Мертвоград - Алексей Калугин

– Именно! – Ржаной поставил изображение на паузу. – Песков зашел в отделение, держа в руке пустой стаканчик из-под кофе, купленного в автомате. Он показал стаканчик патрульному и спросил, куда можно его выбросить. Патрульный указал на корзину. Вот и все.

– А – стаканчик?

– Вот он. – Криминалист выложил перед Ботти упакованный в целлофановый пакет смятый стаканчик. – Мы нашли его в корзине.

– Вы успели произвести дактилоскопический анализ, чтобы убедиться, что это именно тот стаканчик, что кинул в корзину санитар?

– В этом нет необходимости. – Ржаной перевернул стаканчик другой стороной.

– О нет! – только и произнес старший дознаватель.

И похоже было, он здорово испугался.

Ботти склонился над упакованным в целлофан вещдоком с таким видом, будто это было очень редкое, может быть, вовсе не известное науке насекомое, ядовитое, смертельно опасное, но в то же время необычайное, удивительное и по-своему красивое. Большая часть его притягательности заключалась как раз в том, что оно легко могло убить. Может, даже не осознавая при этом, что оно сделало. Именно в бессмысленной неосознанности действия присутствует своеобразная красота.

На столе перед старшим дознавателем Ботти лежал самый обыкновенный пластиковый стаканчик из автомата, продающего кофе. Светло-коричневый, с темной каемочкой по верху. Но испугал Ботти не сам стакан, а три значка, нарисованные на нем черным маркером. Знаки представляли собой комбинации линий, изломанных под острыми углами, с длинными, тянущимися вверх и вниз концами. Они были похожи на сплав рун с готическим шрифтом. Три небольших, странных, неопределенных знака. За которыми стояла гибель всего особого отделения и группы охранявших его патрульных.

– Офигенно! – не смог сдержать своего восхищения Ботти. И тут же добавил: – Извините.

– Мы вас понимаем, – за двоих ответил Беккер. – Мы почувствовали примерно то же самое, когда поняли, в чем тут дело. Поэтому и поспешили отправить вам свой предварительный отчет.

– Вы поступили совершенно правильно! Господа! Я полагаю, вы засиделись в криминалистах!

Криминалисты переглянулись. Растерянно, но и настороженно в то же время.

– Нет, я серьезно! – заверил их Ботти. – Быть может, вы и сами не до конца понимаете, насколько важную улику вы обнаружили…

– Мы понимаем, – спокойно и уверенно перебил старшего дознавателя Беккер. – Это графический мемвирус узконаправленного действия. Он не подействовал ни на нас, ни на доставившего его в отделение санитара. Однако патрульному оказалось достаточно бросить на него взгляд, чтобы подцепить заразу. Затем за невообразимо короткий срок он инфицировал этим вирусом всех своих сослуживцев. После чего началась бойня. Причем, судя по видеозаписи и расшифровкам переговоров, патрульные не только слышали голоса, отдающие им приказы, но у них даже мысли не возникало в том, что эти приказы неправомерны. Не колеблясь ни секунды, они стреляли не только в медперсонал, но и друг в друга.

– Совершенно верно. – Ботти медленно опустился в кресло. На лице у него блуждала странная полуулыбка, точно интерпретировать которую ни один из криминалистов не мог. А сам старший дознаватель даже не подозревал о ее существовании. – Это очень сильный мемвирус строго избирательного действия. Создать который мог лишь истинный мастер. Полагаю, это был не санитар?

– История о том, откуда появился этот вирус, сама по себе заслуживает особого внимания, – усмехнулся Ржаной. – Если создал его мастер-мемевтик, то доставил на место не иначе как мастер манипулирования людьми.

Ботти быстро облизнул губы кончиком языка. Как будто ему предложили кусок его любимого пирога.

– Удивите меня, – сладострастно выдохнул он.

– Хорошо, – согласился Ржаной. – Итак, наш санитар Песков увидел в приемном отделении девушку, уже немолодую, с неброской внешностью, которая почему-то сразу привлекла его внимание. Почему – он и сам не смог объяснить. Говорил весьма неопределенно что-то насчет того, что, мол, было в ее внешности что-то эдакое. – Ржаной выразительно щелкнул пальцами. – Его напарник, также видевший девушку, соглашался – было. А вот что именно?..

Ржаной развел руками:

– Впору задаться вопросом, а была ли вообще-то девушка?

– Была, – кивнул уверенно Ржаной. – Мы видели ее на записи камер наблюдения. И должен вам сказать, не то что ничего особенного, а вообще – ничего. На таких не то что не засматриваются, а скользят взглядом и не замечают. Тем более в приемном отделении городской больницы.

– А что в приемном отделении?

– Вы там были?

– Нет, я зашел сзади, через служебный вход.

