Аргиш - Александр Олегович Гриневский

звонить. Как-то всё затуманилось, перечеркнулось радостью возвращения.

Светофор загорелся зелёным.

Стоял на тротуаре, смотрел.

Перед зеброй тормозили машины. Одна, вторая, ещё… Сгрудились, готовые рвануть вперёд, как толпа марафонцев перед стартом.

В ближайшей, тёмно-синей «Ауди», за забрызганным дождём стеклом – молодая девчонка, шатенка. Музыка из приоткрытого окна. Сидит, вперёд, на дорогу, на светофор смотрит. Одна рука на руле, другой постукивает – такт отбивает.

Хорошенькая!

Рядом ещё машина.

Смотри-ка, а здесь блондинка за рулём. Серьёзная такая…

Красный.

Рванули, опережая друг друга.

Домой! Позвонить матери и домой! Ванна, чистая постель и спать! Пива холодного выпить! Смеяться, дурачиться, как раньше. Забыть о том, что было.

Вера? А что Вера? Она сейчас далеко. Я – здесь!

Если бы было можно всё вернуть назад… Чтобы не стало реки… Чтобы не стреляли, чтобы отец не лежал возле чума с черной дырой вместо глаза…

Хотя бы не помнить.

Вот только камни…

Отёр ладонью мокрое лицо.

Как она там говорила?

«Аргиш!» – прошептал и чуть развёл руки в стороны.

Светофор замигал зелёным, поторапливая…

Однажды ночью, когда его жизнь станет спокойной и налаженной, и молодая жена будет ровно дышать под боком, а ребёнок спать в соседней комнате, прижимая к груди лохматого зайца, он проснётся. Он вспомнит всё и поймёт – Север разжевал его и выплюнул словно косточку от морошки, застрявшую в зубах.

Часть III

На месте…

Проснулся.

В углу, на низком журнальном столике, тихо урчал компьютер, помигивал светящейся точкой.

Темно. Шторы задёрнуты.

Как обычно, заснул в «большой» комнате, на кожаном диване, напротив выключенного телевизора. Чёрный экран «плазмы», висящей на противоположной стене, заметен даже в темноте. Эта комната была самой большой в четырёхкомнатной квартире, потому и звалась «большой». А как её ещё называть? Гостиная? Зал? Бред!

Квартира хорошая – не хоромы олигарха, конечно. У него своя комната, у жены… девочки – в третьей. И эта – общая, большая. Дочек скоро расселять нужно – подрастают. Каждой своя комната потребуется. Ладно… Ещё года два есть. Что-нибудь придумаю.

Последнее время не мог спать у себя. Что-то сломалось – не засыпал, часами маялся. Вот и появилась привычка оставаться в «большой». Метались по квартире девчонки – чистили зубы, стучали босыми пятками по полу – как всегд перед сном выплёскивали энергию, неизрасходованную за день. Покрикивала жена, гремела на кухне посудой, мерно лилась вода из крана. Он начинал проваливаться под этот привычный гвалт. Выныривал из навалившейся дрёмы – привычные звуки успокаивали – и погружался снова. Его не трогали, не теребили. Привыкли.

Засыпал одетым. Жена выключала свет и уходила к себе в комнату читать. Посреди ночи просыпался и переползал к себе. Покачиваясь раздевался. Стараясь не растерять остатки сна, бросал как попало одежду на кресло, рывком сдёргивал покрывало и падал на постель. Случалось, засыпал сразу, а бывало, маялся бессонницей до утра. Это как повезёт…

Вот и сейчас лежал, рассматривал темноту. Знал, что не заснёт снова.

Встал, раздёрнул шторы.

Большое панорамное окно, стекло чуть поблёскивает. Две громадные высотки – «Ростокинские близнецы» – перед глазами, светят редкими окнами.

Тоска.

Наверное, с этих «близнецов» всё и началось… Хотя нет. Началось всё, конечно, раньше. Намного раньше. Просто было не так заметно.

Он не считал себя аналитиком. Так… пытался отследить ситуацию, надеялся, скорее, на интуицию и везение.

Блин! Да не это главное. Не это сгубило. Всё из-за дурацкого желания делать хоть что-то, но честно. Вот откуда ноги растут! Еще десять лет назад, казалось, можно работать и получать прибыль, конечно, где-то подворовывая у неповоротливого государства, безнаказанно увёртываясь от законов, но в целом не подличая и не строя бизнес только на обмане и неприкрытом воровстве. Казалось, так можно… Детский лепет.

То, что вокруг малого бизнеса стала сгущаться нехорошая атмосфера, – почувствовал сразу. В нашей стране всегда так: как только во всех средствах массовой информации стали кричать о поддержке малого бизнеса – жди подвоха. Если с экранов телевизора Центробанк успокаивает, что ситуация под контролем, – грядёт дефолт. Проверено временем.

Медленно, но гайки закрутили. Выперли с рынка.

Нет. Старались, вертелись до последнего… а толку? Государство – молох – всё перемелет.

И как-то пропал азарт. Держать бизнес на плаву без развития – что лететь на самолёте с неработающими двигателями. В воздухе не зависнет – рухнет.

Когда понял, что всё – это конец, – собрал остатки денег, что-то раскидал по банкам под проценты и купил квартиру. Долго выбирал. Понимал, второго шанса, возможно, не будет. Хотелось для себя, для души.

Ростокино. Этот район он знал. Здесь жил Колька. Они с отцом часто приезжали в гости. Гуляли и жгли костры в Лосином острове, катались на санках с ледяных горок возле Акведука.

Удивительное было место. Не московское. Он помнил, как его поразило развешанное на верёвках бельё во дворах и люди, гуляющие в домашних тапочках по улице.

Конечно, не центр Москвы, но ВДНХ под боком. По проспекту Мира сплошным потоком машины. А здесь… тихо. Деревня почти в центре Москвы. Неправильный треугольник, оконтуренный железной дорогой, Яузой и проспектом Мира. Один въезд и один выезд. Свой мирок – тихий и незаметный. Это было раньше… когда Колька и отец живы были.

Со временем всё поменялось. Но место всё равно тихое и от центра недалеко.

Первая большая новостройка в Ростокино – так называемые «зелёные дома» – элитный комплекс из трёх высоток с зелёными крышами. Вид из окон – фантастический. По одну сторону – Москва, ВДНХ, россыпь огней, по другую – Лосиный остров – тёмный лесной массив до горизонта, и только чуть сбоку огоньки жилых домов – Сокольники.

Купил четырёхкомнатную. Все окна с видом на ВДНХ.

На лес смотреть не хотел.

Историю строительства этого комплекса он знал. Была под стать времени.

Стояли в ряд три добротные пятиэтажки сталинского построя – рабочие общежития. Невдалеке, возле вереницы тянущихся вдоль железки гаражей, притулился маленький одноэтажный детский садик – запущенный, качели сломаны, но детишки гуляли.

Дальше последовал гениальный по своей простоте ход.

Детсад – закрываем, сносим и забываем, что он когда-то существовал. На этом месте строим компактную двенадцатиэтажку. Сносим общежития. Часть рабочих увольняем. Малый остаток селим в построенный дом. Оставшиеся квартиры продаём – таким образом практически окупаем строительство. И вот перед нами огромное пустое пространство! Вместо бывших общежитий – возводим элитный комплекс жилья. Прибыль – в карман. Просто и гениально.

Да и хрен бы с ним! С этими махинациями. Привыкли. Москва ещё