Сердце Агрессора - Андрей

Припоминая ежердские войсковые символы, я вызвал на экран схему бегущей навстречу местности, и принялся вслух размышлять о наилучшем месте приземления. Ответа я конечно и не ждал и, тем не менее, удивился отсутствию интереса со стороны Антрэ.

— Эй, док, с Вами все в порядке? — я протянул руку и дотронулся до плеча престарелого чудака. Проскользнула мысль, а не тронулся ли умом мой пилот.

Все еще не подозревая ничего плохого, я неторопливо вывел на экран компьютера программу посадки, помеченную доком к исполнению. И едва разобрался в плохо понятных символах и цифрах, как настало время действовать. Док хотел посадить кораблик прямо у ворот военного ангара туземцев. Старик либо тронулся рассудком, либо замыслил сдать меня конвиктянам. Оба варианта были мне не по душе.

Я попробовал переключить управление шаттлом на себя, но видимо док это предусмотрел, и компьютер отказался выполнять мои приказы. Уговаривать пилота времени не было, мы уже неслись над краем космодрома, и мне оставалось только применить силу.

Я схватил рукоять на спинке инвалидного кресла Антрэ и откатил пилота в соседний отсек. Не успев даже сесть за пилотский пульт, отлетел в угол связи. Док неожиданно живо вернулся из своей ссылки. Сил в его руках оказалось предостаточно, а по виду и сказать было нельзя…

Мне пришлось с минуту трясти головой лежа на спине, пока хоровод искр не закончил свой танец в глазах, и рубка управления не перестала расплываться в глазах черным пятном.

— Ах ты, обезьяна безногая, — проговорил я сквозь зубы и принялся вставать. Док обернулся ко мне, нахмурился и переключил что–то на пульте. Бот перешел в режим ухода от неуправляемых ракет, а это значило, что все, не закрепленное в утробе летающего гроба, принялось биться о стены при каждом следующем вираже. Обо мне док естественно позаботиться забыл. Так я вошел в разряд незакрепленного барахла.

За пять минут болтанки из меня чуть не сделали отбивную в соусе из разбитых мной же приборов. Все это время старик спокойно наблюдал за мной. Я решил, что с меня довольно и закрыл глаза. Легче не стало, но, во всяком случае, я не видел больше равнодушной рожи дока.

А потом я попробовал представить себе, что ко мне вернулся мой дар. Я молился всем богам Вселенной, чтоб он вернулся и, еще не открыв глаза, понял, что молитвы не остались без ответа. Мир изменился…

Лицо старика нет.

Болтания шаттла больше не беспокоили. Я спокойно поднялся на ноги и подошел к пульту. До посадки оставалось минуты, и единственная пришедшая в голову идея отдавала сумасшествием. Но пришлось принять именно ее.

Я позволил боту продолжать посадку, а сам неторопливо, боясь разломать хрупкий сталепластик, надел шлем огневой поддержки.

Компьютер считал импульсы мозга и соответственно увеличил скорость обмена информацией. Для этого ему пришлось отключить вспомогательные системы, в том числе жизнеобеспечения. Я этого не ожидал, но менять ничего не стал. А при мысли, что от недостатка кислорода док уснет, даже улыбнулся.

Они нас ждали. Спокойно, не ожидая подвоха, почти скучая.

— Старая змея, — процедил я и навел перекрестье прицела на стоящий возле делегации какой–то транспортный механизм.

Я решил пока воздержаться от убийств. Мне хотелось прожить долго–долго, и без погони на хвосте. А может, была и другая причина…

От взрыва даже бот покачнулся. Встречающие туземцы скрылись в черном облаке дыма, но боевой компьютер легко распознавал цели за этим препятствием. Стараясь ни в кого не попасть, я расстрелял все заряды бластерных пушек.

Мой план был прост настолько, что вовсе не был планом. Его можно было выразить одним словом — удача. И не мудрено, что он провалился, почти и не начавшись.

На радаре появилось пятно туземного крейсера. И я уже приготовился к смерти, не в силах больше бороться с неуправляемым ботом, но вместо хорошей ракеты, от крейсера вытянулся буксировочный силовой луч. Шаттл резко дернуло вверх.

И тут удача вернулась. Все получилось быстро даже для меня и уж тем более для несчастной команды злосчастного крейсера. В тот момент, когда силовой луч коснулся, бот стоял на столбах пламени из тормозных дюз. Не будучи опытным астронавтом, пилот крейсера этого явно не учел. Сила буксира и сила двигателей бота сложились, бот подпрыгнул и ударил крейсер в брюхо. Бронированная махина все–таки не выдержала удара массивного челнока и, проломив обе обшивки, нарушитель спокойствия оказался внутри.

