Путь в стаю (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Нашему безумию особый флёр придавало то, что трахались мы на корпусе летательного аппарата другой моей любовницы. И ни у кого подобное не вызывало разрыва шаблона, не порождало истерик или разрывов, напротив — придавало особую остроту отношениям! Воистину, подобное только в Республике возможно!

До пилота челнока быстро дошло, что мы тут обосновались всерьёз и надолго, и никуда уходить не собираемся. Видимо, ласточка не первый раз уже подвергалась «атаке» безбашенных валькирий. Поэтому девочка лично вылезла из аппарата, демонстрируя окружающим всю степень своего недовольства, но когда она попыталась нас вразумить, Милена выпустила боевые импланты. Росчерк смертоносной стали перед личиком молоденькой ариалы заставил её в растерянности отшатнуться. Мне опять пришлось брать ситуацию в свои руки, и я, превозмогая напор своей боевой подруги, обратился к ошарашенной ласточке.

— Всё нормально, девочка. Просто не обращай на нас внимания, стартуй.

— Что? — глаза республиканки стали по пять копеек. — Ты вообще нормальный, кот?! Жить надоело?

— Я мечник. Мне плевать. Не оттащу, так пеленой прикрою, — фыркнул в ответ, срываясь на очередной стон удовольствия.

Ласточка только головой покачала, но послушалась, и пока я безуспешно пытался отлепить беснующуюся подо мной валькирию от обшивки, аппарат начал отрываться от пола. Гравитационная тяга позволяла ему делать это максимально мягко, так что даже женщина в моих объятьях лишь недовольно заворочалась, ощущая уплывающую из-под неё опору. Я не преминул этим воспользоваться, чтобы перевести тело любовницы в вертикальное положение. Так и тащил её до самой стены ангара. Почему-то вспомнилась мельком обронённая фраза Ди, что, мол, среди кошек мне станет резко не до неё. Что-то в этом определённо было… Если они все такие безбашенные, как эта брюнетка… Впору думать только о том, как бы вытащить очередную свою кошку из какого-нибудь укромного, но смертельно опасного уголочка. Блин, будто натуральные кошки! Лезут, куда ни попадя…

Но безумие Милены вскоре схлынуло, девочка взяла себя в руки. Бросила на меня изучающий, с нотками благодарности, взгляд, и мы, взявшись за руки, отправились прочь из ангара. Кошка даже объясняться не стала! С другой стороны… Девочка ждала меня у катера Ди больше часа. Естественно, прекрасно понимала, чем мы там занимаемся. Ещё и накрутила себя — недостатком воображения кошка явно не страдала. В общем, распалилась капитально. Естественно, захотела получить компенсацию за ожидание. Когда до меня всё это дошло, я спешно принялся выискивать в коридоре станции подходящую нишу. Срочно нужно было выразить ей свою благодарность, теперь уже вполне осознанную — чем я и занялся в ближайшем закутке. Милена настолько прониклась, что даже на доминировании настаивать не стала. На а потом мы опять шли, взявшись за руки, то и дело поглядывая друг на друга эдаким оценивающим взглядом: чего бы ещё такого учудить?

Наши совместные приключения заняли добрых пару часов, и я невольно ожидал от Смерти какой-нибудь неприятной выволочки. Против ожидания, Тина не била копытом землю, не ругалась и вообще хранила поразительное для валькирии хладнокровие. Она даже от комментариев воздержалась! Просто взяла меня под руку и степенно повела прочь из зала. Милена пристроилась с другой стороны. Ну а Киса… Киса опять принялась с любопытством зыркать вокруг. Хотя ничего особо интересного на горизонте вроде бы не просматривалось…

Сноски:

(3) Если кому не понятно, над чем смеялась Милена, поясняю. Водить детей из воспиталища по андроидам, это всё равно, что водить экскурсионную группу школьников начальных классов… по улице Красных фонарей во Франции. Конечно, это тоже достопримечательность, но всё же…

