Сердце Агрессора - Андрей

Даса я увидел только, когда в сопровождении молоденького часового бежал вприпрыжку к внешним воротам тюрьмы. Ната выдала его тень. Ведь, согласитесь, очень странно, когда вот идет человек, а тени у него две. Причем обе в одну сторону — от солнца, только рост разный. Конечно же, меньшая принадлежала дасу.

От подобной ловкости и от страха, что малыша могут увидеть, я испортил насвистываемый мотивчик. Но слава спортивным состязаниям, которые так торопился досмотреть часовой, Нат благополучно перенес себя, вместе с тенью, за ворота.

Меня ждала машина. Лорд предусмотрел эту мелочь. Что и говорить, приятно! Я быстро нырнул в украшенный гербами Совета Федерации лимузин и приглашающе махнул рукой Нату. Раз уж он вслед за мной побежал из тюрьмы, то не было смысла бросать его у ворот. Забавно переваливаясь на коротеньких кривых ножках, дас торопливо засеменил к машине. Наконец маленький воришка взобрался на высокое для него кресло и гравимобиль тронулся с места.

— Куда мы едем? — наученный горьким опытом, сразу спросил я у красивого смуглого шофера.

— Через два часа лорд стартует по делам Совета из порта Тринидад. Мне было поручено доставить вас туда, сэр.

— Хорошо, — проговорил я, расслабился и подмигнул дасу.

— Почему ты пустил меня в этот механизм, человек Зан? — пропищал Нат в ответ на мою улыбку.

— В некотором роде, я обязан освобождением тебе… — попытался объяснить, прежде всего, самому себе, я. — …А ты? Почему ты бежал из тюрьмы следом за мной?

— Я нашел много нового от тебя… Сту–и–сту–чьрью. Это не все, что от тебя можно найти. Кроме этого…

— Что?

— Я нахожу приятное в разговорах с тобой, — признался смущенный дас.

— Ты тоже мне нравишься, приятель, — растроганно буркнул я и отвернулся к окну.

Водитель, очень стараясь сохранить серьезное лицо, взглянул на нас, но ничего не сказал.

Пилот гравикаров у лорда был блестящий. За разговорами незаметно пролетели жилые и административные районы обширного свободного города, и мы вышли на широкую автостраду, ведущую к удаленному острову Тринидад, на котором располагался космодром Совета Федерации и военная база сил Поддержания Порядка.

Едва скрылись за горизонтом слепящие глаза белые здания города, как машину тряхнуло.

— Что–то с машиной? — осведомился я у водителя.

— Что–то с головой у сеньоров едущих сразу за нами, — зло сказал тот. — Эти мамалоне обстреливают нас ракетами.

Плохой же я был шпион, если не потрудился разглядеть хвост. Нас, наверное, вели от самой тюрьмы, а я, как дебил, был занят романтическими фантазиями.

— Есть оружие?

Смуглый водитель печально покачал головой.

— Не стоит вам, сэр, высовываться из–под колпака. Я собираюсь увеличить скорость.

Что–что, а это у него получилось эффектно. Гравимобиль опустился к бетонной полосе шоссе и об его внешнюю обшивку загудел воздух. Хвост приотстал.

Полдюжины выпущенных преследователями ракет взорвались далеко позади. Но это не слишком прибавило оптимизма. Если у них были бластеры, то скорость нам бы не помогла. Тяжело было хранить эту мрачную мысль в себе, и я тут же поделился ею с шофером.

— Ничего, — хладнокровно и немного злорадно воскликнул тот. — Скоро будет пост СПП. Посмотрим, какие они стрелки на глазах у солдат.

И действительно я разглядел на горизонте традиционно белое здание поста.

— С постом можно связаться?

— Уже, сэр. Они ждут повторения инцидента. Они не верят, что в машину Совета могли стрелять.

Преследователи были либо кретинами, плохо знающими законы Федерации, либо отважными камикадзе. Они так ничего и не поняли, когда спустя полсекунды после запуска следующей пачки ракет, с поста сорвался пучок плазмы и с размаха ткнулся в их машину. Легкая мгновенная смерть в огненном шаре. Я бы желал им другого наказания, но с судьбой не поспоришь.

Наш гравимобиль тряхнуло взрывом, двигатель болезненно для ушей взвыл и заглох. Поле, поддерживающее болид над шоссе, исчезло. Машина сразу плюхнулась на брюхо и, высекая снопы искр, со страшным визгом, практически не управляемая, понеслась к быстро приближающемуся посту. Как зачарованные, мы глазели на летящую на встречу кирпичную стену, и не знаю как другие, а я в тот момент абсолютно не способен был думать. Вся моя жизнь не прокручивалась передо мной, я забыл имена богов и уж тем более ни каких мыслей о спасении. Я просто смотрел на стену.

