Драматургия ГДР - Фридрих Вольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К л а р а. Мой сын погиб.
Т о н и. Разве он перестал бы быть вашим сыном? А вы — его матерью?
К л а р а. Мой сын погиб.
Т о н и. Фрау Краузе…
5
Т е ж е, В и л л и и М а й е р.
М а й е р. Надеюсь, не помешаю?.. Глоточек телевизионной скуки на ночь… Поскольку и Вилли сегодня дома.
В и л л и. Наш сосед — господин Майер. Фрау Шнайдер из Ганновера.
М а й е р. Очень приятно. Весьма рад.
В и л л и. Чашечку кофе?
М а й е р. Не откажусь, если уж так положено. Но лучше бы рюмашечку водки…
В и л л и. Принеси нам бутылку, Клара.
6
Т е ж е, кроме К л а р ы.
М а й е р. Не угодно ли сигаретку, фрау Шнайдер?.. «Каро». Мой сосед их терпеть не может. Он всегда говорит, что по сравнению с их дымом даже в топке его паровоза воздух чище. Но вам-то он, пожалуй, разрешит затянуться разок-другой. Как, Вилли?
Т о н и. Не хотите ли закурить мою?
М а й е р. «Астор»? Смотри-ка, Вилли, — «Астор»! Твои любимые. До того как построили берлинскую стену, он всегда их доставал… Мы их покуривали.
7
Т е ж е и К л а р а.
К л а р а. Водка.
М а й е р. Вы, наверно, впервые празднуете День Республики, фрау Шнайдер?
Т о н и. Да.
М а й е р. Обычно я тоже не праздную. Но сегодня дела у меня шли блестяще. Я делаю силуэтные портреты, знаете ли… Силуэты граждан нашего государства. А сегодня дочь господ Краузе обеспечила мне роскошную клиентуру. Вы знаете Сабину?
Т о н и. Только ребенком.
8
С а б и н а, М о р и ц.
С а б и н а. Вот здесь я и живу.
М о р и ц. Да… Ну, тогда — до свидания.
С а б и н а. Очень мило с твоей стороны, что проводил меня.
М о р и ц. Спокойной ночи, Сабина.
С а б и н а. Подожди же немножко. Сейчас только одиннадцать. А впрочем, как хочешь. Партийный монах.
М о р и ц. Ну, и со многими ты тут стояла?
С а б и н а. Стояла мало с кем.
М о р и ц. А с остальными?
С а б и н а. Обычно сразу — ко мне в квартиру. Не веришь?
М о р и ц. Мне-то, собственно, все равно.
С а б и н а. Почему ж тогда спрашиваешь?
М о р и ц. Так просто.
С а б и н а. Красивый был фейерверк, правда?
М о р и ц. Я не люблю фейерверков. Напоминает бомбежку.
С а б и н а. Откуда тебе знать? Ты же не настолько старше меня. Сколько тебе лет?
М о р и ц. Миллион.
С а б и н а. Заметно.
М о р и ц. Странный вы народ — девушки.
С а б и н а. Ха! Мориц — специалист по девушкам.
М о р и ц. Неужели у тебя совсем нет идеалов?
С а б и н а. Триста шестьдесят пять в году.
М о р и ц. Жаль.
С а б и н а. Что-то скучно становится, партийный монах.
М о р и ц. Графиня желают удалиться?
С а б и н а. О, да ты умеешь острить, Мориц? Разве партийным это разрешается.
М о р и ц. Конечно, нет. Если ты донесешь, меня арестуют.
С а б и н а. Спящие не доносят.
М о р и ц. Так еще только одиннадцать.
С а б и н а. Десять минут двенадцатого.
М о р и ц. Твои родители строги с тобой?
С а б и н а. Еще бы. Мать всегда сердится, что мои мужчины слишком шумят по утрам, когда бреются в ванной. И всегда поют шлягеры, а не что-нибудь серьезное. Ты тоже поешь?
М о р и ц. Только «Интернационал».
С а б и н а. В ритме твиста, надеюсь?
М о р и ц. Где-то я читал: когда девушки хотят кого-то охмурить, они делают вид, будто ужасно интересуются тем, что интересует мужчину.
С а б и н а. А я разве хочу тебя охмурить?