Метиллия: колыбель космонавтики

Мы миновали очередную досмотровую зону, со ставшими уже привычными серебристыми линиями на полу. Линии обозначали зону приложения сканирующих полей. Прошли мимо пары республиканок, выполнявших роль последнего рубежа досмотра. Всё же человеческий глаз, особенно намётанный на других разумных, порой видит то, чего не увидит никакая электроника. Одна из девчонок, метиллия в летящих одеждах ордена, с живейшим интересом обозрела нашу компанию, и тут же прикипела взглядом ко мне — вернее, к моей усеянной серебром форме Экспансии. Скользнула взглядом по клинку за спиной. После чего тепло мне улыбнулась и даже приветственно помахала ручкой. Её совершенно не смутила пара валькирий, с серьёзным видом конвоирующих меня к выходу. Оптимистка! Но не ответить на приветствие показалось невежливым, а так как руки были заняты, пришлось лишь коротко кивнуть девочке — в дополнение к немного виноватой улыбке. Инт тут же пискнул, принимая личный номер брюнетистой мечницы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Неужели ещё не натрахался? — безэмоционально вопрошала Высшая.

— Ты о чём, Ти?

— Не тупи, Кошак, — поддержала свою командиршу Милена. — Она вечером придёт получить обещанное, так и знай. Ты бы поменьше улыбался… хотя бы мечницам. Валькириям — пожалуйста, но мечницы — это лишнее.

— Дашь мне её номер, я сама с ней позже поговорю, — по-своему поняла мою реплику Тина.

Я был только «за». Всё никак не могу привыкнуть к отношениям в Республике. Чуть не так посмотрел — уже в постель тащат. Не скажу, что это плохо… но когда у тебя под боком и так хватает представительниц прекрасного пола… Излишества вредят — если не здоровью, то уж отношениям с «боевыми» подругами — точно.

Дальше был короткий орбитальный перелёт на очередном пассажирском челноке, разве что размером уступающем своему космическому собрату. Всю дорогу Тина хранила молчание и вообще сидела, словно жердь проглотила. На мои вопросы Высшая отвечала, но тоже как-то скупо. Вопрос в лоб и вовсе проигнорировала. Только Ми с Кисой выправляли положение. В противовес именитой валькирии, девочки буквально лучились оптимизмом и любознательностью. Вот только истоки оптимизма у них были разные. Если Киса предвкушала очередную экспозицию, то Милену куда больше занимала очередная игра с моим участием, и готовить для неё почву чертовка начала уже сейчас. Она буквально льнула ко мне, надолго задерживая «случайные» касания рук, бёдер, волос… Всё это сопровождалось чарующим грудным голоском и провокационно громким дыханием над самым ухом. Старшая каждым жестом демонстрировала готовность играть. В исполнении роскошной брюнетки, неприлично активной в любой своей ипостаси, все эти предварительные игры могли свести с ума и куда более выдержанного мужчину.

А вот планета откровенно разочаровала. От колыбели республиканской космонавтики я подспудно ожидал чего-то… циклопического, стремительного, воздушного, а вместо этого получил приземистые строения, чёрными кляксами расплывающиеся по поверхности планеты. Благо, хоть деревья здесь были не чёрными, но тёмно-зелёными — а то на фоне чёрных построек, и такого же чёрного покрытия космодрома и дорог, запросто можно было сойти с ума. Невольно закралось подозрение, от чего эта цивилизация так стремилась в космос. Слишком… черно им жилось в собственном мире. Хотелось чего-то более светлого, яркого, радостного. Но моя шутка понимания не встретила, даже Милена отреагировала непривычно холодно. Мне тут же прочли целую лекцию.

Оказывается, на планете, в самом деле, свято блюдётся историческая чистота архитектурных форм. Именно такие их образчики возводились в годину Первого витка Экспансии, когда её вела исключительно ветвь метиллиев. Почему всё чёрное… Тоже исторически. По какой-то физиологической причине эстетическое восприятие у сынов и дочерей Метиллии в те времена было весьма и весьма специфическим. Ещё и созданные ими сплавы и строительные материалы по какому-то нереальному выверту судьбы имели чёрно-серый оттенок. Стоит ли удивляться, что при таком восприятии мироздания метиллии просто шалели от красот космоса? Их толкала на Экспансию не серость и чернота собственной планеты, а манила ещё большая серость и чернота космического пространства! Вот такой необычный выверт психологии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})