Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции - Валерий Шамбаров

С точки зрения здравой логики и здравой политики очередное преступление Свердлова тоже оказывалось иррациональным. Но тем не менее оно готовилось. Внедрялась мысль, что революция, совершившаяся на селе – еще ненастоящая. Мелкобуржуазная. Собственническая. И надо сломать сложившуюся систему, перетряхнуть, перекроить по-иному. Ударить. Разрушить… Еще в начале мая левые эсеры, очевидно, пронюхали, что замышляется нечто недоброе. Узнали о возне и обсуждениях, которые вели Свердлов и руководство наркомата земледелия, Середа и Мещеряков. И лидеры партии, Спиридонова и Карелин, обратились к Ленину. Указали, что да, мол, они ушли из правительства, но теперь просят отдать наркомат земледелия в ведение левоэсеровской партии.

Ильич поинтересовался мнением Якова Михайловича, тех же Середы и Мещерякова. Каково оказалось их мнение, нетрудно догадаться. И на заседании коммунистической фракции Наркомзема было принято решение категорически против предложения Спиридоновой и Карелина. А вслед за тем его отверг и ЦК. Мало того, в наркомате оставалось много левых эсеров среди работников среднего и низшего звена. Теперь их начали увольнять, «ослабляя влияние».

А 20 мая на пленарном заседании ВЦИК в повестку дня был поставлен вопрос «О задачах Советов в деревне». С докладом выступил Свердлов. Провозгласивший новый курс по отношению к крестьянству. Он говорил: «Чрезвычайно важно поставить вопрос о наших задачах в деревне и указать основные принципы, как нужно построить работу там… Если в городах нам уже удалось «убить» нашу крупную буржуазию, то этого мы пока еще не можем сказать о деревне… Поэтому мы должны самым серьезным образом поставить перед собой вопрос о создании в деревне двух противоположных враждебных сил, поставить перед собой задачу противопоставления в деревне беднейших слоев населения кулацким элементам. Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримо враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городе, если нам удастся восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии, только в том случае мы сможем сказать, что мы и по отношению к деревне делаем то, что смогли сделать для городов… Я нисколько не сомневаюсь в том, что мы сможем поставить работу в деревне на должную высоту».

Обратите внимание, «противоположных враждебных сил» в деревне не было! Их предписывается создать! Раскола нет – но надо расколоть! Гражданской войны в деревне нет – но требуется ее «разжечь»! И принимается курс на союз с бедняком, борьбу с «кулаком» при «нейтрализации» середняка. Да уж какие там «кулаки», какая «нейтрализация»! «Мироедов» еще в 1917-м крестьяне «экспроприировали»! И под понятие «кулака» попадали просто зажиточные. Те самые, на ком деревенское хозяйство держалось, кто в местные Советы вошел! А стало быть, и Советскую власть на селе поддерживал… Ну а «нейтрализацию» можно понимать очень широко…

Выступление Свердлова 20 мая 1918 года дало старт бешеной атаке на деревню. В противовес сельским Советам, превратившимся вдруг в «кулацкие» и «контрреволюционные», начали создаваться «комбеды» – комитеты бедноты. Из шпаны, хулиганья, пьяниц, бездельников, безответственных горлопанов. Тех, кто даже в послереволюционной деревне, получив землю и разграбленное имущество, своим трудом встать на ноги не мог, бедняком оставался. Покатился беспредел подобной публики, поощряемой властями и науськиваемой на односельчан. Пошли погромы и осквернения сельских храмов – а крестьянство, несмотря на зараженность революционными лозунгами, сохраняло куда большую веру в Бога, чем рабочие в городах…

Распоряжениями ВЦИК и Совнаркома стала запрещаться свободная торговля сельхозпродуктами. Как спекуляция.

«Мешочников» принялись арестовывать. А всю продукцию теперь предписывалось сдавать по обязательным поставкам государству. И для ее изъятия начали формироваться печально известные продотряды…

Нет, я не хочу здесь выгораживать других вождей революции, снимать с них вину. К удару по деревне приложили руку многие. Но эта книга о Свердлове. Поэтому я и отмечаю, что первым автором и инициатором «перенесения гражданской войны в деревню» был Яков Михайлович. Она и заполыхала, гражданская. Только после этого она и заполыхала в полную силу. Уже не в виде столкновений отдельных небольших отрядов, а борьбы массовых, многотысячных армий. Ведь Россия была не «офицерской» страной. Не «интеллигентской» по преимущественному составу населения. А аграрно-промышленной. 90 % ее жителей составляли крестьяне. И солдаты тоже были в основном из крестьян…

