Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Запятнанная биография (сборник) - Ольга Трифонова

Запятнанная биография (сборник) - Ольга Трифонова

Читать онлайн Запятнанная биография (сборник) - Ольга Трифонова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Перейти на страницу:

Как это говорил Николай Николаевич? Уверенность в своем таланте дает радость жизни. Да-да, уважаемые сограждане, — уверенность в своем таланте. Наконец-то пришло желанное: он отделится от этих жалких безликих. Он не разделит их жалкой судьбы. Он спасен. Вот вам и тринадцать.

А тринадцать было не напрасно, но понял это Виктор Юрьевич много позже, когда ни изменить, ни исправить случившееся стало невозможно.

В тот день вместо похода за студнем в магазин имени Петра Щепетильникова он в кафетерии «Форель» пил кофе, ел булочки с заварным кремом, домой прихватил кусок замечательной вареной осетрины и банку крабов.

Осетрину и крабов съели под «Столичную» Яков с Василием. Нагрянули без звонка, еле скрыл неудовольствие. Теперь дорог был каждый час работы.

Яков стрельнул глазами на письменный стол:

— Вернулся к синтетической теории. Молодец. Вот это поступок, достойный не мальчика, но мужа. В такие времена гнуть свое! Ей-богу, молодец, уважаю.

Неудовольствие рассеялось, как не бывало. Все-таки он очень любит Якова, по-настоящему любит. Хотелось рассказать подробно, как был у шефа, как оговорился с Трофимом, а главное, о премии. Но Яков был возбужден страшно, со своим не вклиниться. Рассказывал, как ездили сегодня на автобусе во владения Лысенко, на опытную станцию.

— Кошмарный сон Татьяны! И знаешь, как они нас прозвали? Муховодами. Эй вы, муховоды!

Лицо его, налитое здоровой кровью, пылало, лысина обгорела на солнце, голубые глаза сверкали. Конечно, его можно было принять и за городского сумасшедшего: солдатские галифе и разношенные сандалии, замызганный пиджак внакидку и белоснежная, наглаженная Марией Георгиевной новенькая шелковая трофейная тенниска с невиданной застежкой «молния». Таскался везде с неизменным офицерским планшетом.

Вытащил из планшета листочки. Подсунул Василю:

— Вот, смотри, по дороге идея одна пришла. Нужно попробовать внутрь. Так проще, меньше вариантов.

— Не влезают. Я уже пробовал. По связям не втискиваются, — отмахнулся Василь. Он был мрачен.

— Слушай, давай проверим кетоформу.

— На чем?

— На моделях.

— Их нет. Минька забастовал. Его вызывали, спрашивали, чем мы занимаемся.

«Меня сегодня тоже, выходит, вызывали».

— Наплевать, вырежем из картона.

— На что наплевать?

— На все. Разливай. Там такая баба с Украины! Такие бедра, с ума сойти! Ученица Сечкина.

— Знаю я этих учениц, спит с ним наверняка.

— Не играет роли. Витя, дашь ключи?

— Когда?

— Ну, завтра, послезавтра, не знаю еще.

— Днем?

— Нет, днем я на сессии. И материалисточка моя тоже. Ночью.

— А я куда?

— На кухне ляжешь.

— На чем?

— Ну в ванную.

— В ванну в прямом смысле?

— Конечно.

— Я в ней не умещусь, и жестко.

Виктор хотел сказать, что перегородка очень тонкая, он будет все слышать, но промолчал. Яков всегда шел до конца.

Ванная комната была выгорожена из некогда большой комнаты Виктора. Вообще-то ванны в этом огромном несуразном доме, носящем среди жителей квартала название «Красной коммуны», находились прямо в кухне. Виктор помнил, как ее прикрывали отполированные долгой службой доски, он любил сидеть на них, наблюдая, как мать возится у плиты. Когда не стало отца, потом очень скоро матери — подселили соседей. Деятельного Глебушку с женой и двумя детьми. Глебушка сгоряча решил идти дальше и выселить Виктора в полуподвал к дворнику Крысину. Но Крысин встал намертво, грозился Глебушку изуродовать, а Виктор пошел на прием к отцовскому министру — дом был ведомственный. Министр принимал по ночам. Сидел, прикрыв ладонью глаза от яркого света люстры, прилепившейся, как огромный паук, к потолку.

Виктор изложил свою просьбу: оставить за ним комнату. Это походило на детскую игру «Да и нет не говорите, черное с белым не берите». Не упоминались ф о р м у л и р о в к и, но министр все понял. Не отнимая ладони, сказал: «Это ведь так: нынче голова в кустах, а завтра грудь в крестах. И наоборот. Я знал твоего отца. Иди и живи и учись как следует».

Ужасным было — «знал».

Глебушка не унимался. Когда Виктор уехал на летние сборы, он живо переставил ванну, оттяпав у соседа десять метров. Зато «удобство» получилось просторное, и Глебушка вечерами проявлял там фотографии.

