Голубое шампанское - Джон Варли

Она толкнула первую попавшуюся дверь. В последнее время Бах побывала уже в стольких барах, что, казалось ей, она смогла бы найти уборную даже с кандалами на ногах и в кромешной тьме. И, похоже, она действительно попала в нужное место. Дизайн оформлен был в стиле двадцатого века – с керамическими раковинами, писсуарами и унитазами, скрытыми за металлическими стенками кабинок. Быстро осмотревшись по сторонам, она не нашла нужной ей записки. Нахмурившись, Бах устремилась обратно, толкнула дверь и едва не налетела на входящую пианистку.

– Прошу прощения, – пробормотала она и взглянула на дверь, где было написано: «Мужчины».

– Это особенность «Гонга», – пояснила пианистка. – Помните, в двадцатом веке туалеты были раздельными?

– Ну да, конечно, так глупо с моей стороны.

Нужная ей дверь оказалась в конце коридора, с лаконичной надписью: «Женщины». Бах вошла внутрь и нашла записку, приклеенную скотчем к внутренней стороне двери одной из кабинок. Ее распечатали на крошечном факс-принтере, который Бэбкок носила у себя в сумочке; на листке размером восемь на двенадцать миллиметров умещалось на удивление много текста, напечатанного мелким шрифтом.

Бах расстегнула свое материнское платье, села и начала читать.

Его официально зарегистрированным именем был Большой Говнюк Джонс. Не удивительно, что он предпочитал представляться иначе. Впрочем, такое имя он выбрал себе сам. Он родился на Земле, тогда его звали Эллен Миллер. Миллер была негритянкой, однако сменила пол и цвет кожи, чтобы замести следы и скрыться от полиции. И Миллер, и Джонс были замешаны в самых разных преступлениях: от грабежа и контрабанды мясом до убийств. Он несколько раз попадал в тюрьму, в том числе был отправлен в колонию-поселение на Копернике. Когда его срок заключения подошел к концу, он предпочел поселиться на Луне.

Не было никаких свидетельств того, что он и есть Беллман. Бах надеялась найти сведения о его склонности к каким-либо сексуальным извращениям, чтобы он стал больше соответствовать образу Беллмана. Ведь если Джонс и Беллман – одно лицо, значит, здесь наверняка замешаны большие деньги.

В этот момент Бах увидела красные туфли пианистки под дверью туалетной кабинки и тут же вспомнила один эпизод, который не давал ей покоя. Почему она пошла вслед за ней в туалет для мужчин? Затем ей что-то бросили под ноги, и она увидела вспышку ярко-фиолетового цвета.

Бах рассмеялась. Она встала и застегнула пуговицы.

– О нет, – проговорила она, продолжая хихикать. – На меня это не подействует. Всегда было интересно – каково это, если в тебя бросают оглушкой. – Она открыла дверь кабинки, пианистка никуда не ушла и убирала в карман защитные очки.

– Ты, наверное, начиталась дешевых триллеров, – сказала ей Бах, не переставая смеяться. – Разве ты не знала, что такие штуки безнадежно устарели?

Женщина с горестным видом развела руками.

– Я сделала то, что мне велели сделать.

Лицо Бах на мгновение помрачнело, но затем она снова рассмеялась.

– Но ты же знаешь, что оглушка не подействует, если сначала не дать жертве препарат, провоцирующий реакцию?

– А как же пиво? – с надеждой в голосе предположила женщина.

– Ой, надо же! Хочешь сказать… ты и тот парень с именем как у персонажа комиксов… ой, надо же! – Бах не удержалась и снова громко рассмеялась. В какой-то степени ей было даже жалко эту дурищу. – Ну что тебе сказать, он не подействовал. Может быть, срок годности истек. – Она уже собиралась сообщить женщине, что та арестована, но ей не хотелось обижать ее.

– Ладно, начнем все сначала, – сказала женщина. – Ну да, раз вы все еще здесь, я хочу, чтобы вы отправились на станцию метро у 500-й Западной штрассе. Поднимитесь вверх на один уровень. Возьмете с собой эту бумагу, введете все координаты, указывающие направление. Как только введете цифры, забудьте их. И проглотите листок бумаги. Справитесь?

Бах с хмурым видом посмотрела на листок.

– Пятисотая Западная, забыть цифры, съесть бумажку. – Она вздохнула. – Да, думаю, это у меня точно получится. Но запомните, я просто делаю вам одолжение. Как только вернусь, я…

– Хорошо, хорошо, просто сделайте все в точности, как я сказала. Знаю, вы подыгрываете мне, но давайте притворимся, что оглушка сработала, хорошо?

Предложение показалось Бах вполне разумным. Тот самый прорыв, который был так необходим. Очевидно, эта женщина, как и Джонс, была связана с Беллманом, кем бы он или она ни был. У Бах появился хороший шанс поймать его. Разумеется, номер она не забудет. Она уже собиралась предупредить женщину, что арестует ее сразу же, как только вернется, но ее снова перебили.

– Выходите через черный ход. И не теряйте времени. Не слушайте, что вам будут говорить, пока кое-кто не скажет: «Я повторю три раза». После этого притворитесь, что игра окончена.

– Хорошо. – Бах была в восторге от предстоящего дела. Наконец-то ее ждало настоящее большое приключение. Многие считают, что именно такой и бывает основная работа полиции. Но Бах прекрасно знала, что она по большей части скучна, как фоновая музыка в кафе.

– И я заберу ваше платье.

Бах отдала ей платье и поспешила к черному ходу, совершенно обнаженная и с радостной улыбкой на губах.

* * *

Это было поразительно. Бах по очереди набирала цифры, и они так же поочередно исчезли из ее памяти. В руках у нее осталась бумажка, содержание которой было ей совершенно непонятно, как если бы его напечатали на суахили.

– Подумать только! – сказала она самой себе, когда оказалась одна в двухместной капсуле. Рассмеявшись, она смяла листок и бросила себе в рот, как заправская шпионка.

* * *

Бах не имела ни малейшего понятия, где она находится. Примерно полчаса капсула ехала в неизвестном направлении, после чего остановилась на частной станции метро, ничем не отличавшейся от тысячи ей подобных. Ее ожидал мужчина. Она улыбнулась ему.

– Я должна встретиться с вами? – спросила она.

Он пробормотал что-то неразборчивое. Когда стало ясно, что Бах его не поняла, он нахмурил брови. Затем она догадалась, в чем заключалась проблема.

– Извините, я никого не должна слушать. – Она беспомощно пожала плечами. – Даже не предполагала, что это сработает так здорово.

Мужчина начал размахивать руками, в которых что-то держал. Бах сначала нахмурила лоб, а затем широко улыбнулась.

– Шарады? Ладно. Похоже на…

Но он продолжал размахивать руками и тыкать ей в лицо какой-то предмет. Это оказались наручники.

– Ну хорошо. Если вам так хочется. – Она вытянула руки и соединила запястья, а он защелкнул наручники.

– Я повторю три раза, – сказал он.

И тогда Бах начала кричать.

* * *

Прошло несколько часов, прежде чем Бах пришла в