Врата войны - Роман Буревой

Как говорил Виктор: «Если ты пропустил новость, ты не узнаешь ее никогда». Видимо, госпожа Орловская кое-что пропустила».

— Надежда Савельева, глава «Эдема» — ваша родственница? — продолжала допытываться Орловская.

— Тетка.

— Отлично. Алена, вы мне очень нужны. Надеюсь, у вас есть хотя бы десятая часть ее напора.

— Почему бы вам не обратиться сразу к Надежде Сергеевне? Тогда весь напор...

— Нет. Мне нужны именно вы. Дело важное. И срочное. Нам надо встретиться. Новый парк подойдет? Через час?

— Это связано...

— Не надо лишних слов! — Орловская повысила голос, но тут же взяла себя в руки: — Через час. У недостроенного фонтана. Приходите одна.

И прервала связь.

День был радостный. Солнечный. Синий с золотом. Весело жить в такой день. Хорошо бы с Виктором погулять в Новом парке.

Алена почти наяву представила их прогулку: Виктор непрерывно шутит, потом катает ее на американских горках (знает, что она их до смерти боится), потом они заходят в кафе, где хозяин дремлет за столиком, покрытым клетчатой скатертью. Они заказывают бутылку вина и шашлыки.

Неужели он не вернется из-за врат? Она еще надеялась.

Орловская сидела на скамейке рядом с накрытым зеленой сеткой параллепипедом. Заметив Алену, она поднялась, взяла Алену под руку, и они двинулись по дорожке. Навстречу две мамаши катили коляски с детьми.

— Как поживает Гарольд Смешнов? — спросила Алена. — Или вы расторгли ваши деловые отношения?

— Постарайтесь воспринять информацию максимально серьезно, — Анна говорила все тем же доброжелательно-мягким, хорошо поставленным голосом.

— Постараюсь воспринять. — Алену вдруг разобрал глупый смех. Она едва сдерживалась.

— Вы знаете, что людей с высоким уровнем накопленной агрессивности обычно отправляют за врата. Но многие демонстративно отказываются. Тогда их ждет коррекция психики. Случайно... Почему — неважно, это вас не касается, я стала проверять списки тех, кого лично направила на коррекцию. Хотела проверить, насколько эффективно была проведена процедура.

Орловская нервничала все больше и больше. И — возможно — трусила.

— Я обнаружила странную вещь: пять человек исчезли. До того как прошли коррекцию. Как вскоре выяснилось, беглецы есть не только у меня. По моим расчетам, несколько сотен человек, вместо того чтобы пройти коррекцию и вернуться к нормальной жизни, предпочли лечь на дно, превратиться в изгоев, лишенных связей с миром, в тех, кого мы называем «пиявками».

— И что... — Алена пока не понимала, куда клонит Орловская.

— Теперь второе. Те, кто возвращается из-за врат, проходят медицинский осмотр, в том числе тестирование у психологов. Практически все возвращаются из Дикого мира с пониженным уровнем агрессивности. Но у одного из десяти тысяч — так говорит статистика — агрессивность не падает, а — напротив — возрастает. Таких людей мы называем неподчинимыми. Так вот, в этом году пять неподчинимых, направленных на лечение, сбежали. В прошлом году таких людей было семеро.

— И что из этого следует? — спросила Алена.

— Вы не догадываетесь?

— Если честно — нет.

— Одного из таких неподчинимых подозревают в убийстве троих ученых в Пенсильванском университете. Врата становятся опасными. — Орловская протянула Алене инфокапсулу. — Здесь списки пропавших.

— Вы хотите, чтобы я сделала сообщение в портале?

— Первой строкой.

— Это зависит не от меня.

— Постарайтесь. И будьте осторожны.

Анна отпустила локоть Алены и заспешила к выходу из парка. Сбилась на нелепую трусцу. Едва не уронила сумку. Мужчина в черной куртке поднялся со скамьи, двинулся следом. Алена хотела окликнуть Орловскую. Уже рот открыла и руку подняла. Мужчина оглянулся. Алена узнала Гарольда Смешнова. Выходит, Анна на встречу пришла не одна.

«Что ж мне теперь делать с этим списком?» — вздохнула Алена, пряча инфокапсулу в сумку.

«Есть личности, которых спокойный доброжелательный мир приводит в ярость», — читала Алена в книге Хомушкина по истории врат.

Она дожидалась посадки на аэробус. Погода стояла прекрасная, небо за стеклянным куполом сияло ослепительной радостной голубизной. Зал ожидания был полон. На огромном голубом глобусе в центре зала плыли красные точки — это аэробусы компании «Фрискай» несли пассажиров к заветным целям.

«Им хочется продемонстрировать свою дерзость, заявить о своей силе, но их не замечают. Те, кого они пытаются оскорбить, вежливо и равнодушно улыбаются в ответ. Что может быть хуже этой напускной доброжелательности? Дерзким не с кем сражаться. Они бы с восторгом восприняли малую толику несправедливости, попытку надавить на них. Даже прямой запрет. Лишь бы их заметили и сочли за реальную силу. Сила... Человек по природе слаб. Человек слаб, но мечтает стать сильным. И чем больше мечтает о силе, тем больше сгибается. Большинство смирилось со своей слабостью и предлагает смириться всем. Но бунтари появляются вновь и вновь, ради протеста как такового они готовы жертвовать всем, даже жизнью. Своей и чужой. Для них Дикий мир стал спасением. Там есть, кому вцепиться в горло когтями, на ком выместить злость...»

— Отдай мне эту книгу!

Алена подняла голову. Перед ней стояла девушка в рыжей меховой курточке и в черных шортах. Крашеные рыжие волосы на голове коротко острижены.

— Женя? — неуверенно проговорила Алена. Девушка походила на внучку рена Женю Сироткину. Правда, прежде она одевалась совсем иначе.

— Книгу! — девушка требовательно протянула руку.

Алена колебалась. Во-первых, эту старинную бумажную книгу дал ей Виктор, такую вряд ли где-то можно достать, чтобы восполнить потерю. Во-вторых, ей самой хотелось дочитать книгу до конца.

— Сто евродоллов! — заявила Алена, чтобы не отказывать напрямую. Она была уверена, что таких денег у странной просительницы нет.

— Держи, — девчонка швырнула ей жетон на колени.

Алена зачем-то заложила страницу, которую читала, и протянула книгу.

— Френдю, — Женя (если только это была она) вытянула губы в символическом поцелуе. — Гуд бай, май деа!

Алена направилась к автомату, проверила жетон. На нем было чуть меньше тысячи евродоллов.

Поселок был новенький, построенный три или четыре года назад. Здесь явно жили люди не бедные. Домики аккуратные, двухэтажные, без выкрутасов, башенок и прочей шелухи — тот стиль давно уже отошел, теперь в моде был строгий дизайн. Деревья почти полностью облетели, ненавязчивое осеннее солнце золотило скаты черепичных крыш и сероватые, под камень, стены.

Артем сразу заметил этот мобиль на дороге. Старенькая чихающая машинка катила, поднимая тучи пыли. Наверняка половина элементов в отключке. В войну для них приспосабливали запасные батареи кибов. Потому этих батарей так катастрофически не хватало.