Короли старшей школы - Меган Брэнди

для измерения артериального давления, убираю маленькие наклейки с груди и отрываю одну такую же от повязки вокруг ребер.

Я свешиваю ноги с кровати, давая себе секунду, чтобы перевести дух, а затем медленно встаю.

Как только убеждаюсь, что мои ноги меня держат, я делаю четыре шага к кровати Кэпа.

Его глаза открываются, когда я тяну за его одеяло. Он смотрит на меня, беспокойство сменяется печалью, затуманивающей их цвет. Кэп поднимает руки, чтобы я могла забраться к нему и укрыться одеялом.

– Ты в порядке? – шепчет он.

– Перестань спрашивать меня об этом, Кэп. Я всегда в порядке, – хриплю я. – Это не ново для меня, постоянные траблы. Это то, чем всегда была моя жизнь, одна проблема за другой. Сейчас чуть иначе, но ничего нового.

– Это дерьмовый способ жить, Рэйвен.

Я киваю:

– Да, но я жива, верно? – Моя грудь сжимается. – Кэптен, так много людей пострадало из-за меня. Все, что мне нужно было сделать, – это родиться, продолжать дышать, и это разрушило жизни стольких людей.

– Ты была важна, ты стоила риска, даже если они тебя не знали.

– И это какое-то дерьмо, нет? – Я тереблю одеяло, укрывающее нас. – Брейшо требуют лояльности, завоевывают доверие и уважение, но я была испорченным ребенком, идиоткой и бегала по улицам, получая кайф, подвергая себя опасности, в то время как эти люди, которые многого требуют от других, так много отдали за девушку, которая не знала об их существовании. Девушку, которой было бы, черт возьми, все равно, если бы она это знала.

– Ты была Брейшо.

Я качаю головой, зажмурив глаза:

– Рэйвен… интересное имя, не так ли? Не хватает всего двух букв…

Кэп напрягается рядом со мной, его пальцы находят мой подбородок. Мы встречаемся взглядами.

– Рэйвен? – спрашивает он, сощурившись.

– Моя мать сказала мне это перед смертью. Не хватает двух букв[1], – я сглатываю. – Как я могла быть такой слепой? Как мы могли не сложить все?

– Рэйвен…

– Грейвен. – Мои ноздри раздуваются, когда я пытаюсь сохранить контроль, которым вообще не обладаю. – Она назвала меня в их честь. Она ненавидела меня, Кэп.

– Нет…

Я поднимаю руку, слегка улыбаясь:

– Не надо. Не говори о том, чего не знаешь. Она, видит Бог, если он существует, ненавидела. С чего ей было сбегать от них, а потом называть меня в их честь?

Он пристально смотрит на меня, не совсем понимая.

– Она бы не стала, Кэп. Не может, черта с два, такого быть, чтобы она просто сбежала.

– Мы это выясним, – обещает он. – Но нам сначала нужно свалить отсюда. Они скоро отпустят меня, максимум через пару дней.

– Ты все еще на капельнице.

– Это мера предосторожности, просто жидкость, на случай, если им понадобится ввести какие-нибудь антибиотики или что-то в этом роде.

– Значит, тебе лучше?

– Я в порядке. Болит, конечно, еще есть немного слабость, но все хорошо, – твердо говорит он. – Рэйвен, мне нужно, чтобы ты держалась подальше от неприятностей, оставайся здесь, по крайней мере сейчас. Позволь мне помочь тебе со всем этим.

– Мне тоже.

Я вздрагиваю, когда его голос врезается в меня, словно гребаный кирпич в грудь.

Мы встречаемся глазами, и я не могу сдержаться. Губы начинают дрожать, и я не чувствую, как мои ногти впиваются мне в ногу, пока Кэптен не убирает их от нее.

Я провожу языком по зубам, желая в этот момент исчезнуть.

Мэддок входит, пытаясь выглядеть равнодушным, но у него это не получается.

Его лицо меняется, на нем читаются мука и сожаление.

Слезы дрожат в уголках моих глаз, когда он смотрит на нас под одним одеялом.

Раньше это не было бы проблемой. Он бы даже не моргнул, он был бы признателен, если бы кто-то из его людей утешил меня, и наоборот.

Но раньше я не была замужем за мужчиной, который смотрел на меня снизу вверх, когда поддерживал… и не бросила того, кто смотрел мне в глаза, когда это делал.

Клянусь, уголки его глаз становятся красными, блестящими.

Он чертовски сильно хочет отвести взгляд, но не может.

Он пристально смотрит и пытается убедить себя в том, что видит девушку, влюбленную в своего нового мужа, которого она чуть не потеряла.

Ну же, здоровяк… Как будто я могла так быстро заменить тебя.

Кэп чувствует это, притяжение между его братом и мной. Магнит, влекущий меня к нему. Но я замерла. Кэптен пытается мягко оттолкнуть меня, но я напрягаю мышцы, умоляя, поэтому его рука расслабляется, а ладонь крепче сжимает мою – он хочет поддержать меня в этот момент.

Мэддок наконец переводит взгляд на своего брата, и его плечи опускаются.

– Кэп…

– Мне очень жаль, – говорит Кэптен.

Мэддок смотрит на него:

– Не надо.

– Прости, Мэддок. Я… – Взгляд Кэптена перемещается на меня, но я все еще не могу оторвать глаз от темноволосого зеленоглазого парня, стоящего передо мной.

Мое сердце разрывается по-настоящему. Я думала, мне было больно, когда он ушел, да, верно.

Но теперь я была готова, чтобы мою грудь разрезали прямо здесь и сейчас.

Мэддок ничего не говорит, но мучительно медленно переводит взгляд обратно на меня.

– Эй, – шепчет он, но это не имеет эффекта.

Теплые, влажные слезы катятся по моим щекам. Я не смогла бы остановить их, даже если бы попыталась.

– Эй…

Его ноздри раздуваются, челюсть напрягается, и он поворачивается к нам спиной, опускает подбородок на грудь, прочищая глотку.

– Я позову медсестру.

И он уходит.

Я закрываю лицо руками и качаю головой.

– Прости, Кэп. – Я вырываюсь из-под его руки, он пытается забрать меня обратно, но я бросаюсь в сторону, и он уже не может дотянуться. Он все еще обвязан трубками. Я заставляю себя посмотреть ему в глаза.

– Не извиняйся передо мной снова. – Он свирепо смотрит на меня. – Это нелегко, Рэйвен, и ты человек, даже если ведешь себя как Чудо-женщина.

– Больше похоже на Харли Квинн.

Несмотря на гнев и напряжение, он усмехается, откидывая голову на подушку.

И хотя его глаза все еще печальны, это заставляет меня улыбнуться в ответ.

Я возвращаюсь к своей кровати и ловлю на себе непонимающий взгляд Виктории.

Медленно она переводит взгляд на Кэпа, затем снова опускает глаза на свое одеяло и затем снова смотрит на меня. Она приподнимает брови, ухмыляясь, стараясь казаться веселой, но я вижу ее беспокойство.

– Всегда на линии огня.

Я мотаю головой.

– На этот раз я была на линии рвущего зад пикапа, но, кажется, это те же яйца?

Она хихикает, встает и подходит к