Испытание огнем - Нэнси Розенберг

— Он не хотел иметь детей, — сказала Стелла, и в ее голосе послышалось сожаление. — К тому же рядом всегда был мой брат Марио. Мы относились к нему, как к сыну. Мне трудно было спорить с мужем, Сэм. На операции, которые мне пришлось делать, ушло целое состояние, а с деньгами у нас тогда было туго.

Сэм посмотрел на нее и улыбнулся:

— А вот я бы не стал возражать против детей. Ладно, перестань. Пойдем. У нас еще мороженое на десерт. — Взяв Стеллу за руку, Сэм повел ее на задний двор, предварительно отослав Адама на кухню за мороженым.

Стелла и Сэм уселись на расстеленное на траве одеяло. Она положила голову Сэму на грудь.

— Мне кажется, Адам слишком развит для своих лет. Когда я беседовала с ним, у меня появилось ощущение, что я говорю со взрослым. Ты знал, что он собрал целую коллекцию вырезок, посвященную мне?

— Да, — кивнул Сэм. — Он твой давнишний поклонник. Еще до того, как я стал заниматься твоим разводом, он заставил меня отвести его в суд, чтобы посмотреть, как ты ведешь дело.

— Какое дело? — спросила польщенная Стелла.

— Дело Родригеса.

Стелла снова ужасно удивилась.

— Но ведь это дело касалось изнасилования. Неужели ты позволил мальчику присутствовать на такого рода процессе? Это в его-то возрасте?

— А почему бы и нет? — ответил Сэм. — Как я уже говорил, по телевизору он видит куда более страшные вещи.

Затем появился Адам, и они принялись за десерт. Солнце уже село, и на почерневшем небе засверкали звезды. Было по-прежнему тепло — не ниже семидесяти по Фаренгейту, но дневная духота отступила.

— Посмотрите, — воскликнул Адам, подняв руку вверх, — в-о-он ковш Большой Медведицы.

— Тебе пора отправляться спать, паренек, — заметил Сэм. — Взрослым, знаешь ли, иногда надо побыть наедине.

— Для того, чтобы обниматься, да? — спросил со смехом мальчик и шутливо ткнул отца кулаком в плечо. — Так вы придете к нам завтра вечером? — спросил он у Стеллы. — Если захватите с собой купальный костюм, то мы сможем перед сном немного поплавать. Мне очень нравится плавать в темноте, когда выключают фонари.

— Ну, хватит, хватит, — сказал Сэм, шутливым жестом отмахиваясь от сына. — Чего ты, собственно, добиваешься? Хочешь увести у меня даму? Найди себе другую девушку, а эта — моя.

Когда Адам, наконец, неохотно направился к себе, Сэм обнял Стеллу и страстно поцеловал ее.

— Завтра вернется экономка. Тогда мы переберемся к тебе.

— Звучит неплохо, — произнесла Стелла и поцеловала его — сначала в лоб, потом в щеку и в подбородок. — А я уже стала бояться, что ты позволишь Адаму наблюдать за нашими шалостями.

— Я, конечно, человек передовых взглядов, — рассмеялся Сэм, — но не до такой же степени.

Стелла поднялась и пригладила волосы рукой.

— Мне пора домой. — Он взял ее за руку и проводил к выходу. — Какой хороший вечер, — сказала она, остановившись у дверей. — Я снова почувствовала себя человеком. Мне даже показалось сегодня, что все плохое — не более чем сон. Спасибо тебе, Сэм, от всего сердца. И не только за сегодняшний вечер, но и вообще — за все.

Сэм приблизился к ней и прошептал:

— Прибереги благодарственные слова на завтра, ладно?

Стелла рассмеялась, прижалась к нему на секунду плечом, а затем вниз по ступенькам направилась к машине.

Как только утром следующего дня Стелла появилась у себя в офисе, секретарша сообщила, что звонит Холли Оппенгеймер.

— Мы нашли пропавшую улику, — сказала Холли. — Кто-то по ошибке положил ее в другой ящик. Все это время она лежала в комнате, где хранятся вещественные доказательства.

— Прекрасно, — ответила Стелла. — Мы можем провести проверку прямо сейчас?

— Разумеется, но я не могу позволить тебе увезти этот предмет из Хьюстона. Назови лабораторию, и я попрошу Уинтерса доставить улику туда и дождаться результатов. Существует такое понятие, как «цепочка доказательств», и я хочу тебе об этом напомнить.

— Мне придется позвонить тебе еще раз, — произнесла Стелла, — ведь необходимо время, чтобы найти подходящую лабораторию в Хьюстоне.

— Или ты берешь ее на проверку, — ответила Холли, — или я сама пошлю ее в нашу лабораторию сегодня же. Не думай, что я буду сидеть и в бездействии ждать твоего ответного хода. Ты знаешь, время торопит. Согласись, что я и так оказываю тебе любезность.

