Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович

— А мы разве не семья?! — возмутился Сократ. — Мы давно уже породнились, если на то пошло.

— Безумная семейка Адамс! — засмеялся Паскаль.

— Я разговаривал с Бедрайоном, — сказал Андрон, — у крестьян никакие праздники не намечаются. Все ждут конца света. Новый аббат в монастыре только об этом и говорит.

— Ну, да! — кивнул Паскаль. — Они его уже тысячу лет ждут, и ещё тысячу лет ждать будут… Разговаривал я с деревенскими. Всерьёз обсуждали — надо ли сеять на следующий год пшеницу, если конец света приближается?.. В домах грязь, тараканы и паутина по углам. А зачем убираться? Всё равно — прискачет всадник на бледном коне и капут. Примитивные люди!

— Примитивные люди? — нахмурился Поэт. — А я им завидую.

— Чему тут можно позавидовать? — не понял Паскаль.

— Они живут в таинственном, удивительном, волшебном мире. Где-то за морями летают драконы и бегают единороги, где-то совсем рядом ходят волшебники и колдуны. Сны предсказывают грядущее, а хвост кометы в небе грозит несчастьем. С неба на них смотрит Бог. Ангелы и черти столь же реальны для них, как домовые. Эти люди живут в таинственном мире, где всё возможно. В наше время этого ощущения у людей уже нет. Мир стал скучен и прозаичен.

— Я соглашусь с Поэтом, — поддержал его Ньютон. — Казалось бы, наука безгранично расширила горизонты Вселенной. Мир стал огромней, богаче, непредсказуемей. Но что мы видим?.. Почему в наше время так популярно фэнтези? Почему так популярны придуманные миры Толкиена, Мартина и других? Потому что мы утратили интерес к реальному миру. Мы не чувствуем уже его тайну. Мы уже недовольны им, нам его мало.

— Но это же хорошо? — предположил Артур. — Придуманные миры не конфликтуют с реальным, они расширяют его.

— Вы так считаете? — посмотрел на Артура Ньютон. — Я думаю иначе. Я вижу корни этого интереса к придуманным мирам в утрате интереса к миру реальному, окружающему нас. И даже предполагаю причину этого. Наша цивилизация превратилась в общество потребления. Это общество делает людей инфантильными, трусливыми и пресыщенными. Они бегут в придуманные миры от скуки. Они утратили ощущение тайны единственного мира. Не выдуманного — реального!

— Только не превращайтесь в старческого брюзгу, уважаемый Ньютон! — возмутился Паскаль. — Вам ещё рано… К тому же не надо красить всех одним цветом. Если бы я был таким, как вы описали, то наверно не сидел бы с вами здесь, в сумасшедшем Замке. Смотрел бы по телику «Властелин колец» и пил пиво с друзьями.

В комнату зашёл Адам, отряхивая снег с куртки и с обуви.

— Для человека «конец света» всегда означал «конец человечества», — горячился Паскаль. — Это обычное человеческое заблуждение — считать, что мир существует для нас и вокруг нас. А мир не закончится вместе с нами. Он существовал миллиарды лет до нашего появления, и будет существовать миллиарды лет после нашего «конца света». Пора бы уже поумнеть человеку и понять, что он временное недоразумение в этом мире.

— Что ж ты так кипятишься, если ты «недоразумение»? — засмеялся Адам. — Но я могу тебя поддержать. Над этим миром никогда не будет написано: «game is over». Даже если схлопнется наша Вселенная, это будет всего лишь маленький эпизод в истории Большого Мира.

— Я предложил отметить Новый Год, — сказал Артур, — Вы не против?

— Я только «за». Надо скрасить нашу зимнюю скуку. Предлагаю поставить новогоднюю ёлку!

— Ура-а! — обрадовался Артур. — На том берегу, в лесу, я видел хорошие небольшие ели. Возьмём топор и сплаваем на лодке.

— Прекрасно! Вдвоём с Андроном сплавайте за ёлкой, а мы подумаем — где её поставить и чем нарядить?

В последний день декабря Артур с Андроном привезли ёлку.

— Ух, ты — красавица! — оценил Паскаль. — Метра три будет.

