Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Космическая Экспансия как-то естественно вошла в жизнь метиллиев, и навсегда завладела сердцами сынов и дочерей этой цивилизации. На неё оказались заточены все экономические процессы, все идеологические скрепы, даже единое звёздное государство метиллиям удалось сформировать исключительно в погоне за космосом. Хотя клановые распри ещё долго терзали молодую космическую цивилизацию… На этом экспресс-лекция Милены, дополняемая скупыми и предельно лаконичными репликами Тины, завершилась, а вместе с ней завершилось и наше путешествие к планете.

На посещение планетарных экспозиций в этот раз почему-то отводилось аж целых три дня. Откуда такая щедрость, я не понимал, а голограмма Ри не спешила колоться. Её примеру следовали и сопровождающие меня женщины. Хотя Киса и готова была сказать, да сама толком ничего не знала. Её воспоминания были чересчур фрагментарны, да ещё и помножены на детские впечатления, далёкие от объективности. Какие-то планетарии, проекционные залы, выставки иных форм жизни… И всё это перемешано и основательно взболтано в коктейле детских впечатлений. Так что раньше следующего утра я вряд ли узнаю что-то путное — сейчас уже поздно, а ещё это странное напряжение, в котором всё время перелёта пребывала Тина А`Гийн… Определённо, что-то с девочкой было не то. Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя ждать.

Всё началось, едва мы разместились в отведённой нам комнате. Валькирия предельно бесцеремонно сграбастала меня в собственное пользование на всю предстоящую ночь. И Милена даже не пикнула! После всего, что между нами было! После всех намёков во время затянувшегося перелёта к планете! Дальше — больше. Когда мы оказались в комнате, Тина первым делом развернулась ко мне лицом и принялась… когтями резать на мне комбинезон. Я попытался урезонить разошедшуюся метиллию, но где там… в её глазах плясало подлинное безумие. Только закончив со своим странным занятием, наблюдая размётанные по прихожей полоски чёрно-серебристой ткани, валькирия коротко бросила, словно отрубила:

— В кровать! — и тут же, посверкивая глазками и с шелестом перебирая выпущенными имплантами, надвинулась на меня.

Остановить республиканку могли только поля, но по опыту нашей первой встречи я чётко уяснил, что с Ти они не панацея. Всё равно поимеет, вопрос только в сроках. Поэтому без возражений отбросил в сторону верный клинок, и остался гол, как сокол. Медленно миновал ярящуюся валькирию, проследовал в спальню, где, в самом деле, обнаружилась роскошная кровать. Натуральный сексодром!

— Это всё нам двоим? Ты тут спарринги проводить собралась? — присвистнул я, но кошке было не до шуток. Сильный толчок в спину отправил меня в полёт, и только благодаря годами вбитым рефлексам удалось не растянуться на полу в нелепой позе. Вовремя сгруппировался, кувырнуться в воздухе, изображая немного корявое сальто, и приземлился уже возле самой кровати.

Однако Тина не дремала, и едва я оказался на ногах, новый толчок окончательно лишил меня равновесия. В себя пришёл уже на кровати, а на спину неподъёмной тяжестью наваливалась моя персональная Смерть. Я попытался взбрыкнуть, перекатиться, но вместо этого только помог девочке перевернуть себя на спину. С глухим утробным рыком валькирия в один рывок уселась на меня. Гибкое движение — и я уже пленён её лоном. И только сейчас в полной мере осознал, что всё до того было лишь прелюдией. Когтистая ладонь легла на грудь, будоража кровь, невольно заставляя предвкушать, как эти коготки сейчас начнут свою игру… Резкий рывок вниз, от которого я аж прогнулся, следуя за движением когтистой пятерни. Неверяще уставился на глубокие кровавые борозды, пролёгшие по всему телу, от груди до низа живота. Пока смотрел, вторая ладонь деранула теперь уже мой бок. Из горла сам собой вырвался сдавленный хрип. Я попытался сбросить валькирию, но куда там! Республиканка была слишком опытной «наездницей», чтобы уступить какому-то варвару. На каждый призванный освободиться рывок девочка отвечала новым взблеском боевых имплантов, методично отбрасывающих меня на исходную.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Минут через пять безуспешной борьбы, я впервые попытался ударить. Кошка блокировала чётко, причём — острой кромкой когтей. Кулак в одно мгновение превратился в кровавое месиво. Это меня не остановило. Следующие несколько минут мы игрались в совершенно безумную смесь рукопашного боя с боем ножевым. Итогом стал мой сдавленный стон, и окончательный откат на исходную.

