Рождественские истории - Чарльз Диккенс

— Хе-хе! Мистер Альфред, ее старый товарищ по играм, знает ее чуть ли не с младенчества — помните, мистер Креггс? — Мистер Снитчи не смог сдержать сконфуженного смешка.

Уорден спокойно парировал:

— Тогда тем более вероятно, что она просто устала от мысли о предстоящем браке со старым другом и не прочь сменить ее на иную. На мысль обрести нового возлюбленного, который явился при романтических обстоятельствах (спасибо лошади), имеет не такую уж дурную — в глазах сельской девицы — репутацию беззлобного беззаботного весельчака, молод, хорош собою и так далее. Боюсь опять показаться тщеславным, однако, положа руку на сердце: окажись мы с Альфредом Хитфилдом рядом, — неизвестно, на ком остановится ее выбор.

Последнее утверждение не вызывало желания поспорить. Мистер Снитчи кинул на посетителя быстрый взгляд. Определенно, в его небрежной манере было что-то изящное и притягательное. Крепкая фигура, привлекательное лицо — реши он сделаться еще бо`льшим красавцем и атлетом, легко мог бы этого достичь; а реши он стать серьезным (до сих пор подобная идея никогда не посещала его голову), ему удалось бы и это. «Самый опасный тип развратника, — подумал проницательный стряпчий, — такой способен разжечь огонь в глазах у девицы».

— Ну же, Снитчи, посмотрите, — продолжил Майкл Уорден, поднимаясь и хватая того за пуговицу. — И вы, Креггс, — посетитель ухватил за пуговицу и второго партнера, подтягивая их к себе таким образом, чтобы ни один не смог ускользнуть. — Я не прошу у вас совета. Вы правы, когда стараетесь придерживаться нейтральной политики: солидные люди вроде вас не могут занять ни одну сторону. Я просто собираюсь кое-что вам сообщить, обозначить совсем коротко свою позицию и намерение, а затем уйду, — и вы уже сами решайте, как поступить лучшим для меня и моих доходов способом. Вот они, мои слова: если я уеду с прекрасной докторской дочкой (а я искренне на это надеюсь, находясь под влиянием ее красоты), — да, это обойдется дороже, чем если я уеду один. Однако жизнь переменчива; и я рассчитываю уладить вскорости свои дела и зажить достойно.

— Полагаю, мистер Креггс, лучше нам этого не слышать? — сказал Снитчи, глядя на партнера поверх головы клиента.

— Полагаю, что так, — ответил Креггс.

Оба слушали очень внимательно.

— Отлично, и не слушайте! Только еще пара слов. Я не намерен просить согласия у доктора, поскольку он мне его не даст. Однако я не нанесу ему ни малейшей обиды или вреда (даже если не принимать во внимание, что сам милейший доктор считает все это полными пустяками): ведь я надеюсь спасти его дитя, мою Марион, от того, чего она — я вижу, я знаю, — не хочет и ожидает со страхом. Я надеюсь спасти ее от возвращения прежнего возлюбленного. Если есть в этом мире нечто истинное — так это факт, что она боится его возвращения. Пока никому не нанесен урон. Я так нервничаю и переживаю сейчас оттого, что мне предстоит жизнь перекати-поля. Я вынужден скрываться; покинуть собственный дом и поместье; однако этот дом и это поместье, и много акров земли вокруг в один прекрасный день вернутся ко мне — вы сами мне это пообещали, — и Марион разбогатеет. Даже если исходить из ваших пессимистических расчетов, это произойдет через десять лет — десять лет брака со мной, а не с Альфредом Хитфилдом, чьего возвращения она так страшится (помните это!) и который, как и любой другой, любит ее не сильнее, чем я. Кто и что от этого потеряет? С какой стороны ни посмотри, это честная игра. Я имею столько же прав, сколько он: если Марион примет решение в мою пользу, то так тому и быть. Вы большего знать не захотите, и больше ничего я вам и не скажу. Теперь вам известны мои цели и желания. Когда мне нужно уезжать?

— Через неделю, — сказал Снитчи. — Мистер Креггс?

— Пожалуй, пораньше, — ответил тот.

— Через месяц, — заявил клиент, внимательно посмотрев на обоих. — Через месяц, ровно в тот же день. Сегодня четверг. Вот в четверг через месяц я и уеду. Победителем или побежденным, — день в день.

— Слишком большая задержка, — заметил Снитчи. — Месяц — это слишком долго. Однако пусть так. — («Я думал, он потребует три», — пробормотал стряпчий себе под нос). — Уже уходите? Доброй ночи, сэр.

— Доброй ночи. — И посетитель пожал партнерам руки. — Я докажу вам, что способен разумно распорядиться своей жизнью и состоянием. Отныне у меня есть путеводная звезда — Марион!

— Не оступитесь на крутой лестнице, сэр. Здесь звезды не светят, — напомнил Снитчи. — Доброй ночи!

— Доброй ночи!

Партнеры стояли на верхней площадке, в руке у каждого свеча, и смотрели, как Майкл Уорден спускается. Когда клиент вышел, они переглянулись.

— Что вы обо всем этом думаете, мистер Креггс? — спросил Снитчи.

Мистер Креггс качнул головой.

— Припоминаю, в расставании той пары действительно было нечто странное. Так мы подумали тогда, верно? — промолвил мистер Снитчи.

— Именно, — ответствовал мистер Креггс.

— Возможно, он и сам обманывается, — заметил мистер Снитчи, запирая железный ящик и убирая его на место. — А если нет… Ну что же, капелька коварства и непостоянства не такая уж редкость, мистер Креггс. И однако же я думал, что это милое личико не лжет. Я думал, — мистер Снитчи натянул пальто (погода не баловала теплом), перчатки, задул одну свечу, — что постепенно ее натура становится все более решительной и цельной. Как у сестры.

— Мистер Креггс того же мнения, — кивнул мистер Креггс.

— Сегодня вечером я был даже почти готов побиться с собой об заклад, — заметил мистер Снитчи, который, в сущности, являлся человеком вполне добросердечным, — что мистер Уорден крупно ошибся в своих раскладах. Однако такой человек, как он, легкомысленный, капризный, неустойчивый, все же понимает в мире и людях (надо полагать, ведь знания достались ему дорогой ценой), и я не рискнул. Нам бы лучше не вмешиваться; мы ничего не в силах предпринять, мистер Креггс, кроме как сохранять спокойствие.

— Ничего, — кивнул партнер.

Мистер Снитчи покачал головой.

— Наш друг доктор не желает воспринимать подобное всерьез. Очень надеюсь, ему не придется употребить всю свою философию. Наш друг Альфред говорит о битве жизни, — и он снова покачал головой. — Надеюсь, ему не суждено сгинуть в ней уже сейчас. Вы взяли шляпу, мистер Креггс? Я сейчас потушу вторую свечу.

Мистер Креггс ответил утвердительно, у мистера Снитчи слово не разошлось с делом, и они на ощупь отправились к выходу из совещательной комнаты, теперь погруженной во тьму, как и предмет дискуссии и вообще вопросы права.

Позвольте мне и моей истории переместиться теперь