Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

Через две недели после возвращения я не выдержала и позвонила Некрасову. Любопытство, конечно, порок, но я была не в состоянии с ним бороться. Я попросила Колю о встрече. Он обещал вечером заглянуть. Боялась ли я? Я просто об этом не думала и, наверное, в глубине души считала, что он меня не убьет.

Я решилась спросить про тайник после ужина. Некрасов усмехнулся, долго думал, потом повел меня в ванную, правда, там велел отвернуться. Я так и сделала и услышала за спиной какие-то щелчки. Я ожидала чего угодно, но только не полностью отходящей стены с кафелем, той, вдоль которой ванна стоит по длине. Над самой ванной словно открылась узкая дверца шкафа, на которой с обратной стороны стояли пачки долларов, евро и рублей, правда, не по всей площади. В местах, где их не было, находились пачки бумаги размерами с банковские бандероли. Наверное, это делалось для того, чтобы никакие полости не простукивались.

– Как видишь, деньги храню у тебя, – усмехнулся Коля. – Верю, что не свистнешь. Банкам не доверяю, тебе верю.

– А не боишься, что сверху прорвет трубу или случится пожар?

– Наташа! – даже обиделся Некрасов. – Я же для себя делал!

– Сам?

– Это – сам. А экспонаты тут было довольно трудно установить – я ведь изначально рассчитывал на пачки денег, ну, может, мелкие побрякушки. Встали только портсигары, часы, маленькие шкатулки, причем каждую вещицу пришлось выкладывать по отдельности. Яйцо, сделанное под «Ландыши» Фаберже, я именно тут и повредил – «ландыши» посыпались. Я их потом так и подбрасывал Жорику – испоганенное яйцо поставил в сервант, а сбитые камушки бросил на пол, под диван. Поврежденная вещь и навела меня на мысль кому-то ее подбросить, чтобы отвести подозрения от себя.

– Ты все продал?

– Да, – кивнул Некрасов. – Может, ты слышала, что я расширяю производство, обновил кое-какое оборудование, рекламу дал во многие издания. Сами эти вещицы мне не нужны. Меня интересует другое.

– А где, по-твоему, находятся изначальные экспонаты? Оригиналы?

Некрасов удивленно посмотрел на меня.

– Конечно, в каких-то частных коллекциях. Не исключаю, что у коллекционеров, агенты которых заделались потомками царской семьи и состоят в Обществе, чтобы первыми прихватить богатства, которые еще могут всплыть. А то все давно распродано.

– Но кто? Как?

Коля посмотрел на часы и предложил мне пойти включить телевизор. Сам он закрыл тайник и последовал за мной.

Показывали гонки «Формулы-1». Новая команда, бывший аутсайдер, набирала обороты, в нее переманивали лучших пилотов. Владелец, выходец из России Виктор Ванидзе, красовался перед телекамерами с традиционно небритым лицом.

– Ты знаешь, сколько стоит команда, участвующая в гонках «Формулы-1», и лучшие пилоты?

Точных цифр я не знала, но могла догадаться, откуда взялись деньги.

– Но как Витя Рябой добрался до коллекции? Как он вообще узнал про нее раньше всех?

– Андрюшу Голованова помнишь? – Я покраснела. – Вижу, что помнишь. У него очень насыщенная биография. Он попал в плен в Афганистане, бежал, потом работал у какого-то арабского шейха, у латиноамериканского наркодельца, потом его каким-то ветром забросило в Англию. Там его нанял герцог Нортумберийский, один из двух руководителей Общества потомков царской семьи. Андрюша его много куда сопровождал – тогда герцог был одним из самых богатых людей в Англии. И с лордом Саутгемптоном Андрюшу неоднократно видели.

Голованов был с детства знаком с Витей Рябым, как, впрочем, и с будущим отцом Богданом. Все выросли в одном дворе, только пошли потом разными путями: один в семинарию, другой на зону, третий в армию. Как Андрей договорился о сотрудничестве с Витей, Некрасов не знал. И о том, как делили деньги, тоже не знал. Но после общения с Андрюшей герцог почти разорился и запил. У лорда Саутгемптона тоже дела пошли прахом. Все детали знают только компаньоны. Другие могут только догадываться. Вероятно, Андрей помогал Виктору реализовывать коллекцию, поэтому его так хорошо знают агенты крупных коллекционеров.

– Значит, если я все правильно поняла, Виктор Ванидзе с Андреем Головановым украли оригиналы где-то три года назад?

Некрасов кивнул.

