Мертвоград - Алексей Калугин

– Ты думаешь, то, что они говорят, это правда?

– А вот об этом, приятель, думать вообще не стоит. – Альпачино положил руку Могваю на плечо, притянул его к себе поближе и тихонько стукнулся лбом о его лоб. – Потому что, – это уже Альпачино шептал Могваю на ухо, – смысл не в том, что они говорят. А в том, как это интерпретирует твое подсознание. – Альпачино похлопал Могвая по плечу ободряюще, а может быть, с сочувствием, отстранился от него и допил остававшееся в бутылке пиво. – Все хорошо, Могвай, – сказал он уже нормальным, громким голосом. – Все хорошо до тех пор, пока никто не тревожит сон Алого Короля.

– Почему не Ктулху? – спросила изящная женская ножка в сетчатом чулке, проходившая мимо.

Альпачино коснулся кончиками пальцев красиво прорисованной икры:

– Ктулху уже пробудился.

Могвай этого не понимал. Но, в принципе, подумав, готов был согласиться.

– Я ссылаюсь на все те книги, что, к сожалению, не написал Толкиен, и, будем надеяться, никогда не напишет Роулинг. Я ссылаюсь на все фильмы Бунюэля, начиная с «Андалузского пса» и заканчивая «Этим смутным объектом желания»; за исключением разве что только «Робинзона Крузо». Я ссылаюсь на себя самого, ибо я есть Альфа и Омега… Слушай, Могвай, пойдем, поищем выпивку.

Оперативная группа. I’m a fool. Вдребезги

Лампочка на первом этаже, как водится, не горела. И как во всех подъездах со сломанными кодовыми замками, едко воняло мочой. Так что, казалось, глаза начинали слезиться. Лифт не работал – тоже дело привычное. Возле мусоропровода, под косо обвисшими почтовыми ящиками, – куча грязного, зловонного тряпья. То ли бомжи здесь ночуют, то ли кому-то просто лень было выносить мусор, вот и бросили в подъезде. Перила изрезаны, как будто кто-то делал зарубки, отсчитывая число жертв. Или недели до дембеля. На стене лестничного пролета – размашистая надпись черной краской: «СКРЫТОЕ ПОСЛАНИЕ».

На втором этаже горела тусклая желтая лампочка. Да и то потому, что проход к дверям закрывала решетка, грубо сваренная из толстых арматурных прутьев. Иначе бы непременно выкрутили или разбили.

Квартира, которая была нужна оперативникам, находилась на четвертом этаже. Слева от лифта. Дверь обита черным дерматином с длинным разрезом поперек. Как будто ножом кто полоснул. Хотя, возможно, так оно и было. Не так уж мало дураков на свете. А дураков с ножами – еще больше. Один из них вполне может оказаться твоим соседом.

За каждой дверью – свой мир. В каждой двери – замок. А то и не один. Счастье, запертое на ключ. Мечта, посаженная в клеть.

Личная жизнь = Персональный бред.

Старший группы знаком велел остальным занять исходные позиции. Двое – на лестнице, ведущей вниз, один – на лестнице вверх, еще один – возле лифта и последний – рядом с дверью.

Расфокусировав зрение, старший еще раз проверил лестничную площадку. Пол, стены, потолок. Язык не поворачивался сказать «все чисто», но, в общем, никакой опасности не было. Распределительный щиток на стене. Должен быть заперт, но до этого, естественно, никому нет дела. У нас каждый, у кого есть плоскогубцы, чуть что, лезет с ними в распределительный щит. Веря в свою счастливую звезду и напрочь позабыв закон Ома. А может, и не подозревая о его существовании. В соответствии с последним телефонным опросом, проведенным как раз перед Исходом, когда мода на кресты достигла пика, девяносто семь процентов взрослого населения столицы знали, что Земля круглая, однако тридцать два процента были уверены, что Солнце вращается вокруг Земли. Сорок семь и три десятых процента верили в то, что последний президент был помазанником Божьим. При этом имя Бога, что его помазал, смогли припомнить только двадцать шесть процентов. Из них восемнадцать процентов назвали не то имя.

Почему эта статистика пришла на ум старшему группы, когда он подошел к двери, он и сам не ведал. Он был хорошим оперативным работником и отлично знал свое дело. Так же как и все в его группе. Случайных людей среди них не было. Каждый точно знал, зачем он сюда пришел и что должен делать. Каждый прошел специальную подготовку. Каждый в совершенстве владел холодным и огнестрельным оружием, приемами рукопашного боя и техникой мемзащиты. Можно ли сказать, что они были ко всему готовы? Пожалуй. Но при этом следует учесть, что каждый из них знал, что это то же самое, что и ничто; одно без другого не существует, а вместе они неразделимы. И подлинную силу может обрести лишь тот, кто поймет, что все это и есть ничто.

