Тяжелой поступью - Валери Фрост

— Имя — всего лишь слово. И оно не имеет значения. Обещания складываются из слов. И они тоже не имеют значения? Ты украл чужое имя, украл чужую жизнь…

— Он сам не хотел этой жизни.

— Тогда нужно было просто попросить уступить место, — Земная обещала быть горой, и она стояла горой за своих. — Ты и мою жизнь украл.

Двое связанных нитью стояли на расстоянии ладони, вдыхали аромат друг друга и молча смотрели друг другу в глаза.

Первой не выдержала Аня. Она сверкнула глазами, сделал шаг назад и неожиданно отвесила звонкую пощечину стоящему напротив мужчине. Маг схватился за щеку, подавился воздухом. Через долю секунды пришел в себя, резким движением привлек воительницу к себе и, совершенно забыв о нежности, впился в Анины губы.

Земля уплыла из-под ног. От такого напора голова пошла кругом, а сердце пустилось в пляс. Голое, ничем не прикрытое звериное желание со стоном вырвалось из груди. Мужчина увлек девушку глубже в заросли тропического сада, скрываясь от любопытного совиного глаза луны.

ГЛАВА 21

Рассвет застал Аню крадущейся по улице. Старые привычки никуда не делись, не исчезли с переходом в новый мир. Аня снова позорно сбежала, чтобы избежать скомканного утреннего разговора и такого же прощания.

— Ты где была? — последовал чудесный вопрос от подруги.

— А ты как думаешь?

Аня прошла в комнату омовения, оставляя за собой шлейф из измятой одежды.

— С ним?

— Угу. — Зубная щетка помешала развернутому ответу.

— Аня, так нельзя.

— Прошу тебя, Камель, давай не сейчас. — И захлопнула дверь.

Третий день гуляний проходил под девизом «Дошли самые выносливые, а самые умные отправились по домам». Брюнетка, связанная обязательствами перед собственным государством, стойко переносила небывалую для конца лета жару и благодарила всех известных богов, что гостей осталась всего треть от вчерашнего количества.

— Эдэр, ты ведь не будешь против, если мы с Камель и драконом вернемся домой по воде?

Граф неопределенно махнул головой — «Я не сказала „да“, милорд». — «Вы не сказали „нет“». Полуденное солнце выжигало последние крохи энтузиазма, надрывные песни менестреля рвали душу и вызывали желание бросить в исполнителя сапог. А затем найти еще и автора. Чтобы бросить второй сапог.

— Леди Анна, приветствую вас. — Златовласая эльфийка материализовалась прямо за спиной, заставив подруг подпрыгнуть от неожиданности.

— И вам не хворать, ваше высочество.

— Смею напомнить, что на сегодня вы обещали веселье.

— А слово следует держать.

Эльфийка улыбнулась. Обезоруживающе. Сигр-Альва — победившая эльфа. Имя, полученное при венчании. Но данное при рождении. Ни война, ни долголетие не получили власти над девичьим разумом. И душа осталась светлой.

— Мы будем играть, — объявила Аня.

Камель захлопала в ладоши.

На сбор двух команд и разъяснение правил ушло более четверти часа, зато результат посрамил самые смелые ожидания.

Могло ли эльфийское дворянство представить себе многоуважаемого лорда прыгающим на одной ноге, пытающимся удержать равновесие, раскидывающим руки в изнеможении и стонущим от бессилия в попытках объяснить своим собратьям на жестах простое слово «баланс»?

А пышногрудую румяную гномку, которой достался для объяснения термин «кокетство»?

Двор его величества лорда Штрудэльтеля стоял на ушах — в моду на полном ходу вошла командная игра «Крокодил» и крепко села на мель.

Сторонние наблюдатели могли бы предположить, что у эльфийской четы появились новые друзья, и не прогадали бы. Эдэр в умении очаровывать соревновался с эльфами. Аня рассказывала о прелестях водопровода, а Сигра пообещала довести Анино умение владеть метательным оружием до совершенства. Камель все было в новинку: она заглядывала в рот каждому рассказчику и грозилась лопнуть от удовольствия.

Прощаться стали, когда длинные стрелы теней слились в единое мрачное пятно. А добрались домой, когда звезды начали светить ярче уличных фонарей.

— Вы уверены, что вам необходима эта прогулка? — Эдэр сомневался в целесообразности обратного пути морем.

Девушки активно закивали.

— Гард, а ты сам справишься?

Дракон обиженно фыркнул и тяжелым взглядом смерил подопечных.

— Тогда увидимся дома.

Вместо того чтобы привычно поцеловать руку, Эдэр вздохнул и скрылся за дверью.

— Отправляемся завтра утром? — Аня проследовала в соседнюю с гостиной комнату.

— Думаю, к обеду я смогу найти для нас лодку.

Камель зачарованно глядела на дракона, сидя за столом и подперев рукой подбородок.

— Дырку не прожги, — громкий возглас из-за ширмы заставил обоих потупиться. — Гард, спокойной ночи.

— И вам, — не поднимая головы, наблюдатель покинул гостиную.

— Ох, какой же он хорошенький.

Больше до самого утра не было произнесено ни слова: рыжая бестия и запутавшаяся в собственных чувствах брюнетка заснули сразу, как только коснулись головами подушек.

Море было неспокойным, но достаточно умиротворенным. Шхуна раскачивалась из стороны в сторону, словно никак не могла определиться, лечь ей на этот бок или на тот?

— Ох, какая прелесть! — пролепетала рыжая.

— Прекращай свой театр, Камель. Хоть ты и выглядишь на шестнадцать, но лет-то тебе намного больше. — Аня строго взглянула на подругу и шагнула на деревянный трап. — Спасибо, хоть за маму и дочку не принимают.

Камель не услышала бормотания графини, потому что вовсю восхищалась драконом. Аня же освоилась на корабле достаточно быстро. Предусмотрительный граф отправил вместо себя личного помощника, который в свою очередь был послан за примечательными дополнениями к одежде, и теперь девушки щеголяли в пиратских нарядах: шляпы, банданы, рубахи, жилеты, кушаки, брюки и высокие сапоги.

— Да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое! — совершенно невпопад, но зато очень под настроение продекламировала Аня, выплясывая по краю борта.

Ни с чем не сравнимое чувство простора, живое дыхание моря вытесняли любые черные мысли, очищали душу, заставляя голову гудеть, словно пустой казан.

— Ох, какая же прелесть.

Услышь Камель эти слова из уст Ани, подумала бы, что подруга заболела. И была бы совершенно права — Земная была больна, и очень давно. Любовь к морю пустила лапки метастазов очень глубоко в сердце Ани, завладела мыслями и срослась со сновидениями.

Путь монакской элиты лежал через воды Тирренского и Средиземного морей, которые, кстати, на навигационных картах именно так и были обозначены.