– В приемном отделении – сущий бедлам. Здоровые вперемешку с больными, живые рядом с мертвыми. В больнице ни рук, ни мест не хватает.

– Понятно. И что же произошло дальше?

– Заметив девушку, санитар подошел к ней и предложил свою помощь. Как оказалось, девушка искала брата, которого вроде как увезли в больницу чистильщики.

– Чистильщики?

– Именно! Эта дамочка, совершенно случайно, заметьте, встретившая санитара, оказалась родной сестрой того самого покусанного псевдогастом парня, что сбежал от чистильщиков на Второй Хуторской!

– Опа! – Ботти действительно был удивлен.

– Песков сообщил девушке, что ее брата здесь нет и с ним, по всей видимости, все в порядке. А дабы помочь ей успокоиться, угостил девушку кофе из автомата. – Ржаной взглядом указал на упакованный в целлофан стаканчик. – Он не помнит, чтобы девушка рисовала что-то на стаканчике. Но на записи это видно четко. После этого она вернула пустой стаканчик санитару, попросив выбросить. А санитар вдруг почувствовал неодолимое желание вернуться в особое отделение и поинтересоваться здоровьем своего приятеля.

– Где сейчас девушка? Вы сделали хоть что-нибудь, чтобы найти ее?

– Я уже сказал, мы послали к ней домой оперативную группу.

– Сколько человек?

– Пятеро.

– Если этот мемвирус создала она, то ей не составит труда вывести из строя пятерых оперативников.

– Это опытные оперативные работники. И они представляют, с чем им предстоит иметь дело.

– Представляют? – Едва не подпрыгнув на месте, Ботти что было сил влепил ладонью по столу. – Да ни черта они не представляют! Даже я не представляю, на что может оказаться способен человек, создавший такой мемвирус!

– Мы полагаем, мемвирус создала не та девушка, что доставила его в больницу.

– Да? И что же, позвольте вас спросить, заставляет вас так думать?

– То, что происходило в это же самое время на Второй Хуторской улице.

– Где? – не веря тому, что он только что услышал, Ботти подался вперед.

– На Второй Хуторской улице, – повторил Беккер. – Причем сразу в двух разных местах. Санитары Песков и Вертелкин не успели еще девушку домой отвезти…

– Так они еще и домой ее отвезли!

– Да.

Старший дознаватель только головой покачал. Слов у него уже не оставалось.

– Так вот, не успели они доехать до дома, как получили новый вызов. В другом конце Второй Хуторской улицы гаст задрал пятерых человек.

– Пять трупов – это, конечно, из ряда вон. – Ботти взмахнул руками, как будто пытался поймать в воздухе что-то невидимое и почти невесомое. – Но как это связано с резней в больнице?

– Возможно, что никак. Но вот второй случай… На место, где санитары Песков и Вертелкин оставили опечатанного шоггота, как и полагается, прибыли ликвидаторы. На их глазах шоггот изнасиловал находившуюся неподалеку девушку.

– Ну, это уже сущий бред! – воскликнул, всплеснув руками, Ботти.

Он был возмущен. Он отказывался верить тому, что слышал. Но при этом ждал, что ему станут возражать. И, само собой, возражения последовали.

– Может быть, и бред, – сказал спокойно Беккер. – Только имеется куча свидетелей этого бреда. Вполне вменяемых и трезвых. Кроме того, есть запись сканера ликвидаторов. На которой отчетливо видно, что под установленной санитарами заглушкой находятся два шоггота. Два шоггота в одном гнезде. Которые, извиняюсь, яростно совокупляются.

– Вы специалист по интимной жизни шогготов?

Ботти и сам не понимал, зачем задал этот вопрос. Беккер, тем не менее, на него ответил:

– У меня нет другого объяснения тому, что там происходит. Если вы сами взглянете…

– Не сейчас!

– Кроме того, два шоггота в одном гнезде – вещь уже сама по себе невероятная. По крайней мере, нас учили, что одно гнездо – это один шоггот. И это железное правило.

– Ну, в общем, да, – вынужден был согласиться старший дознаватель, настолько ошарашенный обилием обрушившихся на него новостей, что спорить ему уже не хотелось.

– А еще ликвидаторам едва не удалось задержать мемевтика, который прятался в кустах неподалеку и управлял всем этим процессом.

Ботти хотел было снова воскликнуть «Что?», но сумел удержаться. Что бы изменилось от того, что он выплеснул свои эмоции вовне? По сути – ничего. А реальность – ну, что ж тут поделать, – давно уже перестала соответствовать своему названию. Сюрпризы, что она преподносила, становились все более изощренными и странными. Зачастую так и вовсе необъяснимыми. И, что еще немаловажно, старший дознаватель понял, стоит ему сейчас только произнести вслух «Что?», как вопросы посыплются, будто жратва из зависшего на команде «выполнить» рога изобилия.