Шепот Черных песков - Галина Долгая

Кудим сцепил пальцы. «Зачем я здесь?» Он не находил ответа на свой вопрос и истуканом продолжал сидеть среди чавкающих, пьющих и посмеивающихся людей. Каждый звук трубы бил по сердцу. Кудим готов был бежать в царские покои, чтобы выдернуть Камиум из-под старого жреца. «Осел, на что я надеялся? Разве лев отпустит такую козочку?» – корил он себя за мечтания и любовь, поразившую его. «Лев… – он ухмыльнулся, вспомнив свой подарок, – но не я тот лев!» Кудим резко встал и пошел за конем. Звук трубы догнал его и ударил в спину. «Сколько можно?.. Прав был старец, такая жрица любви и мертвого возбудит!» Запрыгнув в седло, Кудим ударил коня по бокам и помчался к реке.

…Камиум лежала на животе, закинув ногу на своего господина и водя язычком по его шее. Ее тонкие пальчики перебирали седые курчавые волоски на его груди. Прическа жрицы растрепалась, но заколка прочно удерживала волосы, лишь несколько прядей выбились из валика и шелестели по плечам царя, следуя за головой жрицы.

Царь постанывал от удовольствия. Его сердце стучало молотом, дыхание сбивалось, но отказаться от ласк царицы любви он был не в силах.

– Камиум… – обхватив головку возлюбленной, царь поднял ее личико и покрыл его поцелуями.

Жрица змеей вползла на напрягшееся тело и извивалась на нем до тех пор, пока очередная порция семени не оросила ее лона. Но Камиум, закричав в который раз, и не думала оставить царя в покое. Сидя, как наездница, она выдернула заколку из своих волос, и черный водопад укрыл ее всю, лег на ноги и живот возлюбленного, возбудив его нежным прикосновением. Царь закричал, выгнулся дугой, одарив ненасытную любовницу удовольствием, и расслабился, раскинув руки.

Звякнул бубен – жрица, которая сидела у подножия ложа, передала сигнал о соитии божественных любовников. Вслед за бубном на площади взыграла труба.

Камиум упала на грудь царя. Она так и лежала, витая в чертогах Иштар, пока не пришла в себя. Ловя дыхание Шарр-Ама и не почувствовав его, жрица насторожилась и повернулась ухом, прислушиваясь к биению его сердца. Но сердце царя молчало. Камиум подняла голову и позвала:

– Господин…

Он не ответил. Жрица откинула волосы и склонилась над лицом царя. Его рот был приоткрыт, кончик языка торчал между зубами. Подняв глаза выше, Камиум вскрикнула и отползла на край ложа. Шарр-Ам смотрел прямо немигающими, выпученными глазами.

Приняв крик жрицы за знак очередного удовольствия, служанка звякнула в бубен. Труба подхватила ее сигнал.

«Беги, беги!» – слышалось Камиум, но ее тело обессилело, и она лишь покачивалась, закрыв глаза.

– Не нужно ли чего госпоже? – тихий вкрадчивый голос раздался за занавеской.

Камиум мотнула головой, сбросив оцепенение. «Кто это?… А! Шеру… Шеру?..» Шеру была той служанкой, которая всегда оказывалась рядом в нужную минуту. Камиум даже любила ее, как подругу, но и опасалась, зная, что ненавистный Силлум частенько затаскивает ее в свою постель.

– Подай рубаху! – Камиум казалось, что она кричит, но ее голос звучал глухо.

Служанка скользнула за порог во внутренней стене святилища и тут же вернулась. Камиум увидела ее силуэт за занавесями. Не мешкая, жрица спустилась с ложа, бросив прощальный взгляд на мертвого царя, оделась и еще нетвердой походкой, но как можно быстрее, пошла через дверь, ведущую во дворец. Шеру последовала за ней. Стражники вытягивались струной, узнав жрицу.

