Голубое шампанское - Джон Варли

себя и наконец собралась с мыслями. Долгое время она ничего не могла сделать, ее трясло, рвало, она тихо всхлипывала. Постепенно Бах осознала, где находится. Это была комната без мебели, а она лежала на голом полу. Пахло мочой, рвотой и страхом.

Бах осторожно подняла голову. На стенах виднелись красные полоски, некоторые были яркими, свежими, другие – уже почти коричневыми. Она попыталась сесть и поморщилась. Подушечки ее пальцев были содраны в кровь.

Сначала она попробовала открыть дверь, но оказалось, что у двери внутри не было ручки. Она ощупала все полки на стенах, прикусывая язык, когда боль в скованных руках становилась слишком сильной, но так и не смогла найти выхода. Бах снова уселась и задумалась над своим положением. Ничего хорошего оно не сулило, однако она была готова предпринять все, что в ее силах.

Кажется, прошло около двух часов, прежде чем дверь открылась. Она не могла точно сказать. Явился тот же самый мужчина в сопровождении незнакомой женщины. Оба вошли только после того, как дверь полностью распахнулась внутрь, вероятно, опасались неожиданного нападения. Бах, сжавшись, сидела в дальнем углу, и когда они подошли к ней, снова начала кричать.

В руке мужчины что-то блеснуло. Это был цепной нож. Он сжимал резиновую рукоятку со встроенной батарейкой. Из рукоятки торчало тупое пятнадцатисантиметровое лезвие с сотней маленький зубьев. Мужчина покрепче обхватил рукоятку, нож издал пронзительный визг и цепной механизм заработал. Бах закричала громче, вскочила и прижалась спиной к стене. Поза выдавала ее беззащитность. Очевидно, они купились на этот прием, потому что, когда она ударила ногой в горло мужчине, тот в ответ чиркнул в воздухе ножом с небольшим опозданием и не смог ранить ее в ногу. Других попыток он не предпринимал, так как рухнул на пол, кашляя и захлебываясь собственной кровью. Бах подобрала упавший нож.

Женщина была безоружна. Она приняла правильное, но запоздалое решение – кинулась к двери и, опрокинутая подножкой Бах, упала плашмя.

Бах хотелось забить ее насмерть, но из-за резких движений она слишком перенапрягла мышцы и, согнувшись пополам от сильной схватки, стала падать, вытянув вперед руки, чтобы защитить живот. Ее скованные руки должны были удариться о предплечье женщины. Бах не могла выпустить нож или упасть на свои ободранные пальцы, и пока она лихорадочно соображала, как поступить, всю ту секунду, что падала в замедляющей движение лунной гравитации, ее кулаки стукнулись об пол прямо за рукой женщины.

Послышался едва уловимый жужжащий звук. Тонкая струйка крови ударила в руку и плечо Бах, а также в стену, находившуюся в трех метрах от нее. Рука у женщины отвалилась.

Они обе какое-то время молча смотрели на нее. Затем женщина с удивлением посмотрела на Бах.

– Совсем не больно, – отчетливо произнесла она, после чего стала подниматься, забыв, что у нее больше нет руки, и снова упала. Какое-то время она барахталась, как перевернутая на спину черепаха, кровь хлестала из раны, она сильно побледнела и наконец затихла.

Бах неуклюже встала, судорожно хватая ртом воздух. Немного постояла на месте, пока не пришла в себя.

Мужчина был все еще жив, но дышал еще хуже, чем Бах. Она посмотрела на него. Он еще мог выжить. Бах взглянула на нож в руке, затем села перед ним на корточки и коснулась острием лезвия его шеи. Вновь поднимаясь, она уже была уверена, что он никогда больше не вырежет ни одного ребенка из материнского чрева.

Бах быстро подошла к двери и огляделась по сторонам. Там никого не было. Вероятно, крики были здесь обычным делом, или же она убила всех участников преступления.

Бах прошла по коридору около пятидесяти метров, когда начались родовые схватки.

* * *

Она не знала, где находится, но точно не в том месте, где встретила свой конец Элфреда Тонг. Это была старая часть города, здесь размещались в основном производственные предприятия, возможно, совсем рядом с поверхностью. Бах пыталась открыть двери в надежде выбраться в общественные коридоры, где она смогла бы позвонить. Но двери, которые ей удавалось открыть, вели в складские помещения, а те, что, вероятно, были дверями в офисы, оказались закрыты на ночь.

Наконец ей все же удалось попасть в один из офисов. Бах осмотрелась и поняла, что из этого помещения больше никуда нельзя попасть. Она уже собралась захлопнуть дверь и бежать дальше, когда вдруг заметила телефон.

Мышцы живота снова сжались в тугой узел, когда она упала на колени перед столом и набрала «БЕЛЛМАНХХХ». Экран тут же засветился, но она нажала на кнопку, чтобы отключить его.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Я – лейтенант Бах, код Один – офицер в беде. Вы должны отследить, откуда поступил звонок и прислать помощь. И поторопитесь.

– Анна, это ты?

– Лиза? – Она не ожидала услышать голос Бэбкок.

– Да. Я в штабе. Мы надеялись, что тебе удастся выйти с нами на связь. Куда нам ехать?

– В том-то и дело, что я не знаю. Они использовали оглушку и заставили меня забыть дорогу. И…

– Нам все это уже известно. Послушай. После того, как ты не вернулась через пару минут, мы проверили туалет, но не нашли там тебя. Тогда мы арестовали всех, кто находился в баре. Мы взяли Джонса и пианистку.

– Так заставьте ее рассказать, где я.

– Боюсь, от нее мы уже ничего не добьемся. Умерла во время допроса. Но вряд ли ей было что-то известно. Тот, на кого она работала, очень осторожен. Как только мы ввели ей сыворотку правды, у нее взорвалась голова и забрызгала мозгами всю комнату. Нам известно, что она была наркоманкой. С мужчиной мы действуем осторожнее, но он знает еще меньше, чем она.

– Блестящий результат!

– Тебе нужно убираться оттуда, лейтенант. Это ужасно. Ты попала… да ты сама знаешь, в какое вляпалась дерьмо. – Бэбкок замолчала, словно лишилась на мгновение дара речи, а когда снова заговорила, ее голос дрожал. – Анна, речь идет о контрабанде мясом. Ей-богу, теперь это происходит и на Луне.

Бах нахмурила лоб.

– Что ты имеешь в виду?

– Они добывают мясо для мясоедов, вот, черт побери, что. Мясным наркоманам. Люди, которые одержимы мясом, готовы платить за него любые деньги.

– Ты же не пытаешься сказать…

– А почему, черт возьми, нет? – выпалила Бэбкок. – Сама посуди. На Земле до сих пор есть места, где можно выращивать животных, если соблюдать особые меры предосторожности. Здесь же такая плотность населения, что никто на подобное не решится. Кто-нибудь почувствует запах, либо канализационные камеры заметят продукты животного происхождения. Этот номер