Тайна Святой Плащаницы - Хулия Наварро

— Что-нибудь еще?

— Да. Здесь, в Турине, живет двоюродный брат их матери, некий Амин, по всей видимости, просто образцовый гражданин. Его характер отличается постоянством, он много лет проработал на одном государственном предприятии. Женат на итальянке, она работает в магазине модной одежды. У них две дочери: старшая учится в университете, а младшая оканчивает среднюю школу. По воскресеньям они ходят в церковь.

— Церковь?

— Да, церковь. Полагаю, тебя не должно удивлять, что люди ходят в церковь, мы ведь находимся в Италии.

— Да, но разве этот двоюродный брат не мусульманин?

— Этого я не знаю. Вполне возможно, что и мусульманин. Однако он женат на итальянке, венчались они в церкви. Возможно, он сменил веру, хотя об этом нет никакой информации.

— Выясни это. А еще выясни, ходят ли эти Баджераи в мечеть.

— В какую еще мечеть?

— Да, действительно, мы же в Италии. В конце концов, должен же кто-то знать, мусульмане они или нет. Тебе удалось раздобыть информацию об их текущих счетах?

— Да, но там нет ничего необычного. Этот двоюродный брат получает вполне приличную зарплату, так же как и его жена. Живут они безбедно, хотя есть кое-какие долги, они их сейчас выплачивают. Каких-нибудь значительных денежных доходов у них не было. Это очень дружная семья, и они часто навещают братьев, сидящих в тюрьме, приносят им еду, сладости, табак, книги, одежду — в общем, стараются как-то облегчить их тюремную жизнь.

— Да, это я уже знаю. Передо мной копия журнала посещений. Амин навещал их в этом месяце уже два раза, хотя раньше он обычно приходил к ним раз в месяц.

— Ну, не стоит его подозревать только за то, что он навестил их лишний раз.

— Нам нужно проанализировать буквально все, даже самые незначительные детали.

— Хорошо, согласна. Однако, Марко, нельзя упускать из виду общую картину.

— Знаешь, что привлекает мое внимание? То, что он посещает церковь, да и венчался в церкви. Мусульмане не так-то легко расстаются со своей религией.

— Ты что, намерен провести расследование в отношении всех итальянцев, переменивших свое вероисповедание? Послушай, у меня есть подруга, которая приняла иудаизм, потому что влюбилась в израильтянина, когда ездила на лето в кибуц. Мать этого парня была ортодоксальной иудейкой и не потерпела бы, чтобы ее сыночек женился на иноверке, а потому моя подруга приняла их веру и по субботам ходит теперь в синагогу. Верить-то она не верит, но ходит туда.

— Ладно, ты рассказала мне историю своей подруги, но не забывай, что сейчас мы имеем дело с двумя турками, которые намереваются убить немого.

— Да, но его хотят убить они, а не его двоюродный брат, и не стоит подозревать кого-то только за то, что он ходит в церковь.

Пьетро зашел в гостиничное кафе и, увидев Марко и Минерву, подошел к ним. Еще через минуту к ним присоединились Антонино и Джузеппе. Последней пришла София.

Минерва рассказала им о том, что ею было сделано за последние несколько часов, и, по распоряжению Марко, каждый из них прочел информацию, собранную Минервой.

— Ну и что вы об этом думаете? — спросил Марко, когда чтение было закончено.

— Они не профессиональные убийцы, а потому, если на них возложена подобная работа, значит, они имеют какое-то отношение к немому или же тот, кто знает немого, очень доверяет им, — предположил Пьетро.

— В тюрьме полно людей, которые запросто могли бы пришить немого. Однако тот, кто заказал его убийство, либо не знает, как выйти на этих людей, а стало быть, не принадлежит к преступному миру, либо, как сказал Пьетро, по неизвестным нам причинам очень доверяет этим двоим парням, что, судя по их приговору, неудивительно. Они никогда не были связаны с отбросами общества, никогда не воровали мотоциклы у соседей, и, хотя они кого-то и убили, это произошло случайно, в драке с пьяными парнями.

— Послушай, Джузеппе, скажи еще что-нибудь, кроме того, что нам всем и так понятно, — сказал Марко.

— А, по-моему, и Джузеппе, и Пьетро и так сказали достаточно много, — вмешался Антонино. — Нам нужно найти звено, соединяющее эту цепь. Кто-то желает смерти немого, потому что понимает, что немой может вывести нас на него. Это говорит о том, что у нас происходит утечка информации и этот кто-то знает об операции «Троянский конь». В противном случае с немым могли бы разобраться позже, однако они хотят убить его прямо сейчас.

На несколько секунд воцарилось молчание. Рассуждения Антонино заставили всех задуматься.

— Но кому известно об этой операции? — спросила София.