Подача энергии на боевой пульт сразу прекратилась. Ужас охватил меня, когда перед глазами в боевом шлеме осталась только непроглядная тьма. Как бы не готовился я к смерти, потеря внешнего мира оказалась много страшнее, чем ожидал. Я решил, что это уже смерть и потерял сознание.

Теперь только компьютер челнока стоял между нами и небытием. О себе он не думал. Из последних своих дымящих и искрящих сил он все–таки смог принять верное решение. Последнее в своей жизни.

Очнулся я оттого, что неизвестная, но явно очень гадостная птица выразила свое отношение ко мне, и ко всем двуногим нахалам вообще, шлепнув на лоб лепешку дерьма. Я открыл глаза и увидел прямо перед собой немигающие глаза поганого пернатого, сидящего на согнутом невиданной силы ударом люке спасательной капсулы. Бот все–таки сумел сохранить наши никчемные хрупкие жизни, отстрелив рубку управления подальше от места катастрофы.

Я посмотрел на птицу размером с кулак и засмеялся. Я был жив, вокруг не было врагов, и я был на Конвикте. Чем не повод для хорошего настроения?

Высокого неба для душ тех несчастных, что погибли в ядерном пекле взорвавшегося крейсера!

Птица обиделась и улетела по своим птичьим делам. Мало ли на кого она еще хотела нагадить до наступления ночи. Я вспомнил, что у меня тоже были дела…

Первым делом я вытер птичье презрение и осмотрел свое драгоценное тело. Сразу бросилось в глаза, что большая часть одежды исчезла, превратившись в пепел, но ожогов на себе не обнаружил. Не было даже синяков или ссадин. Только вот на правой части груди белел свежий кривой шрам, которого раньше не было. Это поставило меня в тупик. Я мог поклясться, что прошло не на столько много времени, чтобы открытая рана успела затянуться. И все–таки, доказательство обратного белело на груди.

Подобные пустяки не могли отвлечь надолго, и вскоре я отбросил мысли об этом чуде. Я обнаружил, что виновник торжества — доктор Антрэ, тоже жив и, насколько мог судить, даже невредим. Он все еще был без сознания, и я не решился сразу приводить его в чувство. Не мог поручиться, что, очнувшись, он не выкинет еще какой–нибудь фокус. Вынес дока вместе с его чудом сохранившейся тележкой из обломков бота и тщательно обыскал сначала старика, потом обломки.

У дока обнаружилась хорошая аптечка, а в челноке три сигнальные ракеты со станками для их запуска, несколько ядерных мин, мощный коммуникатор и груда другого, бесполезного для потерпевших кораблекрушение, барахла.

На этот раз план дальнейших действий рождался долго и продумал я его тщательно. Не хотел больше полагаться только на удачу и не мог использовать отключившийся в процессе катастрофы дар. Он тогда был еще слишком капризным подарком, чтоб можно было на него смело рассчитывать.

Определить свое местоположение оказалось самым простым делом: остатки бота приземлились почти на самом краю леса и на горизонте, на юге, хорошо было видно столб дыма горевшего крейсера. Туда я послал первую ракету. Вторую, после некоторых раздумий, нацелил на восток, третью на запад. Все три снаряда благополучно скрылись из глаз, и я надеялся, что ПВО их не обнаружила.

Потом пришло время дока. Меньше всего хотелось тащить с собой через равнину не живого, не мертвого человека. Я рассудил, что если он захочет идти со мной, то пусть катится сам. А нет, Бог в помощь! Мир большой, дорог много. Я очень надеялся, что он выберет второй вариант…

Он открыл глаза после первой же ампулы стимулятора.

— Что произошло? — проговорил он, недоумевающе оглядываясь.

Черт меня подери, это походило на издевательство.

— Догадайся с пяти раз, — посоветовал я ему с сарказмом в голосе.

— Последнее, что я помню, это, как боролся с верховыми ветрами над хребтом… — не слушая меня и энергично растирая виски, пробормотал Антрэ.

— А потом ты решил посадить нас прямо в лапы туземцев. Мы сбили их крейсер и, в конце концов, оказались здесь, — объяснил я, пряча за спиной бластер и панель коммуникатора.

Хотя док и выглядел безмерно удивленным, доверять я ему не мог и не хотел.

— И послушай еще, док. Сейчас я пойду к звездным докам. Мне нужен корабль и я его получу! Куда ты покатишь свои колеса — мне не интересно, но запомни! Я послал несколько атомных зарядов в самые населенные зоны планеты. В руках у меня детонатор, и стоит нажать на кнопочку, как пара тысяч улыбчивых туземцев отправиться на небо вслед за крейсером. Так что не советую со мной больше шутить!