Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера - Афанасий Иванович Курчуганов

И эта туда же, хорошо хоть, про много детей не сказала. Выпили. Они говорили, что-то ещё, я что-то отвечал, выпивали. Наконец в голове заиграло, я расслабился и начал веселиться. С Григорьевичем по подкалывали Давидыча, требовали показать свои прелести. Говорили, как мы ему завидуем, потому что он в любой момент, может посмотреть на женские сиски.

И тут появились они, нимфы, во главе с Эсмеральдой. Они танцевали восточный танец. Все были голые, то есть совсем. Даже интимные места побрили.

Танец живота, без шаровар и цветастого бюстгальтера с висюльками, это, что-то сногсшибательное. Лидировала, конечно, Эсмеральда, остальные двигались очень неумело. Чего-то пытались напевать все трое? что-то восточное, похоже на Торкана. Номер закончился, девчонки подсели к нам ничуть не стесняясь. В простыни не заворачивались. Выпили уже за прекрасных нимф. Капитан рассказывал про меня смешные истории (специально сочинил) выпили за меня, такого героического. Эсмеральда показала акробатические этюды, демонстрируя самые прекрасные женские прелести. Потом все пропали, кроме двух нимф. И тут они взяли меня в оборот, мне было очень хорошо, как когда-то у фрау Гиллы с её служанками. Мальчишник удался.

Под утро зашёл капитан, помаячил, чтоб я сматывался. Я одел подштанники, и мелкими перебежками добрался до своей комнаты. Ангелочки спали в обнимку. Я лёг с краю.

— Вставай, уже утро, вставай. Пора завтракать, вставай.

На мне сидела Венера и тормошила. Держала одной рукой за ухо, другой за щёку и трясла.

— Всё, всё, всё я проснулся.

Рядом сидела Варвара и улыбалась, рот до ушей хоть завязочки пришей.

— Сегодня тебе кошмары не снились?

— Нет.

Сказала она весело.

Ну слава богу, моя ночная отлучка прошла незаметно, надо повторить, только вызнать у капитана, кто те девицы. Умылись все в троём, я одел штаны халат и сапоги, выходить к завтраку босиком не прилично. Девчонки не стали надевать платья, в штанишках и рубашках свободней и комфортней. И плевать они хотели на этикет. Они раньше нижнего белья не носили, и поэтому эти костюмы воспринимали как удобную повседневную одежду. Ну поначалу то восприняли, в гостинице, а потом привыкли, и сейчас ходят как в повседневной. Пришла Настя с Марьей, дочка тоже была в «нижнем» белье. Я подозвал лакея, велел подавать завтрак, и не беспокоить остальных.

Отсыпаются гады, а мне отдувайся. Обратился к Варваре.

— Вот таких же костюмчиков для вас надо пошить, только чуть фасон поменять, чтоб на нижнее бельё не были похожи.

Варе эта мысль понравилась.

После завтрака, оденьтесь в платья, нам предстоит работа, надо быть всем, Настя твоя помощь тоже понадобиться. Все согласно кивнули. Венера так кивнула, что мне по челюсти головой заехала. Ни как с колен не слезает. Позавтракали, девчонки пошли одеваться, я пошёл за кошельком. А деньги то в Вариной комнате. Про ключ то от своего сейфа я забыл, может он у маньяка в кармане был, и его уже закопали. Да и фиг с ним. Всё равно я у него всё выиграл, если б, что-то было ценное, он бы это вытащил, и проиграл. Вот и Варина комната, постучал. Двойной крик.

— Нельзя.

— Ладно, не вхожу, мне денег надо.

— Входите. Мы думали это посторонний.

Мелкие одевают костюмы амазонок. Правильно работать удобнее в штанах.

— шубки и шапки одеть не забудьте. В основном в парке придется работать.

Взял денег кошель поувесистей — серебро. Пошёл встречать обозы с продовольствием. В уме прикидываю, сорок дворов по четыре человека в среднем, по пятьдесят пудов на человека. Примерно тринадцать тон зерна надо. Пусть какое-то количество есть у крестьян, не совсем же они без урожая. Шесть семь тон всё равно надо докупить. В тонне двадцать мешков. Продовольствия ещё нет, а мои крестьяне уже маячат, но в далеке — за парком. Волшебное слово халява. Ни чо, пусть знают, что новый барин им добра желает. Тогда и колхоз легче примут.

Только бы соседи — помещики не подвели.

Не подвели. Первый обоз показался на дороге, четыре телеги. Если каждый помещик по столько отправит — я в шоколаде. Махнул рукой своему народу, мол все сюда. Чуть ли не бегом побежали, а некоторые и бегом. Вот вы то, быстрые мои, мне и нужны.

Подъехали телеги. На крыльцо высыпали мои дамы.

Самых быстрых строю. Остальных крестьян в сторону.

— Разгружать телеги! Складывать сюда, муку отдельно крупу отдельно, каждый продукт отдельно. Плохо будете работать — оставлю без пайки

Поняли ли они, что такое пайка? а вот, что без чего-то оставят — поняли. Работа спорилась. Варвара вон бабы стоят — начинай вербовать. Венера любимая, сходи до мамы, у неё есть письма пригласительные, принеси, письма, а не маму. Приказчик кто? Ага подходи сюда, давай посмотрим, что ты тут привёз, ага мука — столько то, пшено — столько то, ячмень, овёс, сметана в крынках, масло, птица в клетках, куры, это ж голуби, нет всё-таки куры. Сколько твой барин хочет за это?

Прибежала Венера вручила мне пачку писем.

— Дак сколько? нормально вот тебе деньги. Как барина зовут? Ага вот тебе письмо, передашь барину, скажи, что я его сердечно благодарю. Взял Венеру на руки, просто так, захотелось подержать. Подошла Варя.

— Иван Макарович у нас в селе сто шестнадцать едоков. Как это на всех поделить? тут же мало

— Сейчас ещё обозы подойдут.

— Почему вы так думаете? Они могут до весны продукты оставить. Весной купцы приедут, можно дороже продать.

— Скоро рождество, а местные помещики все свободные деньги в карты проиграли. Я им расписки вернул, а деньги то нет, им надо на, что-то подарки покупать, в том числе и нам на свадьбу.

Варя улыбнулась. А вот и ещё обоз едет, похоже даже два, соревнуются между собой, один другого хочет обогнать.

— Варь, а ты сколько девок завербовала?

— Хотели все, но я десяток помоложе выбрала.

— Очень правильно сделала. Тебе ими руководить.

А у обозов развернулась трагикомедия. Второй приказчик раз не получилось обогнать санями, побежал бегом, лишь бы доложить первым, боялся, что я у первого куплю, а его разверну. Второй, заметив это ловко подставил первому подножку. А потом они за грудки схватились, ещё немного и драка бы началась. Я рявкнул, оба подошли, поклонились.

Я обратился к упавшему.

— Что скажешь?

Он потупился, потом показал на сани.

— Вот.

Обратился ко второму.

— А ты, что скажешь?

Он тоже не блеснул остроумием. Показал на свои сани.

— Вот.

Быстро миритесь, а то ни у одного из вас товар не куплю.