Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович

Так и сделали. Паскаль отправился на кухню, и в первый же день так пересолил еду, что даже добродушный Поэт возмутился.

— Это невозможно есть! — воскликнул он, проглотив первую ложку.

— По-моему, он сварил соль, а посолил крупой, — согласился Шут.

— Я сейчас пойду на кухню, — рассердился Ньютон, — и заставлю его съесть всю кашу без хлеба. А не съест — тресну по лбу половником, чтобы ума прибавилось.

— Я сам схожу, — остановил Ньютона Адам. — Если вы стукнете его по голове, у него остатки ума вылетят. Лучше я сам прочитаю ему кулинарную лекцию для «чайников».

Он сходил в подвал, провёл свою лекцию и на следующий день результат был налицо — еда была недосолённая.

— Ну, это всё-таки лучше, — рассудительно сказал Судья. — Он ещё прицеливается. Это, как в артиллерии, — сначала перелёт, затем недолёт, а потом уже в самую точку.

— Ты можешь меня подменить? — спросил Артура Паскаль через пару дней.

Они разговаривали на кухне, куда Артур зашёл навестить друга.

— Тебе уже тут надоело? — удивился Артур.

— Да не в этом дело! Я хочу съездить в монастырь.

— А-а! — припомнил Артур. — К этой дочке диакона? Что, она тебе так понравилась?

— Я сам от себя не ожидал… Как-то всё поначалу было легко, мы гуляли, катались на лошадях, болтали на разные несерьёзные темы. А потом, будто что-то у меня щёлкнуло внутри, и я понял, что влюблён. Мне даже смешно стало — как я, человек двадцать первого века, могу влюбиться в какую-то полуграмотную полумонашку средневековья. Я совсем этого не ожидал… Но случилось.

— Хорошо, я тебя подменю, — согласился Артур. — Только будь осторожен. Диакону точно не понравится твоё появление.

Паскаль задумался, помешивая кашу в большом котле.

— Я вспоминаю, как это было у меня раньше, — наконец заговорил он. — Я влюбился первый раз точно так же неожиданно для себя. Мы дружили с Миленой со школы, но даже ни разу не целовались — меня тогда интересовали другие девчонки, постарше. А потом я встретил её случайно на улице, когда учился в университете. Мы обрадовались, обнялись, она стала меня расспрашивать, стала рассказывать про свою жизнь. Мы пошли прогуляться в парк, и вот там меня вдруг что-то торкнуло. Я остановился, а она удивилась: «ты чего»? Взяла меня за руку, и мы пошли дальше, а я уже не слышал, что она говорит, я смотрел на её каштановые волосы и хотел потрогать их рукой, хотел наклониться, вдохнуть их запах, но не решался. «Да ты меня не слушаешь!» — сказала она и рассмеялась. — «Ты наверно влюбился». И я понял, что — да, так и есть.

Он снова замолчал, задумавшись с улыбкой на лице.

— И что же случилось, почему вы расстались?

Паскаль посмотрел на Артура, и улыбка исчезла с его лица.

— Всё банально. Мы жили с ней на одной улице, но в разных мирах… Она жила, как и все подруги вокруг неё. Увлекалась музыкой, модой и сериалами. Её очень интересовало — кто убил Лору, кто убил Нолу? Её совсем не интересовало — кто мы такие и где мы находимся?

— Может быть, она уже знала ответ на эти вопросы?

— Никто не знает ответы на эти вопросы. Люди теряют к ним интерес, понимая, что ответов не будет. Люди прячутся в веру, в работу, в личную жизнь. Они задвигают безответные вопросы в глубину своего сознания, на самое дно, откуда они уже не смогут выплыть. Люди прячутся от безответных вопросов.

— А ты не спрятался, — улыбнулся Артур.

— Я не смог.

Паскаль уехал на лошади в монастырь. Шут отправился вместе с ним, решив вернуться в Кардерлин — разобраться со своими проблемами. Артур занялся приготовлением обеда. Он захотел сварить уху. Андрон вызвался ему помочь. «Надоело валяться в постели у тёплой печки», — сказал он. Вдвоём они вышли на берег озера, разбили веслом тонкий лёд, отплыли недалеко и закинули с лодки сеть. Наловили рыбы и принесли её на кухню. Артур боялся пересолить или недосолить, поэтому, когда уха была готова, они сначала поели сами, и только когда Андрон одобрительно кивнул и поднял палец вверх, уха в тарелках отправилась по лифту вверх, а повара решили отдохнуть.