Ёлку поставили в столовой на третьем уровне. Непросто было затащить её по винтовой лестнице наверх, но совместными усилиями это удалось. Андрон закрепил её в крестовине, прибитой к полу. Ньютон смастерил из проволоки звезду, Артур закрепил её на верхушке ели. Маркус нарезал бумажные гирлянды и разложил под ёлкой вату. Ева притащила коробку с ёлочными игрушками. В завершение всего, Хозяин принёс и повесил на ёлку светодиодную гирлянду. Включили её в розетку, и ёлка вспыхнула, осветив все стены вокруг разноцветными огоньками.

Ева захлопала в ладоши и запрыгала по столовой.

— Новый Год! Новый Год! Счастье новое нас ждёт.

Поставили два стола в один ряд. Офелия накрыла столы скатертью, принесла салаты, закуски, вино. Хозяин притащил звуковую колонку. В половине двенадцатого сели за стол, в приподнятом настроении, с шутками и смехом. Всем налили вина из бочонка, который оставил Виконт, а для Евы нашёлся вишнёво-яблочный компот. Адам поднялся, взял в руки бокал и произнёс тост:

— По традиции, провожаем старый год, а заодно и старое тысячелетие. Что можно сказать о нём? Тысячелетие было бурным. Взметнулась ввысь и рухнула римская империя. Расцвела империя византийская. Появилось и укрепилось христианство, радикально изменившее Европу. Ещё не известны дальние Америка, Австралия, Антарктида. Ещё не родились Шекспир и Сервантес. Много чего ещё впереди. Наступающее тысячелетие тоже будет бурным. Мы, как ветхозаветные пророки, можем прочесть будущее, но кто нам здесь поверит?

— Я поверю, — заметил Шут. Он приехал проведать их и попал прямо на праздник.

Адам усмехнулся и продолжил:

— Давайте выпьем за тех, кто сделал историю человечества великой и вдохновляющей. Я говорю не о правителях, но о людях науки и искусства. Правители создали государства. Учёные и поэты создали человечество. Выпьем за них!

Все стали чокаться и выпивать. Звучала рождественская музыка. За окном медленно падал снег, но в столовой стоял обогреватель, и было тепло.

— Правильно сказали, Адам! — заметил Сократ. — Гомера ставлю выше Александра Македонского.

После лёгкой закуски разлили бокалы по новой. Адам продолжил речь.

— Теперь о прошедшем годе, — продолжил он. — Для нас он был нелёгким, но интересным. Мы справились со многими трудностями, и, надеюсь, что в следующем году мы отправимся в новое путешествие с новыми надеждами.

— Это зависит от вас, — не преминул съязвить Хозяин. — Не промахнитесь, как в прошлый раз.

Адам слегка усмехнулся, но не стал отвечать.

— Забудем плохое. За всё хорошее, что было в этом году!

За разговорами и едой едва не упустили важный момент.

— Уже без одной минуты! — спохватился Артур, указывая на часы.

— Все встали! — скомандовал Адам. — Изображаем куранты!

Он стал махать руками, как дирижёр, и все хором стали изображать бой курантов.

— Бо-о-м, бо-о-м, бо-о-м!

Двенадцать раз отзвучали куранты, все стали чокаться и выпивать. Веселие продолжилось. Ева выбрала музыку и потащила Паскаля танцевать. Офелия смотрела на них с доброй улыбкой, Хозяин посматривал искоса и хмуро.

Где-то к часу ночи всё было съедено и выпито. Адам поднялся и скомандовал.

— А теперь всем спать! И без разговоров! Хозяева, — он показал рукой, — уже устали.

— Блин, — вздохнул Паскаль, — прежде чем залезть в тёплую постель, надо пробежать по сугробам во дворе.

— Прогулка перед сном рекомендуется врачами, — ответил Адам. — Вот Хозяин вам это подтвердит.

Хозяин не стал подтверждать, но он явно был рад тому, что нашествие в его дом закончилось.

В первый день нового тысячелетия все проснулись поздно — уже к полудню. Долго валялись в постелях, потягиваясь и зевая. Вставать не хотелось — на улице был трескучий мороз, а здесь, благодаря печурке, было тепло и уютно. В конце концов, по одному, начали подниматься и натягивать на себя одежды.

— Если бы не хотелось в туалет, — сказал Паскаль, — я бы и не вылез из-под одеяла.

Умывшись и позавтракав, задумались — чем занять себя? Судья с пришедшим к ним в гости Ньютоном раскинули картишки. Сократ наблюдал их игру, думая о чём-то своём. Поэт углубился в Овидия. Писатель черкал что-то карандашом в тетради. Адам с Шутом уселись играть в шахматы.