Командировка в ад - Анатолий Федорович Дроздов

насчитал десятка два, не менее. Вокруг тяжелых транспортников — стая мелких вроде того, с каким воевал он в прошлый раз. Прикрытие. Шли эти вертолеты низко, поэтому попали в поле зрения не сразу.

Что ж, замысел врага понятен. Сейчас он высадит пехоту, она возьмет их БиоМед в кольцо, сопротивление подавит быстро. С такой-то огневой поддержкой вертолетов! И ЗРК они подавят. Потом заставят отступать к подземным бункерам, где всех запрут и уничтожат. Никто не вырвется, ну, разве волхвы. Взлетят, а после спрячутся в «зеленке». Их в суматохе не заметят. Но поступить так — подло.

За себя Несвицкий не переживал. Не потому, что много раз встречался с смертью и обманул костлявую. Вторую жизнь живет… Но как с ребятами? Их семьи ждут. А Душан слишком много потерял, ему б увидеть Сербию свободной, узнать, что жертвы были не напрасны… Как им отдать приказ идти на смерть?

Рядом с волхвами рычал и гавкал Цербер. Собаке передалось возбуждение людей. Несвицкий глянул на товарищей. На лицах волхвов читалось лишь одно: с чего ты медлишь, командир? Мы готовы.

— На взлет! — скомандовал Несвицкий. — Покажем гадам, кто тут главный в воздухе!

Зашелестел, затрепетал в обшивке крыльев ветер. Пятерка быстро поднялась над БиоМедом и бросилась навстречу вертолетам.

Пять человек. Пять мягких, теплых тел против многотонных стальных махин с двигателями в тысячи лошадиных сил, превосходящих волхвов мощью, скоростью и вооружением. Безумие! Самоубийство.

Привычно вытянулись в линию. Пикируя, набрали скорость. Перед глазами вырастали, заполняя небо, похожие на кляксы силуэты вертолетов.

Пора… Привычный сброс крыла. Базука повернулась, труба орудия легла на плечо волхва. В прицеле, простом, винтовочном, блеснуло стеклышко кабины… Выстрел! И тут же — в сторону и вниз, чтоб не попасть под рубящие лопасти.

Краем глаза Николай заметил провал на месте лобового остекления вертолета. Попал! Не удержался от мальчишеского «Ииессс!» Чуть в стороне он рассмотрел Олега, целящегося в вертолет. Выстрел!

Ракета не попала, пройдя в каком-то метре возле туши вертолета. Тот торопливо отвернул. Хоть это… И вдруг Олег, вместо того, чтоб улететь на перезарядку, ринулся к другому винтокрылу и, перехватив базуку на манер дубины, со всей дури влепил по остеклению машины. От удара его подбросило выше турбин — прямо к основанию бешено вращающихся лопастей ротора. Защитный кокон вспыхнул, отдавая всю энергию за раз, и сдался. Олег погиб мгновенно, но не напрасно. Обрубленные лопасти брызнули по сторонам, и вертолет, лишившийся носового винта, перевернулся через кабину и понесся к земле.

Засмотревшись на гибель друга, Несвицкий на миг перестал контролировать ситуацию в воздухе, и сам едва не повторил судьбу Олега. Кокон вспыхнул от попавших в него пуль, и Николай едва успел свалиться вниз, чудом избежав столкновения с вертолетом огневой поддержки. Что называется, будь на том лишний слой краски — зацепил бы.

Вниз, вниз… У самой травы, на бреющем полете — назад к БиоМеду, где сложены боеприпасы. Василий, приземлившийся на полминуты раньше и уже взваливший заряженный гранатомет на плечо, вдруг выстрелил прямо с бетона. Несвицкий обернулся. Точно такой же малый вертолет просвистел над их головами, перемахнул через ящики с боеприпасами и смачно впечатался в дальний забор, ограждающий территорию. Не взорвался, но что там могло уцелеть после такого «бдыщ»? К машине побежали солдаты-повстанцы.

Цербер скакал вокруг и вопросительно тявкал: где хозяин? Почему его нет? На разбираться с собакой не было времени, как и надевать крыло. Они стали работать как поршни в двигателе — движение вверх — выстрел — вниз — перезарядка — снова вверх — и снова выстрел… Конечно, мазали безбожно — попробуй угодить издалека в маневренную и скоростную цель. Но летящие по вертолетам снаряды безоткаток заставляли их пилотов нервничать и уходить от БиоМеда в сторону, где часть из них попала под ракеты уцелевших ЗРК и очереди крупнокалиберных пулеметов. Как говорится, выжили далеко не все…

Когда сил у волхвов больше не осталось, они заняли круговую оборону на бетоне с базуками наизготовку и стали ждать атаки вертолетов. Это их последний и решительный бой.

Но не случилось…

— Уходят, — пробормотал глазастый Василий и опустил пушку. — Не только штурмовые. Десантные тоже. Не нашли где сесть? Да пусть бы рядом с нами! Я бы встретил.

Часть вертолетов успела высадить пехоту. Вокруг БиоМеда по холмам и невысоким пригоркам гремела стрельба. Винтовочные бум-бум доносились гораздо чаще, чем треск десантных пистолетов-пулеметов. И в этом винтовочном лае, казалось, звучало злое торжество: «Хотели битвы, гансы? Вы ее получили. Но не на ваших условиях!»

Скоро пальба унялась, лишь кое-где бахали одиночные выстрелы. Повстанцы потянулись к БиоМеду. Сербы, хорваты — все вперемешку. Некоторые гнали перед собой небольшие группки пленных, подбадривая их толчками прикладов. Немцы понуро брели к развалинам.

— Смотрите! — вдруг закричал кто-то из повстанцев. — Несвицкий и его волхвы! Это они сбили вертолеты.

Николай не узнал кричавшего, но вот голоса Оршича и Ковачича, оравших с характерным хорватским акцентом, ни с чем не спутаешь.

— Качать их! — вопили полицейские.

Спустя несколько секунд Несвицкий оказался в воздухе — без всякого волхования и крыла. Рядом взлетали Василий, Душан и Борис. Носился кругами Ваня Гудурич и непрерывно щелкал затвором трофейной зеркалки, предвкушая эпохальный репортаж…

— Ура! Победили смо! — надрывались гвардейцы Младеновича.

Улучив момент, Николай зафиксировал себя в верхней точке броска, затем аккуратно встал на ноги за пределами круга чествовавших.

— Другове! Сейчас вы сделаете то, что не вышло у немецких вертолетчиков — растрясете нас!

Повстанцы рассмеялись и отпустили их с миром. Душан тут же нацепил поводок на Цербера.

— Поищу тело Олега, — сказал хмуро. — Мы тут празднуем, а он…

Радость померкла и пришло осознание: сегодня от огня вертолетов и десанта погибли десятки, не исключено — сотни повстанцев. А еще Несвицкий увидел направленный на него взгляд Младеновича. Генерала тоже поздравляли с победой, но он не удостоился и десятой части восторга, который обрушился на четверку волхвов. Еще недавно бывшую пятеркой…

Нехорошим был этот взгляд, хмурым…

Малкович вернулся через час — с мешком на спине из парашютного шелка, пропитавшегося красным. Сгрузил ношу на бетон и позвал товарищей.

— Вот — указал на мешок. — Там никого не опознать — сплошное месиво из тел. Корпус вертолета разломился, и людей буквально растерзало. Но возле этих частей тела Цербер страшно выл. Я собрал все, что осталось от Олега. Давайте похороним и помянем.

Пес лежал около кровавого мешка с закрытыми