М о р и ц. А то нет?
С а б и н а. Больно ты о себе много мнишь, — задавака.
М о р и ц. Ну вот, еще и оскорбляешь.
С а б и н а. Ах, пожалуйста, товарищ секретарь, спойте мне «Интернационал», умоляю, у меня к нему жгучий интерес.
М о р и ц. Есть вещи, над которыми не шутят.
С а б и н а. А над девушками?.. Спокойной ночи!
М о р и ц. Сабина…
С а б и н а. Что вам угодно?
М о р и ц. Как меня зовут?
С а б и н а. Мориц… Ты чего?
М о р и ц. Хотелось еще раз услышать, как ты это говоришь.
С а б и н а. Мориц… Мориц… Мориц… Бе-е-е!
9
В и л л и, К л а р а, Т о н и, М а й е р.
М а й е р. Она хорошая девушка. Мать может гордиться ею, — вы что-то сказали, фрау Краузе? — и особенно отец. Он в ней души не чает, в своей Сабине. Я ведь их знал еще в те времена, когда мы ютились в бараках. Мы жили, знаете ли, визави. Боже мой, чего только не натерпелся наш Краузе с этой малышкой!.. Ужас просто. Чего они, бедные, только не делали в те тяжкие дни, чтобы накормить девочку. А однажды, когда Сабиночка заболела — что тогда с ней было, фрау Краузе? — ну да, что-то такое с высокой температурой, — так тут уж наш Краузе совсем дошел. Натаскал с железной дороги угля, отнес его на черный рынок и выменял там на пенициллин — сами знаете, как его было достать в то время. Чуть было не посадили…
В и л л и. Хватит об этом, Майер. Ей и влетало от меня достаточно.
М а й е р. Еще бы, — когда ей вдруг пришла фантазия нацепить себе голубую тряпку на шею. Юные пионеры — знаете, что это такое, сударыня?
Т о н и. Юные пионеры… Значит, теперь она, видимо, в Союзе немецкой молодежи?
М а й е р. Сабиночка везде поспеет.
Т о н и. Удивляюсь, как вы легко об этом говорите… Как вам живется здесь?
М а й е р. Слава богу, сударыня, живу. Там у вас тоже задаром ничего не дают. Марка есть марка — ее везде нужно заработать, не так ли? А когда снесли наши бараки, мне дали новенькую квартиру. Поскольку у меня, знаете ли, жена нездорова. Последствия детского паралича. И теперь мне больше не нужно таскать дрова и уголь, и горячая вода сама льется, только кран поверни. И все это довольно-таки дешево — квартплата невысокая, скажу вам. Правда, и пенсия тоже не больно велика. Но на рюмочку все же всегда хватает… Ваше здоровье!.. Ну, а как там у вас, в Ганновере?
Т о н и. Можно спросить вас совсем о другом, господин Майер?
М а й е р. Спрашивайте, сударыня, спрашивайте, — сколько угодно. А водочка — высший класс, фрау Краузе.
Т о н и. Вы так хорошо говорите о Сабине. Я приехала сюда тоже из-за ребенка. По просьбе подруги. Дело в том, что эта несчастная женщина потеряла свою дочку в дороге, во время эвакуации.
10
С а б и н а, М о р и ц.
С а б и н а. Это правда, что ты пишешь стихи?
М о р и ц. Кто тебе сказал?
С а б и н а. Я спрашиваю тебя.
М о р и ц. Может, и пишу.
С а б и н а. Я однажды читала: «Ребята, если вы хотите понравиться девушке, делайте вид будто вы способны на что-то в тысячу раз большее, чем все другие».
М о р и ц. И, конечно, на большее, чем они способны в самом деле.
С а б и н а. Естественно. Знаешь, почему ты мне нравишься?
М о р и ц. Разве я тебе нравлюсь?
С а б и н а. Нет, сейчас уже снова нет. Абсолютно.
М о р и ц. Ты хотела мне сказать, почему я тебе нравился раньше.
С а б и н а. Потому что хоть ты и партийный, но есть в тебе что-то от нормального человека.
М о р и ц. Партия и состоит из нормальных людей.
С а б и н а. Если бы так. Я знаю многих, которые лгут, лицемерят, обманывают своих жен, плохо работают, смотрят
