Наследство Найтингейлов - Кэтрин Коултер

— Я буду осторожна, — пообещала она, откинувшись на его руку и осторожно дотрагиваясь до щеки мужа.

Она любила прикасаться к нему, ощущать под пальцами гладкую загорелую кожу, жесткие завитки волос, наслаждаться полнейшим несходством с собственным телом.

— Я снял твой левый чулок. Думаю, мне пора стащить и правый. Ну а потом придется продолжать снизу вверх и закончить дело, только медленно, очень-очень медленно.

Кэролайн сжала ладонями лицо мужа, притянула к себе и припала к губам поцелуем, не давая встать. И когда она наконец отпустила его, Норт вовсе не спешил поднять голову.

— Норт, подожди, хорошо? Судорога ногу свела. Не мог бы ты ее растереть?

— Сейчас попробую, — согласился он, устраиваясь поудобнее и начиная массировать ногу.

— Другую, но так тоже хорошо. Немного повыше, Норт.

— Выше? Ты настоящая чертова дразнилка, Кэролайн Найтингейл. Хм-м-м, звучит неплохо, верно? Может, жена в конце концов это не так уж страшно, верно? Особенно если их имена так прекрасно звучат вместе.

— Повыше, Норт. Дыхание Норта участилось:

— Судорога прошла?

— Нет, стала еще сильнее. Еще повыше, Норт. О, какая ужасная боль!

Норт сдался, сунул руку под юбку и, воспользовавшись куда более коротким маршрутом, сжал голое бедро.

— Ну? — спросил он, — в этом месте, Кэролайн? Противная судорога, от которой ты так страдаешь?

По лицу Кэролайн разлилось выражение неземного блаженства:

— Да.., просто чудесно.., пока…

— Сейчас посмотрим. — Он прикоснулся к влажной горячей женской плоти, и Кэролайн дернулась, словно пораженная молнией.

— Норт, может, это слишком высоко, может, просто неприлично, особенно среди дня, и я, наверное, вела себя слишком неосторожно, и это безнравственно. А теперь, признаюсь, что я струсила…

— Прошло уже целых два часа после завтрака, Кэролайн, и я в ужасном состоянии. Будь ты хоть немного разумнее, тоже оказалась бы в подобном положении. Однако, если верить книге, после столь утомительной брачной ночи, которая, по-моему, вовсе не была такой уж утомительной, я должен загладить свои промахи, а для этого нужно быть к тебе чрезвычайно внимательным, не выпускать из виду ни на минуту, петь хвалы твоим бровям и волосам, целовать колени и следовать губами по пути, который прокладывают пальцы.

Норт положил руку на ее ладонь, а Кэролайн молча уставилась на него, не в состоянии ни говорить, ни думать, просто неотрывно смотрела на его рот, без слов умоляя поцеловать ее, и Норт наконец улыбнулся уголками губ, наклонил голову и…

— Ио хо! Милорд! Вы здесь, в библиотеке? Может, вы под столом, уронили что-то и теперь ищете? Милорд!

— Не шевелись, и ни звука, — шепотом предупредил Норт.

— Милорд? Может, вы стоите за шторами, но я не вижу ваших ботинок. А, вот вы где, прямо передо мной, в очень большом мягком кресле, которое, вне всякого сомнения, совсем не подходило вашему прадеду, человеку, не слишком любившему отдыхать днем, если, конечно, верить слухам.

Норт осторожно вынул руку из-под юбки жены, расправил ее одежду, крепко поцеловал Кэролайн и громко объявил:

— Триджигл, я собираюсь поставить на пол жену и встать. А потом намереваюсь подойти к тебе и влепить кулак прямо в твою проклятую самоуверенную физиономию.

Норт находился всего в трех футах от Триджигла и уже поднял было руку, но тут эконом объявил укоризненным голосом матери, чей ребенок дурно себя ведет и неизвестно почему капризничает:

— Милорд, я не посмел бы побеспокоить вас без причины.

