Возвращение к себе - Вера Огнева

Проходивший мимо Хаген, посоветовал:

- Шабером своим ковырни, а рукой только придерживай. Смотри, Гарет отвернулся.

- Учи, учи, щас и ты получишь! - распрямился старик, не терпевший вмешательства в процесс готовки.

- Мы ж только попробовать. Вдруг уже готово, - Хаген прикрыл голову рукой, будто и впрямь опасался затрещины. - Вон и Соль - тоже.

- Господин Соль - человек степенный. Он себе не позволит руками в костер лазить.

Обращением 'господин' Гарет выделял только Соля, Роберта иногда величал 'графом', прозвище Лерна игнорировал, звал по имени - Рено, а к Дени - как Бог на душу положит: то мальцом, то свиненком, то наказанием.

Перебранка вызвала повышенный интерес остальных. Постепенно они взяли недожаренную козу в кольцо. Не на шутку осерчав, Гарет грудью кинулся прикрывать ужин от расхитителей.

- Уставились, что волки голодные! Сказано - не готово. О, и дармоед тут же вертится. - Любопытствующий Дар, топтался сбочку. - Я ж видел, как ему господин Соль здоровенный кусок от козочки откромсали.

Первым расхохотался Лерн, за ним остальные. Даже Роберт заулыбался.

Решение принято, все что свершится - свершится завтра. Сегодня был последний, беззаботный (какой уж он там беззаботный!) вечер.

В другой жизни - будто и не с ним было - остались пышные разгульные застолья в севера и утонченные трапезы востока; сладкое, густое вино и танцующие полуобнаженные женщины. Жалел ли Роберт? Иногда, легким флером проносилось мимолетное сожаление. Не о еде, разумеется, там, вдалеке остались часть его, осталось понимание, остался чужак, иноверец, нареченный враг - Тафлар, с которым Роберт мог обсуждать вещи, о каких никогда не заикнулся бы со своими.

Гарета взяли в кольцо, обложили, можно сказать. Тот в отместку переманил на свою сторону Марка. Теперь они вдвоем крутили вертел, чтобы равномерно прожарилось со всех сторон.

- Ты не христианский рыцарь, ты - Анхримнир помощник злокозненного Локи, - рыкнул Хаген, усаживаясь прямо в траву. Все уже расселись. Дальше перепалка пошла снизу вверх.

- Кого это господин Хаген поминает? - шепотом спросил Дени у Соля.

- Язычников. Первый - повар богов. Второй - сам бог хитрый и злой.

Ждать ужина, впрочем, оставалось не долго. Жаркое наконец, сняли с распорки.

Гарет как всегда протянул нож Роберту.

- Дели сам. Что ты каждый раз церемонию из чепухи устраиваешь? - отговорился тот.

Старик хмыкнул, но, орудуя ножом, тихонько прошелся, в том смысле, что вот собрались в лесу благородные господа, да и одичали враз, стоило 30 лье от дома отъехать.

Коза все ж была не маленькая. За первой порцией приправленного луком и диким чесноком мяса, последовала добавка.

Первым взмолился умеренный в еде Соль:

- Все! Больше не могу.

- Да я уже отрезал, господин Соль.

- Отдай Дени, он всегда голодный.

- Не отдам! Этот свиненок успокоится только, когда на первом куске сидеть будет, а последним давиться.

Черный заречный лес загораживал полнеба. Из-за него выползала ручка гигантского ковша из семи звезд. Рядом раскорячилась буква 'М'. Тафлар называл ее Касиопеей и еще как-то, Роберт забыл. К полной луне подкрадывалась тучка…

Лежать бы так и лежать, глядя в черное расшитое звездами небо, да слушать неспешную беседу у костра. Сейчас Хаген с Лерном начнут вспоминать свои сражения.

Грает будет поддакивать тому и этому. Потом загудит Марк. Он воевал в отряде Раймунда Тулузского, ходил на Эдессу, вернулся как раз к началу штурма Иерусалима. Только Соль в такие разговоры никогда не вступал.

Однако привычное течение беседы сбил нахальный мальчишеский голос:

- Я про войну слушать не хочу, господин Гарет. Я лучше спать пойду.

- Чем это тебе, свиненку, рассказы про войну не нравятся? - не на шутку рассердился старик.

- И не свиненок я. Меня мессир граф в пажи определил.

- Это он поторопился. Поторопился. Я вот сейчас встану и уши тебе оторву за непочтение.

Кряхтя и отдуваясь, старик начал подниматься с валежины.

- Гарет, - окликнул его из темноты голос Соля, - пусть его. Не хочет слушать, не заставляй.

- Да что же это, господин Соль? О чем же нам тут говорить, чтоб свиненка, то есть, извиняюсь, пажа голозадого позабавить?

- А ты сказку расскажи.

- Не знаю я сказок. Что я вам, нянька?

- Ни одной? И в детстве не слыхал?

- Сколько себя помню, мне сказывали, как оружие содержать, сбрую чинить, за конями смотреть, потом - как молодому графу нужным быть. Разве… как от нечисти обороняться. Только ерунда то.

- Не увиливай, расскажи! - встрял Лерн. - Это ж так интересно. Представь: приехали мы в… неизвестный замок, - Лерн суеверно не стал упоминать Барн. - А там - ни хозяев, ни слуг - одна нечисть: альвы, тролли, лешие, привидения. Что делать?

- Креститься!

Компания дружно захохотала. Ничего не скажешь, Гарет удачно срезал острого на язык барона Геннегау.

- Дени, ты, песнь о рыцаре Роланде слышал? - спросил Лерн, когда все отсмеялись.

- Родич Карла Великого. Его сарацины заманили в горы и убили. Карл вернулся и сарацин положил. А тела Роланда и его друзей отвезли на родину и похоронили в Бле.

- Я читал, - неожиданно вступил в разговор Соль, - повесть о короле бриттов Артуре. Он прославился многими подвигами, собрал все земли на острове под свою руку…

- Так во всех сказаниях: жил, жил, мечом махал, - сварливо перебил Дени, - махнет раз - замок падет, махнет другой - соседнее королевство.

Гарет стремительно, без всякого кряхтения прыгнул в сторону мальчишки. В темноте далеко разнеслась звонкая оплеуха.

- Еще слово поперек вставишь - утоплю, сопливец, не посмотрю, что паж.

- Вы не правы, юноша, - как ни в чем не бывало, продолжил Соль. - Не все обстояло гладко в королевстве бриттов. Один из рыцарей, побратим, почти приемный сын Артура влюбился в королеву.

- Эка невидаль, - хохотнул Лерн.

- Влюбился наповал и все свои клятвы забыл.

- А король, чего? - несмело спросил Дени, косясь на Гарета.

- А король явил благородство: отпустил их с миром. Только после того как они ушли, королевство развалилось, и сам Артур пал в бою.

Неожиданное молчание воцарилось на поляне. Ночь под звездами. Длинная дорога без конца. Их объединило общее устремление и общая печаль. Может, о несовершенстве мира? Ни один из этих закаленных в сечах, продубленных горестями людей, не ответил бы на вопрос, что на самом деле их свело и удерживает вместе.

Молчание, впрочем, продлилось не долго.

- Я слышал похожую историю, - пророкотал Хаген. - Только короля звали Бранн - Ворон, да и не король он был, а вождь язычников. Точно, была у него неверная королева и двенадцать рыцарей. А чтобы они не передрались за трапезой, кому первый кусок достанется, Бран усадил их за круглый стол. Так и сидели кругом.