22. «Черный железный дьявол»

Она уже снова громыхала по окраинам, гражданская война. Возмущенный бесчинствами и грабежами красных отрядов, восстал Дон. Вспыхивали мятежи и на Кубани. Ощутив поддержку, активизировались части Деникина. А немцы, занявшие Украину, отнеслись к казачьему восстанию вполне благосклонно. На территории, оккупированной собственными войсками, они постарались навести хоть какой-нибудь порядок, поэтому разогнали призвавшую их «революционную» Центральную Раду и поставили другого правителя, гетмана Скоропадского, хотя его власть свели почти до нуля и армию создавать запретили. Точно так же в Крыму возникло марионеточное татарское правительство Сулькевича.

Но Германию очень даже устраивало дальнейшее расчленение и развал России. И несмотря на «дружбу» с большевиками, она предпочла сразу же признать независимость Всевеликого Войска Донского во главе с атаманом Красновым. Поощряла переговоры о создании «Юго-Восточной Федерации» из Донского, Кубанского, Терского и Астраханского Казачьих Войск. И вела небезвыгодный для себя торг, получая от казаков хлеб, сало, мясо взамен на винтовки, патроны, пулеметы с захваченных на Украине русских военных складов.

Однако для Советской власти это были только «цветочки». После заключения Брестского мира в Россию отступил Чехословацкий корпус, сформированный еще при царе и Временном правительстве из пленных, 40 тыс. штыков. Вернуться на родину чешские и словацкие бойцы корпуса не могли – австрийцы объявили их изменниками и тех, кто попадался в плен, сразу вешали. Большевики надеялись использовать их так же, как латышей и эстонцев, предлагали служить за плату. Но нет, «чехословаки», как их называли, сражались из идейных соображений, за независимость своей страны. А коммунистов, заключивших мир с немцами и австрийцами, считали предателями «славянского дела» и служить им не желали.

Чехословаки были размещены в Пензе и стали для советского руководства серьезной проблемой. Разоружить и расформировать их? Но по весне 1918 года 40 тыс. спаянных солдат и офицеров были не шуткой, попробуй тронь! Ведь Красная Армия еще только формировалась. Вот и ломали голову, как же от них отделаться. А французы молили, чтобы корпус отдали им, на Западный фронт. Там начинались решающие сражения Мировой войны, и лишний корпус был бы очень кстати. И между Францией, сформированным Антантой эмигрантским правительством Чехословакии и большевиками 26 марта было достигнуто соглашение об отправке этих войск на Запад.

Но каким образом отправлять-то? Проще всего было – через Архангельск или Мурманск. Коммунистическое руководство опасалось такого варианта. Это было слишком близко от столиц. А ну как чехи на севере соединятся с антантовскими контингентами и ударят на Москву и Петроград. Да и немцы обеспокоились, начали оказывать давление – их-то появление во Франции свежего корпуса совсем не устраивало. А ссориться с Германией советское правительство не хотело. И был выработан компромиссный вариант – отправлять кружным путем, через Владивосток. Разделив на четыре группы – три дивизии и штаб корпуса со специальными подразделениями и частями усиления.

Чехов с долгими проволочками повезли на восток. Их эшелоны растянулись длинной пунктирной линией от Пензы до Омска. А навстречу из сибирских и уральских лагерей шли другие эшелоны. Немцев, австрийцев и венгров, освобождаемых из плена. По сути получалось – те и другие ехали на один и тот же фронт сражаться друг против друга! Ну а с советской точки зрения одни ехали защищать интересы англо-французской буржуазии, другие – нести в Европу идеи русской революции.

Немцы и венгры радовались освободившему их сепаратному миру, бурно приветствовали большевиков как «союзников», увешивали свои поезда красными флагами и соответствующими лозунгами. И им всюду давали зеленую улицу, выделяли паровозы, вагоны, уголь, дрова. Ну а чехов надолго загоняли в тупики, они простаивали на запасных путях. Однако на Урале и в Сибири шла и вербовка «инородцев» в Красную Армию, ЧК, советские органы. И чехи столкнулись с тем, что их враги, немцы и венгры, тут стали уже «властью». Чехословацкие эшелоны двигались во враждебной стихии, нередко на станциях возникали ссоры, драки, причем местные Советы принимали сторону прогерманских элементов. 14 мая в Челябинске произошла крупная драка между чехами и венграми. Здешний Совдеп обрушился на чехов и арестовал кого смог. Им грозил расстрел. Эшелон взялся за оружие и угрозой силы освободил товарищей.