Голос Холли звучал настолько ядовито и вызывающе, что Стелла прикусила губу, чтобы не сорваться и не сказать что-нибудь необдуманное, о чем пришлось бы потом сожалеть.

— Знаешь, о чем я сейчас вспомнила, Холли? — промолвила она, чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Как-то я выступала в суде вместо тебя, когда у тебя были проблемы с Гроуманом. Я помню, сколько времени я потратила ради тебя, а ведь мне тогда не хватало опыта и то, что ты требовала от меня, было едва ли не выше моих возможностей. Случись что тогда, меня бы немедленно уволили, а ты так ни разу меня даже и не поблагодарила…

— Не глупи, Стелла, — ответила Холли. — Это было много лет назад. Между прочим, я была тебе очень признательна за все. Возможно, я об этом и не говорила, но…

Стелле показалось, что в голосе Холли прозвучала нотка сочувствия, и она решила воспользоваться моментом.

— Расскажи мне о деле Марио, — попросила она. — Ты по-прежнему собираешься квалифицировать его как уголовное преступление? Никогда он с тобой сотрудничать не будет, Холли. Даже представить не могу, как ты решилась о таком подумать. Ведь он мой брат. Кроме того, он не знает ничего, что уличало бы меня. Ты зря теряешь время.

— Ты оказываешь на меня давление, — пролаяла в ответ Холли. — Если ты хочешь что-то узнать об этом деле, то спроси своего чертова братца. Тебе отлично известно, что я не имею права разглашать конфиденциальную информацию.

— Ты все можешь, когда хочешь, — отразила удар Стелла. — И не толкуй мне про свои обязанности. Тебе не раз приходилось пренебрегать ими. К примеру, кто, как не ты, сообщил мне о показаниях Рэндалла в тот злополучный день? Или ты забыла об этом?

— Не доставай меня, — пробурчала Холли. — Эти домыслы ты можешь выкладывать Гроуману и своим дружкам-приятелям. Но меня они мало волнуют. — Тут Холли замолкла на секунду и с шумом втянула воздух. — На твоем месте я бы не стала волноваться по поводу Марио. Я бы сказала, это не самая крупная из твоих проблем. Виктор Пилгрим тридцать минут назад выбрал именно твою фотографию из всех, что мы перед ним положили. Похоже, игра окончена, Стелла.

Стелла продолжала прижимать трубку к уху, хотя Холли уже бросила свою. Она механически вслушивалась в гудки зуммера, и ей стало казаться, что загудело у нее в голове. Наконец она разжала пальцы и трубка спустилась на рычаг. Следом Стелла бессильно опустила голову на полированную поверхность стола.

Она представила, как все произойдет, как Виктор Пилгрим, бывший офицер полиции, вперит в нее холодный обвиняющий взгляд, а затем при многочисленных свидетелях укажет на нее пальцем. Любой прокурор использовал бы его показания как козырную карту. Ведь Пилгрим опознает ее как человека, который убил Тома Рэндалла.

Приподняв голову, Стелла стала перебирать лежавшие на столе бумаги. Нет, на работе она сконцентрироваться не могла. Да и кто смог бы, если бы знал, что впереди — тюремная камера? В трех различных округах ей инкриминируют убийство, не говоря уже об обвинении в поджоге. Если обстоятельства сложатся не в ее пользу, то остаток жизни ей придется провести в заключении.

На лбу у Стеллы выступила испарина, грудь сдавило, а в горле заклокотало что-то горькое. Сколько раз ей приходилось обсуждать с адвокатами обвиняемых условия освобождения под залог и объяснять несчастным, что их может ожидать в результате решения присяжных. Кто из этих бедолаг, интересно знать, был невиновен и кто сдался на милость своей хромой судьбе, не выдержав давления не самой совершенной на свете судебной системы? А ведь тогда Стелла не очень задумывалась над этим. Так ли уж сильно она отличалась от Холли? Неужели и ее главной целью было обвинить человека? Неужели успех обвинения совсем недавно затмевал для нее все и, чтобы добиться своего, она отбрасывала всякие сомнения в виновности подсудимых?

Но надо было продолжать борьбу, и Стелла отвлеклась от невеселых размышлений.

Мысль о звонке Фитцджеральду была ей неприятна, но она знала, что скоро придется выйти на связь с ним и выяснить, что ждет ее в будущем, какие обвинения ей предъявят. Умышленное убийство? И сколько их будет — три? Она поежилась, как от холода, медленно выбралась из-за стола и, захватив сумочку, покинула офис.

Глава 14

Стелла и Бренда, утомленные и мрачные, прилетели в Хьюстон четырехчасовым рейсом. Следователь со стороны обвинения настоял на их присутствии в момент, когда Карл Уинтерс будет передавать найденную улику в лабораторию Хьюстона. Что касается Стеллы, то у нее была еще одна причина для приезда: Виктор Пилгрим.