— Поработали неплохо, поели хорошо, теперь надо достойно отдохнуть, — сказал Андрон, укладываясь поудобней на лежанку, которую в кухне смастерил Ньютон. — Что ещё надо для счастья?

— Много чего, — улыбнулся Артур. — Паскаль, вон, за счастьем по морозу, по сугробам поскакал.

— Это дело молодое, — сказал Андрон. — Я уже подожду до весны.

— А сколько тебе лет, Андрон?

— Тридцать пять. А насколько выгляжу?

— Я думал, тебе нет тридцати, — удивился Артур.

Андрон довольный улыбнулся и пояснил:

— Это всё оттого, что правильный образ жизни веду и мысли имею правильные.

Артур не удержался и возразил:

— Если б мысли были правильные, вряд ли бы ты оказался в больнице.

— А у меня на этот счёт своя теория есть, — не смутился Андрон. — Я, когда её Хозяину рассказал, он сначала посмеялся, а потом задумался.

— И что ты ему сказал?

— Нормальных людей вообще-то нет. Все люди в какой-то степени ненормальны. В этом нет ничего удивительного. Нормальностью люди называют определённое окно допустимой ненормальности. Но загвоздка-то в чём? Окно это не находится, как можно подумать, наверху. Оно находится посередине. То есть люди избыточно нормальные имеют реальный шанс очутиться там же, где очутился я.

— Кто же это такие — избыточно нормальные люди? — засмеялся Артур.

— Одного из них ты видишь перед собой, — даже несколько гордо сказал Андрон. — Я имел смелость признаться себе в том, что другие подозревают, но признаться себе в этом не смеют. Вот за эту смелость меня, нормального человека, засадили в клинику.

— Это ты про биологический механизм? — догадался Артур.

— Именно так… Я утверждаю, что каждый человек — биологический механизм, не обладающий свободой воли, но выполняющий заложенную в него программу.

Артур не стал спорить, но не преминул заметить:

— А муравьи?

— Что муравьи? — не понял Андрон.

— Это же не нормально у себя в квартире, как ты рассказывал, заводить муравейник.

— Почему? — искренно удивился Андрон. — Почему заводить кошек и собак можно, а муравьёв нельзя? Где это написано?

— Значит, абсолютно нормальных людей нет?

Артур задумался. Куда же он должен поставить себя?

— Разве могут в реальном мире быть идеальные вещи? — рассудил Андрон. — Вот Земля, например — шар, так и тот сплюснутый. Это считается нормальным. Найдите идеально круглую планету, её сразу запишут в ненормальные и посадят в межпланетный сумасшедший дом.

Наутро Паскаль вернулся и сменил Артура на кухне. Артур вернулся в комнату Сократа, улёгся на свою постель и стал думать — чем бы ему заняться? Андрон от скуки взялся читать Библию. Артур с интересом украдкой наблюдал за его лицом, которое откровенно отражало его эмоции от прочитанного. Он то недоверчиво сжимал губы, то наклонял голову набок, как бы удивляясь чему-то, то насмешливо улыбался. Задумавшись, он спросил Артура:

— Иезекииль — это фамилия или имя?

— Что, прости? — не понял Артур.

— Это имя, — отвлёкся от своих мыслей Ньютон. — Фамилий тогда ещё не было.

Андрон продолжил чтение, но вскоре захлопнул книгу и встал.

— Пойду, проверю своих муравьёв, — сказал он и, накинув тёплую куртку, вышел.

— Заботливый! — усмехнулся Ньютон. — Переживает за будущую цивилизацию. Он их старыми тряпками укрыл от холода… Надо посоветовать ему написать скрижали для них. Будет у них ветхозаветным пророком.

— Они читать не умеют, — улыбнулся Артур.

— Пусть научит, — сказал Ньютон. — Как только встанут на ноги, пусть сажает их за парту. Я, так и быть, им начальную физику буду преподавать.

— Писатель с Поэтом могут преподавать литературу, — стал размышлять Артур. — Сократ — основы философии. Паскаль проведёт уроки информатики. Судья прочитает основы права. Маркус будет учителем рисования. А я… А я ничего не умею.

— Так не бывает, — посмотрел на него искоса Ньютон. — Что-нибудь все умеют.