Как написал в своей бессмертной, до конца еще не расшифрованной книге Император Ху: «Стремясь ко многому, потеряешь все».

Старший внимательно осмотрел дверной косяк. Мемевтики-нелегалы, которых ему приходилось брать, частенько наносили на косяк скрытые мемвирусы. Подходя к двери, незваный гость невольно цеплял их взглядом. Одни вызывали страх, желание немедленно бежать куда подальше; другие – растерянность и недоумение; третьи – кратковременную потерю памяти – жесть твою, что я здесь делаю! Вариантов было множество, все зависело от продвинутости мемевтика и его фантазии. Но здесь не было ничего. Хотя старшего предупреждали, что ему, по всей видимости, придется столкнуться с сильным противником.

Что ж, посмотрим, решил старший. Ему нравились сильные противники. До тех пор, пока он их побеждал. А иначе не бывало. Да и не могло быть. Потому что все, с кем ему приходилось иметь дело, были любителями. Самоучками. Дилетантами. Он же – профессионал, прошедший серьезную подготовку. И за спиной у него стояли не испуганные члены семьи, а всемогущая Гильдия чистильщиков.

Старший приложил ладонь к двери и неслышно провел ею сверху вниз и слева направо. Ничего подозрительного. Под конец он запустил пальцы в разрез на обивке. Его могли сделать намеренно, чтобы спрятать что-нибудь за края – обереги, амулеты, бумажки с тайнописными заговорами. Архаичная мемевтика, именовавшаяся в просторечье магией или колдовством, была малоэффективна против хорошо подготовленных специалистов, но консервативно мыслящих обывателей порой рубила под корень. То, что за дверной обивкой не оказалось никаких магических элементов, старшему оперативной группы понравилось. Это свидетельствовало о том, что в квартире живет как минимум неглупый мемевтик, понимающий, что всему свое время и место.

Внутренне собравшись, старший мельком взглянул на бирку с номером квартиры. И здесь – никакого подвоха. Ну что ж, ему даже стало интересно. Чем собираются удивить его обитатели нехорошей квартиры?

Старший молча поднял над плечом сложенные вместе два пальца. Знак остальным – приготовились!

Тонкие кожаные перчатки на руки, чтобы исключить возможность тактильной передачи мемвирусов. Темные, очень темные, чтобы почти не различались цвета, очки, чтобы снизить до минимума возможность подцепить визуальный мемвирус. На нос зажим с фильтрами – запахи тоже могут передавать мемвирусы.

Мемвирусы везде и повсюду. Они постоянно атакуют наше сознание и особо активно – подсознание. Защититься от них полностью – значит стать слепоглухонемым паралитиком. Однако если действовать грамотно, можно значительно снизить риск заражения. Самый эффективный способ отсечения звуковых, наиболее агрессивных и вирулентных мемвирусов – это, конечно же, наушники в уши и какой-нибудь старый, добрый хардушник на всю катушку. Deep Perple, Kiss, Van Hallen, Dio – все для дела сгодится. Нужно только правильную подборку сделать, без медляков, и ставить композиции без пауз. Meat Loaf свой «Hang Cool Teddy Bear» как будто специально для этого записал. Бери и пользуйся. Но это лишь в том случае, если можно позволить себе такую роскошь – на время лишиться слуха. Если же нет, тогда нужно действовать иначе. Раз двадцать прослушайте какой-нибудь дурацкий мотивчик из современных однодневных хитов. И – все. Успех обеспечен. Песенка будет крутиться в голове, не отсекая, конечно, полностью, но в значительной степени глуша аудиомемы, поступающие извне. Пока оперативники ехали в машине к месту вызова, старший как следует загрузил их развеселой песенкой «Hymn of fools». И теперь, стоя перед дверью, которую им предстояло вскрыть, все они про себя напевали дурашливо-детскими голосками «I’m a fool and you are fool – Both we holy cretins!».

Вскрыть дверь можно было на раз.

Раз!

И дверь открыта!

Пистолет в руке.

– На пол! Все на пол!

Но сейчас они должны действовать по-другому. До тех пор, пока подозреваемые не представляют реальной угрозы, с ними следует обращаться корректно. Как с подозреваемыми.

– Что не так? Что не так? Чем ты, сука, недоволен?..

И рукояткой – по зубам. Аккуратно, так, чтобы зубы остались целы, но губы разлетелись в лохмотья и кровь потекла в рот. Соленая. Кислая. Многим противно глотать собственную кровь, и она начинает вытекать из уголков рта. Эдакий вампирский раскардаш.

Весело?

Может быть.

Но старший никогда не смеялся. Он всегда делал свою работу.