— Ха!

— Милорд, пожалуйста, не стоит меня бить, опустите руку, хотя бы на секунду. Я немощный человек, почти не способный стоять без посторонней помощи, а вы слишком благородный джентльмен, чтобы ударить беспомощного старика, который к тому же честно служил вам и вашему отцу.

— Какого дьявола тебе нужно, Триджигл? Говори, да побыстрее, у меня просто кулак чешется как следует врезать тебе!

— Милорд, приехал Беннет Пенроуз и просит разрешения поговорить с вами.

— Понятно. Почему бы тебе не попросить его подождать? Скажем, часа два?

— Совершенно не смешно, Триджигл, — вмешалась Кэролайн, становясь рядом с мужем.

— Прекрасно, мисс.., то есть, мадам. Я не сказал ему, где эти леди, и не предлагал увезти их самому. Я пришел за вами, милорд, кроме вас, никто не сможет справиться с этим джентльменом. Он не очень приличный молодой человек.

— Да, он проклятый жалкий негодяй, — согласился Норт. — Это ему следовало бы родиться сыном Ффолкса вместо бедняги Оуэна. Прекрасно, я поговорю с ним. Сейчас выйду. Останься здесь, Кэролайн. Не стоит надевать чулки… О, Триджигл, ты еще здесь? Насторожил уши и подслушиваешь? Нет, можешь не отвечать.

Кэролайн, топнув голой ножкой, погрозила мужу пальцем:

— О нет, Норт Найтингейл! Я заинтересованное лицо, и ты не отпугнешь меня тем, что называешь мужским делом!

— Прекрасно, Триджигл. Проводи его сюда.

— Хорошо, милорд, но я предпочел бы, чтобы вы поговорили с ним с глазу на глаз. Он выражается, словно в трактире, и не думаю, что Особе Женского Пола прилично слушать…

— Пригласите его сюда, Триджигл. — очень громко повторила Кэролайн. — Сию же минуту!

— Как изволите, — поджал губы Триджигл, удивительно напоминая в эту минуту священника, ненароком очутившегося в борделе, и зашагал к порогу, возмущенно бормоча:

— Голые ноги.., да это просто неслыханно.., в библиотеке джентльмена… В Маунт Хок!

— Убирайся, Триджигл, — велел Норт, вздыхая. Он по-прежнему находился во власти желания, чувствуя себя похотливее горного козла. Пальцы все еще помнили тепло ее плоти, однако предстоящий разговор с Беннетом Пенроузом грозил полностью лишить его мира и покоя и заставить забыть о вожделении, по крайней мере на ближайшие несколько часов. Чертовски несправедливо!

— Кэролайн, твои волосы стоят дыбом, немедленно приведи себя в порядок! Когда прибывают горничные?

— После обеда. Всех выбирала миссис Трибо.

— Как она считает, выстоят они против моих трех бравых парней?

— Она не выразила по этому поводу никакого мнения. Через несколько мгновений Беннет Пенроуз появился в библиотеке с видом поверженного ангела, готового, однако, к битве.

Глава 23

— Какого черта вы сюда явились, Пенроуз?

— Мне все надоело! — завопил тот. — По какому праву, Кэролайн, ты увезла моих беременных горлинок? Разве не помнишь, что тетя Элинор назначила попечителями нас обоих? А тут еще этот жалкий вор, папаша Оуэна, Роланд Ффолкс, остался переночевать и уговорил меня сыграть партию в вист! Гнусный шулер, понятно? Гнусный! Ограбил меня до нитки, выманил последнюю гинею! Последнюю! Без конца подливал бренди, правда, очень хороший, но вконец затуманивший мозги. Я бы столько не пил, конечно, но он все подливал и подливал, а утром, подумать только, этак снисходительно ухмыляется и советует мне никогда не пить за картами. Проклятый напыщенный старый осел! Уехал с моими денежками!