Вообще-то они оказались вполне сносными соседями: не шумели, не дрались; выбиваясь из сил, растили малюток, не задавали лишних вопросов, а по праздникам приглашали к себе и угощали пирогами, винегретом и спиртом, который Глебушка приносил со своего номерного завода.

После ухода Якова и Василия долго не мог уснуть. Слишком много выпил, и проблема фанерной перегородки волновала ужасно. Не из-за просьбы Якова: из-за письма Зины. Как им будет? Глебушка засиживался со своими фотографиями допоздна. Выход пришел безумный и замечательный. Он выложит кирпичную стену. К приезду Зины, к ее переселению успеет. Надо только потихоньку натаскать кирпичей и научиться класть. Кирпичи можно брать на стройке возле Миусского сквера, в заборе наверняка есть лаз. Класть научит Василь.

Он нашел лаз и носил кирпичи в портфеле всю ночь. На рассвете его увидел пленный немец-строитель. Они стояли и молча смотрели друг на друга. Потом немец засмеялся, погрозил и показал пальцами решетку.

— Сам знаю. — Виктор вытащил папиросы, положил на кирпичный блок, нахально поднял с земли чей-то мастерок и ушел в дыру, прикрытую болтающимися на гвоздях досками. Он носил кирпичи три ночи кряду, и все время его не оставляла мысль: не воспользовался ли немец дырой, которую он ему показал. Если воспользовался и его поймали, то, конечно, укажет на Виктора — и Виктора очень быстро найдут. Приведут собаку или пойдут по всем соседним домам. Ужасно, если немец окажется диверсантом или крупным военным чином. Он думал и строил. Научился сам. Василь пропал куда-то, на зов не пришел. На стройке Виктор прихватил цемента и песку, пропорцию раствора установил экспериментальным путем. Днем строил, ночью корпел над многообещающей статьей. Конечно, нужно бы сходить к Николаю Николаевичу, рассказать ему все, показать результаты, но не теперь.

Спал по три часа в сутки, и от этого все стало зыбким: мысли, предметы, его, Виктора, поступки. Сколько раз он поражался потом, как смог написать такую блестящую, ясную, изящную работу. Ведь в булочной однажды попросил «Пи».

— Пить? — переспросила испуганно девушка.

— Нет, нет, — очнулся Виктор, — это я так.

Три целых четырнадцать сотых, убежал немец или не убежал, донес или не донес? Как-то, много лет спустя, спросил компетентного товарища, были ли случаи побегов пленных немцев?

— Я не слышал, — ответил компетентный, — это же нация орднунга, взяли в плен — надо работать, никуда не рыпаться.

Поздно вечером в дверь позвонили длинно, требовательно. Стена была почти готова — уродливое крепкое сооружение. Метнулся почему-то к фотографии, хотел снять. Выпускники Промакадемии, среди них отец и те, имена которых преданы проклятию. Фотография сохранилась у тетки, выпросил и повесил, дурак.

Звонок прозвонил еще длиннее, еще настойчивей. Отскочил от стены, судорожно сгреб листы со стола, свернул в трубочку, вышел в коридор, бесшумно шмыгнул в уборную, спустил воду, листочки засунул за черную трубу. Эварист Галуа. Он станет Эваристом Галуа номер два: приложение теории групп к интегральным уравнениям Вольтерра.

— Кто там?

— Ты что, уснул? — голос знакомый.

— Кто там?

— Я, Витя, Яков. Ну, кролик, не профессионально себя ведешь, унитазом шумишь, мечешься, надеюсь, будущего Нобеля не спустил? Будет обидно.

— Нобеля спустить нельзя, — буркнул мрачно.

— Все можно, — хохотал Яков, — все можно, правда, умница?

Женщина была красива. Пожалуй, даже красивее Зины. Статная, румяная, тонкие щиколотки, каштановая коса короной вокруг головы.

— Кудряшова-Кулагина, — представил Яков, — кандидат химических наук.

— Маша, — красавица подала руку. — Вы не больны?

— Нет, нет, кажется, нет.

— Заработался, вот и вид безумный. Вот это да! Вот это настоящий друг!

Увидел стену.

— А чем он такой замечательный друг? — спросила Кудряшова-Кулагина.

Она держалась очень уверенно, и Виктор подумал, что вряд ли так может держаться женщина, готовая остаться ночевать в незнакомом доме.

Яков подмигивал на стену, спрашивал, выполняет ли норму, послал женщину на кухню ставить чайник.

— Значит, мы остаемся? — тихонько шепнул Яков. — Правда потрясающая баба?

Пили водку, потом чай. Виктор от усталости, голода и пережитого ужаса быстро захмелел. Сидел развалившись на кровати. Их разговор доносился как сквозь вату. Яков дразнил женщину. Она ему что-то внушала, а он выкрикивал глупости.

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Запятнанная биография (сборник) - Ольга Трифонова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться