных лайковых перчатках; зонтики-умбрельки[3]; шелковая обувь на низком каблучке; бисерные ридикюли[4] и духи от Guerlain – все это не могло не восхищать и пробудило воображение талантливого юноши.

В магазине Gagelin-Opigez & Cie, где работал юный Ворт, торговали новинками французской текстильной промышленности: яркими шелками, броше[5], фаями[6] и оттоманами[7], барежем[8] и органди[9], нарядными брокарами[10], легкими набивными муслинами и лионскими шалями. Огромный выбор, заметно превышавший лондонский ассортимент, часто тяготевший к клетчатым тканям в стиле «балморал», любимом Ее Величеством королевой Викторией, поразили молодого англичанина в Париже. С неистовым упорством он принялся драпировать эти новинки сначала на манекенах-бюстах, чтобы показать игру шелка в складках, драпировках и объеме, а затем перешел к живым моделям, особенно симпатизировал молоденькой мадемуазель Мари-Августине Верне (1825–1898). С парижской грацией XIX века она ежедневно меняла сшитые на живую нитку платья из тканей магазина. Покупательницы «ахали», приходили в восторг и покупали именно ту ткань, которую молодой англичанин использовал на платье мадемуазель Мари.

Вскоре дирекция магазина предложила ему руководить ателье по пошиву платьев при магазине. Оборот магазина и без того порядочный только увеличивался, а слава Ворта росла. К нему стали обращаться за советами: какую шаль подобрать к платью, купить пятнадцать метров шелка или все двадцать – такой приблизительно метраж требовался, если платье было с тремя рядами больших оборок по косой при корсетной талии в пятьдесят сантиметров. Говоря современным языком, молодой Ворт был не только продавцом-консультантом, но и стилистом. Одна из первых моделей Ворта, придворная мантия, крепившаяся на плечах, богато отделанная золотой вышивкой, даже получила золотую медаль в Лондоне, на Первой Всемирной выставке, в Хрустальном дворце.

Окрыленный первым успехом Ворт нашел себе компаньона, шведского художника-пейзажиста и сына банкира, Отто Густава Боберга (1821–1881). В это же время он обвенчался с мадемуазель Мари-Августиной, стал отцом первого сына и нашел новое место под свой магазин на тихой и спокойной рю де ла Пэ, в доме номер 7, которая отходит от Вандомской площади. В том далеком от нас 1857 году рю де ла Пэ (улица Мира) была поистине мирной и вовсе не торговой. Площади Гранд Опера, которая ныне завершает эту улицу, как и самого здания Оперы, тогда еще не существовало. Авеню Опера еще не была «прорублена» сквозь старые кварталы Парижа XVIII столетия. То есть выбор места для Дома моды был сделан Вортом скорее из экономических соображений. Думал ли он, открывая свой Дом в этом парижском районе, что привлечет сюда множество своих коллег и конкурентов? Позже рядом расположатся Дома моды Doucet и Cheruit, к ним подтянутся торговцы брильянтами – они до сих пор украшают эту историческую улицу, главную улицу парижской моды.

Успех Чарльза Фредерика Ворта как кутюрье был обусловлен в первую очередь историческими обстоятельствами. В начале 1850-х годов племянник Наполеона Бонапарта, Наполеон III стал императором Франции, и Париж вновь оказался мировым центром моды, люкса и красоты. Сразу понадобились новые платья: коронация, балы в Тюильри, приемы требовали роскошных туалетов, под стать изысканному вкусу Императрицы Евгении, супруге Наполеона III, урожденной испанской графини де Монтихо.

Но поначалу Дом моды Worth & Boberg, в котором с первых дней работало уже пару десятков сотрудников, довольствовался местной буржуазной клиентурой. Им приходилось торговать не только платьями, но тканями и отделками. Но даже самые первые модели нового Дома отличались оригинальностью и стильностью. В моей личной коллекции имеется редчайшее визитное платье на большом кринолине из тафты селадонового (нежно зеленого) цвета с грифом Worth & Boberg (1857–1871). Именно Чарльзу Фредерику Ворту пришла впервые идея печатать золотыми буквами имя и адрес Дома моды на сантюре – внутреннем пояске корсажа платья, что положило основу брендомании, живой и по сей день. Во всем мире именно это считается началом Высокой моды как таковой. Также открытием Ворта была подгонка орнамента шелковой ткани, из которой шилось платье, по рисунку. Ему же принадлежит идея показывать готовые модели на манекене из папье-маше работы Guerre-Lavigne, что явилось сенсационной новинкой в те годы.

Вскоре Боберг уехал в Швецию, где у него родилась дочь, оставив Ворту свою часть Дома, и Чарльз Фредерик стал единовластным его владельцем. Модели Дома пользовались успехом, но не имели широкой популярности. Все решил один случай. У дверей его ателье остановилась карета дипломатического корпуса с Австро-Венгерскими гербами на дверях. Оттуда выпорхнула очаровательная модница Второй империи, принцесса Полина фон Миттерних, супруга посланника Австро-Венгерской империи при французском дворе. Принцесса была воплощением очарования и заказала у Ворта в срочном порядке бальное платье для предстоящего бала у Императрицы Евгении в несуществующем ныне дворце Тюильри. Ворт выполнил заказ, и как позднее писала в своих воспоминания принцесса: «Платье было очаровательным, но, увы, более никогда, его платья мне так дешево не доставались». Платье принцессы фон Миттерних, ближайшей подруги Императрицы Евгении, из тюля и букетиков цветов был настолько изящным и удивительным, что привлек внимание зоркого взгляда Ее Величества, которая, осведомившись об авторе сего наряда, попросила Ворта наутро во дворец. По материнской линии Императрица Евгения была ирландкой, прекрасно говорила по-английски и быстро нашла с Вортом общий язык. Вскоре Евгения сделала его Придворным поставщиком и принялась заказывать большое количество бальных, повседневных и парадных туалетов. Так как Ворт сам не рисовал, он пользовался заготовленными гравюрами с женскими фигурками, к ним дорисовывал линии платьев по своей творческой фантазии. Несколько альбомов с такими рабочими рисунками хранятся теперь в Лондонском музее Виктории и Альберта. Но кроме этого, кутюрье не брезговал приобретать уже готовые эскизы у различных художников-иллюстраторов, например, у Палетт, чьи зарисовки для Ворта из моей коллекции мы публикуем в этом издании.

А фантазия Ворта была необыкновенно современной для своего времени. Он украшал бальный кринолин телеграфными проводами по подолу с миниатюрными ласточками, сидящими на них; изображал на кринолине паровоз – символ прогресса в середине XIX века; прикреплял к платью гнездышки птиц; создал невероятное маскарадное платье из перьев павлина, эскиз к которому вы можете видеть на обложке этой замечательной книги.