– Английский лорд с герцогом, понимая, что оригиналы им не вернуть и ничего не доказать, за свой счет сделали копии. Может, они подозревали Андрюшу, может, нет. Я не знаю. Но коллекция-то ведь плохо охранялась. Вообще не охранялась! Лежала и пылилась в подвале в замке. В целом замок, конечно, был под охраной, но не в расчете на наших ушлых людей, на этакую пару друзей – бывшего зэка и солдата удачи. Я, кстати, даже точно не знаю, из замка эти двое крали подлинники или из здания английского Общества потомков.

– Наверное, из здания Общества, – подумав, решила я. – Ведь герцог с лордом не зря решились сделать копии. Наверное, принц Уэльский доверил им эти сокровища, а они их прошляпили, когда за них отвечали. И Андрюшу-то они, наверное, не просто так нанимали… Не себя, любимых, охранять.

– А потом пожалели денег, – хмыкнул Некрасов. – Они же отказались от его недешевых услуг, решив, что с коллекцией ничего не случится. Ха-ха!

– Почему лорд с герцогом не обратились в полицию?! – воскликнула я. – Ведь они же англичане! И их полиция – не наши менты!

Некрасов пожал плечами.

– Возможно, им было стыдно, что прошляпили. Поэтому они и вложили свои немалые средства в изготовление копий. А потом, когда зашла речь о выставке в России, восприняли это как шанс спасти свое доброе имя – кстати, публично не запятнанное! Ведь никто же не знал про пропажу. Лорд с герцогом решили свалить все на русских. А там пусть кто угодно разбирается – английская полиция, русская милиция, Интерпол, разведка двух стран… Главное, весь мир поверит, если услышит, что русские сперли коллекцию своего последнего царя.

Я закрыла глаза. Ну и история… Мог ли представить несчастный Николай II, отправляя сокровища в Англию, какая судьба их ждет?..

– Я останусь? – спросил Некрасов.

Я не успела дать ответ – зазвонил его мобильный.

– На складе? Да, конечно, выезжаю.

– Что-то серьезное? – с беспокойством спросила я.

– Взрыв на складе лакокрасочных материалов, – бросил через плечо бывший муж, уже направляясь в прихожую. – Прости, Наташа.

– Я все понимаю.

Признаться, я не очень расстроилась из-за отъезда Некрасова. Я удовлетворила свое любопытство. А между нами все уже закончилось.

Я убрала со стола и села за машинку. Шитье меня всегда не только успокаивает, но и поднимает настроение.

Когда я уже собиралась заканчивать работу, позвонили в дверь.

«Неужели Некрасов вернулся? – мелькнула мысль. – Ох, как некстати».

Я проследовала в прихожую и посмотрела в глазок. На пороге стоял Андрей Голованов.

Я открыла.

– Приютишь путника? – спросил он и прошел в квартиру.

– Ты давно из Англии?

– Да сразу же за тобой и поехал. На следующий день.

– Э-э-э… – промычала я.

– Хочешь спросить, почему тебе не звонил и не заезжал? Отвечу: нужно было заловить твоего благоверного, то есть бывшего благоверного. Нехорошо брать чужое.

«Чья бы корова мычала», – подумала я, но вслух ничего не сказала.

Голованов проследовал в ванную и стал оглядывать стену.

– Э-э-э… а что ты делаешь? – спросила я, пока он совал нос во все возможные щели.

– Ты что, притворяешься? – ответил он вопросом на вопрос.

– У тебя здесь микрофон?

Андрей расхохотался.

– Ты все-таки кто? Частный детектив?

– Я – специалист по выполнению конфиденциальных поручений, обладающий большим набором очень полезных навыков, и главное – умеющий держать язык за зубами. Чего и тебе советую.

Внезапно в ванной опять послышались щелчки – точно такие же, как при Некрасове, – и дверца открылась.

– Я рассчитывал на пустоту, – пояснил мне Андрей. – Простукивал плитки, думая, что тайник находится за одной из них, но Некрасов явно знал, что полости простукиваются. Видишь – все заполнено. Умно сделано и хитро.

– Ты все заберешь? – спросила я нейтральным тоном. «Как я потом буду смотреть в глаза Некрасову?» – подумала.

– Зачем? – обернулся на меня Андрей и дверцу закрыл. Я так и не поняла как. – Это прекрасный тайник. Я думаю им сам пользоваться. А это – твои деньги. У меня своих достаточно, и я не обираю женщин, тем более тех, которые мне нравятся.

Я открыла от удивления рот. Он закрыл его поцелуем и остался на ночь.

На следующий день от следователя Человекова я узнала, что Некрасов вчера погиб по пути на завод. Никто не знал, почему он понесся туда среди ночи.

– А не было никаких аварий? Может, пожара? Взрыва? – пролепетала в трубку я.

– В том-то и дело, что на заводе все было нормально и ехать ему туда было совершенно не за чем. А гнал он на большой скорости и не справился с управлением.

Меня пригласили на опознание. При виде трупа мне стало дурно.