'Млечный Путь, Xxi век', No 3 (40), 2022 - Леонид Александрович Ашкинази
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первый камергер оставил нас на балконе. Отсюда мы видели не только площадь внизу, но и почти все княжество. Можно было выстрелить в Средиземное море пулей из пистолета либо на запад, либо на юг, а на севере французская граница находилась на дальней дистанции стрельбы. Сам дворец закрывал вид на восточную сторону, но Грин сообщил, что морская граница с той стороны, бухта, где стоял на якоре флот, была всего в двух шагах от запиравшего бухту камня. Напротив нас была территория казино, длинный оштукатуренный фасад, круглый концертный зал, театр, рестораны и магазины базара.
Над этим соблазнительным заведением парил воздушный шар, в котором посетители могли подняться на длину веревки, заплатив двадцать франков за поездку. После воздушного шара над головой я обратил внимание на зрелище, происходившее на открытой площади перед дворцом. Тротуары, ступени, дверные проемы и окна были забиты верными подданными Карла III. Прямо под нами на прекрасном вороном жеребце сидел наследный князь, неподвижный, как статуя. Армия Монако под командованием бесстрашного Де Мюсли маршировала перед ним, демонстрируя свое мастерство во всех эволюциях, известных современной военной науке. Тридцать два карабинера в красных мундирах и белых кокардах, составлявшие действующую силу при Де Мюссли, являли собой поистине грозный вид, маршируя туда-сюда.
Генералиссимус потребовал маршировать с тем особенным движением ног, которое преподавал на учениях по прусской тактике; и когда солдаты прошли через площадь строем по четыре, внезапно выстроились в линии по шестнадцать, остановились перед наследным принцем и опустили руки с одновременным лязгом тридцати двух прикладов, врезавшихся в мостовую, восхищенные зрители закричали "браво!", а улыбка гордого удовлетворения промелькнула на мгновение на лице Его светлейшего высочества.
Именно тогда я обратил внимание на эксцентричные действия одного человека на полпути через площадь, который, казалось, пытался привлечь наше внимание. Он щелкнул костяшками пальцев, замахал обеими руками, а затем, явно недовольный результатом этих демонстраций, выхватил оружие у ближайшего солдата и поднял на дуло собственную шелковую шапку высоко над головами толпы. Вернув ружье удивленному воину, он высказал свое низкое мнение об армии с помощью насмешливой пантомимы и стал протискиваться локтями через ряды к нам.
- Это Титус, - простонал Грин. - Он постоянно компрометирует меня таким образом.
Консул тщетно пытался обесценить нашего земляка внизу, пристально глядя в другом направлении. Тита нельзя было оскорблять. Он кричал: "Привет! Грин! О! Грин!", пока не добился полного внимания моего смущенного собеседника.
- Обязательно будь дома к двум часам, Грин! - проревел Тит. - У меня есть важное известие.
После этого он радостно помахал перед нашими лицами чем-то, что выглядело как официальный документ, и поспешил прочь.
Когда первый камергер пришел, чтобы вызвать Грина на аудиенцию с наследным принцем, я вернулся в консульство. Грин вернулся чуть раньше двух часов.
- Ну, какова удача? - спросил я.
- Перспективы мрачные, - нервно ответил он. - Разговор был самым неудовлетворительным. Чтобы обязать правительство Монако подать жалобу по определенной форме, я попросил Его Высочество откровенно сказать, чем американский народ его обидел. Принц пристально посмотрел на меня темными пронзительными глазами и наконец ответил: "Пуф! Американцы громко разговаривают за нашими столами, запугивают наших крупье и наших жандармов, и вообще они противные". Я понял, конечно, неискренность этого ответа, но сумел сдержать негодование. Затем Его Высочество задал мне много вопросов о финансовых и материальных ресурсах правительства Соединенных Штатов, об эффективности наших вооруженных сил и военно-морских сил, нашем государственном долге, годовом доходе и так далее. Мне не нужно говорить, что мои ответы на все эти вопросы были осторожны. Затем я заставил принца сказать, было ли хоть немного правды в отчете о том, что некая высокопоставленная персона имела денежный интерес в разжигании ссоры между Соединенными Штатами и Монако. Я думал, что принц немного поморщится при этом выпаде, но он ответил отрицательно, назвав эту историю "праздным шумом". На этом аудиенция закончилась; но когда я ушел, то заметил на лице лукавого монсеньора Тере выражение, которое не смог понять. Это было очень похоже на веселье, несвоевременное, как...
Здесь консул был прерван поспешным появлением Тита. За ним шли трое или четверо других американцев.
- Здравствуй, Грин! - сказал этот резкий человек. - Ты в хандре? Сейчас я тебя оживлю.
Было что-то в его тоне, каким бы небрежным он ни был, нечто, изрядно выведшее Грина из его служебного достоинства.
- Милостивые небеса! - воскликнул консул. - Что еще случилось?
Тит подмигнул остальной компании, вынул из кармана трубку и потянулся к табакерке на столе, опрокинув при этом содержимое чернильницы консула на стопку официальных бумаг. Это происшествие нисколько не смутило его. Он хладнокровно набил трубку и несколько минут занимался тем, что пускал большие кольца дыма, одно за другим, и завершил серией колечек.
- Мы все сторонники янки, я полагаю, - сказал он наконец, бросив на меня вопросительный взгляд.
Я кивнул в ответ. Затем Титус достал документ, которым, как мы видели, размахивал на площади.
- Вот шутка, - сказал он. - Я снял это утром с доски объявлений перед зданием министерства иностранных дел. Господи, прости мне кражу! Я сделал это ради своей страны.
И он приступил к чтению, быстро переводя с французского на английский. Мы ошеломленно слушали. Крупные капли пота выступили на лбу Грина. Он машинально схватился за бумаги на столе и испачкал чернилами кончики пальцев. Документ представлял собой указ, подписанный самим Карлом III, скрепленный подписью шевалье Воливера, министра иностранных дел, с большой печатью княжества. Лишенный лишних слов указ гласил:
Во-первых, запрещается любому подданному князя или любому иностранцу, пребывающему в пределах княжества, заниматься американской игрой под названием покер, поскольку игра эта опасна для общественной морали и подрывает деятельность существующих институтов.
Во-вторых, все обязательства, взятые подданными князя перед подданными американского президента, через игру, называемую покером, считать недействительными.
В-третьих, впредь ни одному американскому подданному не разрешается входить в Княжество Монако для бизнеса или для удовольствия; в противном случае этот американский подданный обязан будет покинуть княжество в течение двадцати четырех часов под угрозой тюремного заключения и конфискации имущества по решению Верховного трибунала.
Все взоры были обращены на Грина. Прошло некоторое время, прежде чем консул восстановил способность речи.
- Но это беспрецедентно! - воскликнул он. - Это не только возмутительно в целом, но и конкретно невежливо со мной,