Гравикар остановился на расстоянии ширины ладони от кирпичей. Пахнуло раскаленным металлом и паленой изоляцией.

— Кто–то из нас, — сквозь зубы проговорил бледный, даже не смотря на смуглую кожу, водитель. — Еще не закончил свои дела на этом свете. Бог еще не нуждается в ком–то из нас…

И каждый подумал, что это он и есть — этот счастливчик.

— А куда девается дас после смерти? — спросил я у Ната, неторопливо шествуя по плитам космодрома, так чтобы дас не отставал.

— Всех искателей сжигают, — печально чирикнул малыш.

— А душа?

— Дух искателя? Дух получает самое большое поле для поисков — одну из звезд… А люди?

— Душа человека отправляется на небо.

— Просто в атмосферу?

— Нет… на небо… Во все то, что не планета. Весь космос!

На этот раз Нат понял. Он что–то чирикнул и замолк. Несколько минут мы шагали молча.

— Ваша раса вдвое моложе искателей и в десять раз моложе люмори… но вам всегда достается самое лучшее! — наконец угрюмо пропищал дас.

Мне не хотелось с ним спорить. Мысли в голове бегали возвышенные: о жизни, о смерти, о душе… И все же я ответил.

— Нам и нужно всегда больше других.

Нат не успел ничего больше сказать, мы подошли к звездолету лорда.

Вход в корабль охранял отряд солдат СПП. И именно охранял, а не просто болтался вокруг. Бойцы заняли ключевые позиции, из бронированных плит составили огневые ячейки и пропускной пункт. С первого же взгляда было видно, что солдаты настроены решительно и обладают силой для отражения любого нападения. Все вроде было правильно, за исключением одного. Зачем в столице Федерации, на базе войск Федерации, в космопорту Федерации, солдаты Федерации так серьезно охраняли звездолет Федерации. Не говоря уже о том, что ни одна Автономия конечно же не получит лицензию на войну с Новой Океанией, ни одно государство никогда не рискнуло бы напасть на Центропен… Такая серьезная охрана одного отдельно взятого корабля заставляла задуматься, и появляющиеся мысли были отнюдь не светлые и радостные.

Нас солдаты пропустили без всяких вопросов. Лорд Де Вега уже ждал и охрана была предупреждена. Мы прошли извилистым путем между бронеплитами, поднялись по грузовому пандусу в корабль, были десяток раз просканированы и наконец оказались в объятиях хозяина. Лорд был высоким полным мужчиной неопределенного возраста, от сорока до восьмидесяти лет, с редкими светлыми волосами и простым открытым лицом. По одежде, лицу и осанке определить принадлежность этого человека к аристократии было просто невозможно.

Когда он вдоволь нахрустелся моими костями, объятия–то его были медвежьими, он нагнулся к дасу, что–то ему чирикнул, чем вызвал восторженный птичий гомон в ответ и после этого пригласил нас пройти в кабинет.

— Луис—Альберто, передай капитану и охране, что мы немедленно взлетаем, — попросил — приказал он нашему водителю. И добавил, когда тот скрылся за поворотом коридора:

— Это моя правая рука, Луис—Альберто Парьедо. За него я могу поручиться. Он… да и вся команда «Санто—Доминго» не работает ни на одну разведку мира. Это самые надежные люди в Федерации!

Тем временем мы дошли до его каюты — кабинета. Лорд тщательно запер дверь, усадил нас в кресла, причем у него нашлось складное седалище даже для даса, что вызвало новый приступ воробьиной болезни, и включил противоподслушивающее устройство.

— Так, на всякий случай, — пояснил, грустно улыбнувшись, лорд — медведь. — Мало ли чего еще придумали технические колдуны Брауна.

У меня было так много вопросов к лорду, что выяснение, какой такой Браун имеется в виду, я отложил на потом.

— Потом будешь благодарить, — быстро проговорил лорд, стоило мне только открыть рот.

Даже стало немного стыдно за себя. Ведь поблагодарить своего освободителя я совсем забыл и открывал рот вовсе не для этого. Я собирался начать задавать вопросы, но у меня, как выяснилось, не было ни единого шанса.

— Твоя бабушка достаточно много сделала для меня, чтобы я чувствовал себя перед ней в долгу, — пояснил Де Вега. — Маленькая услуга тебе, не искупает всего долга…

— Я должен связаться с Сингрид! — наконец–то сумел я пробиться сквозь словоизвержение профессионального политика. — У меня для нее есть важное сообщение.

— Боюсь, мой друг, тебе не удастся это сделать, — трагически воскликнул лорд, и без предупреждения свалился в несчастное, тоскливо застонавшее кресло. — Мадам Улафсон арестована и заключена под домашний арест без связи с внешним миром…