– Где Силлум? – пройдя через дворцовую площадь, Камиум резко остановилась в воротах, глядя прямо в глаза Шеру.

Тень скрывала лицо служанки, но ее глаза блестели, и Камиум видела их.

– Он… он возбудился от твоих криков, госпожа, и уединился в одном из покоев с…

Камиум злобно ухмыльнулась.

– Воз-бу-дил-ся… он спит и видит себя на месте царя!

Шеру опустила глаза. Она ненавидела Силлума, как и Камиум, или даже больше. Ненавидела так, как может женщина, оскорбленная, униженная…

– Идем, Шеру, ты мне поможешь! – Камиум вплотную подошла к служанке.

Их глаза встретились. Шеру заподозрила что-то неладное, но спросить не решилась. К своей госпоже она испытывала восторженные чувства. Она любила эту смелую, даже дерзкую женщину, и потому была готова за нее отдать жизнь.

– Да, госпожа, – ответила она.

Добравшись до своих покоев, Камиум облегченно вздохнула, но надо торопиться. Скоро найдут тело царя и поднимут весь дворец на ноги. Тогда ей не выбраться. Надо торопиться.

– Шеру, дай мне короткую рубаху и плащ, и еще накидку, – приказала Камиум, торопливо снимая тяжелые бусы, а за ними и серьги.

Волосы жрицы растрепались, и она, убирая их, вскрикнула, вспомнив, что оставила заколку на постели.

– Шеру…

Первой мыслью было послать за ней служанку, но не до заколок было. Прошло уже много времени, а труба не играла. Скоро все поймут, что ритуал окончен, и придут за царем, а он…

– Шеру, послушай меня. Царь… он умер.

Служанка выронила рубаху и замерла, уставившись на госпожу огромными, почти, как у самой жрицы, глазами.

– Шеру! – Камиум закричала. – Шеру, ты должна мне помочь! Я не хочу снова оказаться в могиле, хоть и рядом с царем, Шеру…

Камиум разрыдалась и упала перед своей служанкой на колени. От этого та пришла в себя. Она вдруг с ужасом поняла, что на этот раз ее госпоже не избежать участи спутницы царя в загробной жизни, а то и ужасной казни…

– Поторопитесь, госпожа, вот одежда.

Под видом простых служанок девушки беспрепятственно добрались до западных ворот дворца. Обнявшись на прощание, они расстались: Камиум выскользнула за пределы дворцовых стен, а Шеру, решив воспользоваться случаем, задумала отомстить Силлуму. Она пробралась в дальнее помещение дворца, где жрец, одурманенный изрядной порцией хаомы, охаживал наложницу. Та стонала, но не от удовольствия, а от боли. Кричать она не могла, жрец зажал бы ей рот, как он не раз делал, и тогда было бы еще хуже.

Шеру опрокинула светильник. Горящее масло, шипя и потрескивая, растеклось по циновке. Та мгновенно воспламенилась. Огонь набросился на деревянные перекрытия потолка, лизнул постель из соломенных матрацев и перекинулся к людям. Наложница закричала, задергалась, пытаясь выбраться из-под одуревшего жреца. Он ударил ее, но язычок пламени лизнул его пятки, и тогда Силлум вскочил. Дым заполнил комнату. Кашляя и прикрываясь рукой от жара, жрец, то вставая, то падая, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, поспешил к выходу. Наложница забилась в угол, моля о помощи, но он, не обращая внимания на ее крики, пытался спастись сам. Когда руки жреца уже коснулись косяка входа, на его голову опустилась тяжелая каменная статуэтка козла. Белый свет померк в глазах жреца, и он упал на порог. Наложница тоже затихла. Огонь трещал, слизывая все, что еще могло стать его пищей. В коридорах дворца послышалось оживление. Пожар заметили, и вот-вот здесь будет полно народа. Шеру спихнула жреца подальше к жару и поспешила убраться.