— Упрямый! — рыкнула, между тем, Тина, и впервые за сегодня в её голосе прорезались эмоции. Валькирия, словно натуральная большая кошка, утробно рычала, наклоняясь надо мной, заглядывая в самые глаза. — Мой!

Следующие удары слились для меня в сплошной калейдоскоп вспышек боли. Я метался под этой совершенно обезумевшей женщиной, и то и дело с губ срывались новые стоны, не имевшие к удовольствию никакого отношения. В какой-то момент меня буквально скрючило от боли, и, похоже, включилась пелена, потому что напор валькирии резко ослаб.

— Убери поля, — без тени угрозы, просто констатируя факт, изрекла Тина.

— Что ты сделала? — прохрипел, сплёвывая на эластичное покрытие кровати кровью.

— Увлеклась. Слишком глубоко взяла, — в голосе девочки не было ни тени раскаяния, только глубочайшее удовлетворение. Когда же я внял её похожей на приказ просьбе, рыкнула, наклонившись к самому уху. — Кайф! Какой же это кайф!

До меня только теперь дошло, что пока драла меня, эта бешеная вовсю пользовала имплант. Для собственного удовольствия. Но долго думать не получилось, опять пошли вспышки боли, а следом за ними тело прорезали ручейки горячей, колючей крови. И хотя кровь казалась тёплой, она не могла согреть бледную от кровопотери кожу. Тело всё более сковывало каким-то замогильным холодом.

Во второй раз пелена включилась совершенно без моего участия, я даже не осознал, как это произошло. Просто до того валькирия так приложилась, что я банально потерял сознание. А когда очнулся, оказалось, Тина меня куда-то тащит. Хрупкая, миниатюрная девочка тащила на плече тренированного, совсем не лёгкого мужчину. Впрочем, после того, что она творила в постели, это не казалось чем-то из ряда вон. Диким казалось другое — что она закончила свою безумную экзекуцию, и соизволила заметить, что я, вообще-то, не кусок говядины, которую можно безбоязненно нарезать хоть на миллиметровые полоски.

Вскоре выяснилась и конечная точка нашего маршрута. После череды серо-стальных коридоров, передо мной возникла до боли знакомая цилиндрическая конструкция регенератора. «Ну, и то хлеб…» — было моей последней мыслью, прежде чем провалиться в медикаментозный сон, навеянный наполняющим лечебный цилиндр газом.

Пробуждение сняло большинство неприятных ощущений. Ничто не болело, нигде не кровило тонкими горячими ручейками, не было состояния заторможенности и ватности в голове от чрезмерной кровопотери. Только немного чесалось по всему телу, но это было… Как там говорила Тина? Кайф? Тина… Не ожидал от неё такого изврата.

Изврата? Оказалось, я тогда ещё не представлял, что такое настоящий изврат! Едва приподнялся, ко мне тут же метнулось до боли знакомое стройное тельце, серебристым росчерком распластавшееся в броске. Сознание резануло воспоминанием о «подаренном» этой бестией кошмаре, и я на одних рефлексах попытался увернуться. Увернуться, конечно, не получилось — слишком стремительной была валькирия. Натуральная Смерть! Но вместо новых извращений Тина устроилась у меня где-то в районе колен, сдавила бёдрами икры, и принялась… вылизывать мою вмиг встопорщившуюся плоть. Я со стоном повалился обратно на кушетку. Девочка же тем временем закончила предварительную игру и принялась за низ живота, поднимаясь острыми поцелуями всё выше, выше… Я не успел опомниться, как оказался в ней. Валькирия же с каким-то натурально кошачьим мурчанием продолжала ласкаться. Теперь её поцелуи обжигали мои грудь, плечи, шею…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я забыл обо всём. О пережитом кошмаре, о запредельной боли заживо срезаемой кожи, о недоумении… и даже о своём на мгновение возникшем безотчётном страхе. Только одно имело значение — губы этой безумной женщины. Её тело. Её бёдра, так восхитительно пляшущие в такт моему наслаждению… Или это наслаждение следовало за движением бёдер?.. Да какая разница, если всё это приносило такой запредельный кайф?! Даже её коготки участвовали в игре, и на этот раз стоило отдать должное поистине запредельному мастерству девочки в обращении с этим адским инструментом. Боевые импланты в её исполнении превратились в нечто мягкое, ласковое, желанное — так кошка дерёт когтями, а ластится — нежными подушечками лапок, в которых до поры до времени скрываются смертоносные острия. Когти, поцелуи, касания шелковистой кожи, вжимающиеся в мою грудь упругие бугорки женской груди… Всего меня валькирия превратила в единый пульсирующий нерв, в струну, трепещущую в такт её ласкам и этим волшебным движениям…