— Очень многим людям, — ответил Марко. — Антонино прав, они хотят убить немого немедленно, чтобы он не вывел нас на них. Отсюда следует, что они заранее знают о каждом нашем шаге. Минерва, Антонино, нужно, чтобы вы раздобыли побольше информации о семье Баджераи, они — наша зацепка. По всей видимости, эти люди связаны с тем, кто хочет прикончить нашего немого. Заново пересмотрите всю информацию о них, найдите и проанализируйте малейшие подробности. Я буду находиться в тюрьме.

— А почему бы нам не поговорить с родителями и двоюродным братом этих Баджераи? — спросил Пьетро.

— Потому что если мы это сделаем, то спугнем зверя. Мы не можем засвечивать свое присутствие здесь. Мы также не можем сейчас убрать немого из тюрьмы, потому что он тогда что-то заподозрит и в результате нам вряд ли удастся с его помощью выйти на тех, кто за ним стоит. Нам нужно просто не допустить, чтобы его убили эти Баджераи, — ответил Марко.

— И кто же нам в этом поможет? — поинтересовалась София.

— Один наркоделец, некий Фраскелло. Я пообещал ему, что Совет общественной безопасности пересмотрит его приговор. Ладно, давайте приступим к работе.

В вестибюле им встретилась Анна Хименес. Она тащила чемодан в сторону входной двери.

— Вам, наверное, удалось разузнать что-то очень важное, раз вы собрались все вместе… — съязвила журналистка.

— Вы уезжаете? — поинтересовалась София.

— Да, я еду в Лондон, а оттуда во Францию.

— По делам? — не унималась София.

— По делам. По крайней мере, я это так называю, доктор Галлони. Пожалуй, мне необходимо будет с вами посоветоваться.

Подошедший портье сообщил Анне, что такси уже ждет ее у входа в гостиницу, и она, улыбнувшись, попрощалась со всеми.

— Эта девочка меня раздражает, — признался Марко.

— Да, ты ей никогда не симпатизировал, — согласилась София.

— Да нет, ты ошибаешься, я хорошо к ней отношусь, однако мне не нравится, что она сует свой нос в нашу работу. Зачем она едет в Лондон? А еще она сказала, что потом поедет во Францию. Не знаю, возможно, ей удалось выяснить что-нибудь такое, что ускользнуло от нашего внимания, и она хочет обнародовать одну из своих нелепых теорий.

— Она очень умна, — возразила София, — и ее теории, пожалуй, не такие уж и нелепые. Шлимана считали чокнутым, а он, между прочим, все-таки нашел Трою.

— Этой девочке не хватало только тебя в роли адвоката. Впрочем, я рад уже тому, что она укатила в Лондон, потому, как одному черту известно, что она еще могла натворить здесь. Безусловно, эта ее возня связана со Священным Полотном. Я позвоню Сантьяго.

Надзиратель согласился взять деньги. Их было вполне достаточно, чтобы оставить открытыми две камеры: камеру немого и камеру братьев Баджераи. В этом не было, в общем-то, ничего плохого. По крайней мере, сам он ничего плохого не сделает, лишь забудет задвинуть засов.

В тюрьме царила тишина. Уже прошло два часа с тех пор, как заключенных заперли в камерах. Коридоры были еле освещены, а дежурные надзиратели спали.

Братья Баджераи слегка толкнули дверь своей камеры, чтобы убедиться, что она не заперта. Надзиратель сдержал данное им обещание. Прижимаясь к стене и пригибаясь почти до пола, они стали пробираться в другой конец коридора, где, как они знали, находилась камера немого. Если все пройдет хорошо, уже через десять минут они возвратятся в свою камеру, и никто ничего не услышит.

Они дошли до середины коридора, когда младший из них, шедший вторым, почувствовал, как чья-то рука схватила его за горло. Не успев издать ни звука, он вслед за этим ощутил сильный удар по голове и потерял сознание. Когда старший брат обернулся, он получил удар кулаком по носу, из которого сразу же хлынула кровь. Ему тоже не удалось вскрикнуть: железная рука схватила его за горло и пережала ему дыхательные пути, он почувствовал, что ему приходит конец.

Оба брата очнулись в своей камере. Они лежали на полу, а изумленный надзиратель давил кнопку сигнала тревоги. Братьев тут же перенесли в тюремный лазарет, и они были рады уже тому, что остались живы. Кто-то, по-видимому, их предал, потому что в коридоре их явно ждали.

Врач распорядился, чтобы их оставили на некоторое время в лазарете. Каждый из братьев получил несколько сильных ударов по голове, их лица представляли собой кровавое месиво и опухли так, что глаз почти не было видно. Они оба стонали от боли, и по распоряжению врача им сделали успокаивающие уколы, после чего они уснули.