Врата войны - Роман Буревой

— Ясно, что ты ни о чем не думал, — хмыкнул Рузгин.

— Погодите, Борис Васильевич! — поднял руку Виктор. — Что нужно было от вас этим рыцарям? Что они хотели? А?

— Они сказали, что мы можем делать с людьми в крепости все что угодно. Только им нужен живым один человек. То есть они это сказали нашему майору.

— И кто был им нужен?

Он ожидал услышать в ответ: «Хозяин» или «Бурлаков».

— Им нужен был герцог.

— Хм... И чем важен этот герцог? — спросил Ланьер, сделав вид, что слышит это прозвище впервые.

— Этого я не знаю. А можно еще чаю? Горяченького.

— Конечно. Сейчас велю принести. Борис Валерьевич, попроси на кухне три стакана горячего чаю.

— Можно, я у вас останусь зимовать? Я честно не знал, что вы не мары, — взмолился Ян Форак.

— Сам единолично я не могу этот вопрос решить. Хозяин вернется, тогда обсудим. Буду просить, чтобы тебя оставили.

Когда Борис вышел, Виктор подался вперед и спросил:

— Они что-то говорили еще об этом герцоге? Что-то особенное. Хоть что-нибудь?

— Нет... то есть сказали, какой он на вид. Внешность подробно описали. Ах, да, еще обещали: кто его схватит — тому награда. — Форак внимательно посмотрел на Виктора и побледнел. — Так это вы? Да? Только бороду сбрили? Да?

— По словесному портрету трудно узнать кого-нибудь.

Вернулся Борис с тремя стаканами чаю.

— Эти всадники. Они кто? «Синие» или «красные»? — спросил Ланьер. Ян Форак задумался.

— По-моему, они никакие.

Виктор отвел парня в госпиталь. Пленному выделили комнатку с небольшим забранным решеткой окном. Дверь также запиралась на ключ. А ключ — только у Терри и у Войцеха.

— Вы думаете, он опасен? — спросила Терри.

— Нет, — покачал головой Виктор. — Но формально он — пленный, так что пусть сидит под замком. Кстати, не пускайте к нему Хьюго ни под каким предлогом. Сразу зовите меня. Ясно?

— Не волнуйтесь. Раненые в госпитале в полной безопасности.

— Как остальные?

— Все стабильны. У большинства состояние удовлетворительное. Троим пришлось сделать операции. Ещё ночью. — Терри указала на палату, где лежали раненые. — Мы хотели везти их в лес, чтобы ускорить выздоровление. Но это сражение спутало все планы. Как ваша рука?

— Нормально. Щепка воткнулась повыше локтя. Войцех уже обработал царапину. Можно посмотреть раненых?

— Конечно. Только накиньте балахон, наденьте бахилы и маску.

Первым делом Виктор навестил Димаша. Тот уже почти поправился. Правда, рука все еще висела на перевязи, но в остальном Димаш выглядел здоровым. Он явно скучал в палате, где все остальные были еще прикованы к койкам. Рвался наружу.

Увидев Виктора, рядовой кинулся к нему, сбив по дороге больничный табурет.

— Виктор Павлович! Что ж тут такое? Ничегошеньки не понять! Гранаты рвутся. Я слышал взрывы. И стрельба? После закрытия врат войнушка продолжается? Да?

— Небольшая стычка, — сдержанно отвечал Виктор. — Какие-то сумасшедшие напали на крепость. Мы отбились.

— Жарко было? Много нападавших? Кто они? Мары?

— Видимо, мары. Новообращенные.

— Что? А, неважно! Послушайте, Виктор Павлович, я вижу, вы человек в крепости теперь непростой. Мне сказали, вас начальником избрали.

— Назначили, — уточнил Ланьер.

— Поговорите с доктором! Пусть меня из госпиталя выпишут. А?! Я ж рукой запросто могу шевелить. Зачем мне здесь сидеть? Там вечером, говорят, пир был горой, а мы тут бульончик жиденький хлебали.

— Что наша ученая дама говорит? — спросил Виктор, напуская на себя важность.

— Да ничего... нет, то есть... сказала, что завтра меня в лес повезут. И я должен, как идиот, в лесу два часа сидеть, а потом она меня выпустит. Вы понимаете? В мортал потащат. Мы что, мортала не видели?! Там запросто сдохнуть можно!

— Мортал — это всего лишь зона хронопарадокса. Надо уметь им пользоваться. Тебе будет казаться, что миновало всего два часа, а на самом деле пройдет десять дней. Рана заживет окончательно.

— Правда? — Димаш секунду подумал. — Так это здорово! Зачем тогда здесь в войну играть? Надо мир обживать, санатории строить. Нет, правда! Это же отличный бизнес: привез больного, которому три месяца лечиться надо, выдал лекарства, по лесу покатал, и привет, пожалуйте обратно! Послушайте, Виктор Павлович, может, нам этот санаторий самим и организовать?

Виктор засмеялся:

— Я бы с удовольствием. Но ты забыл, что врата три летних месяца закрыты. Раньше осени вернуться не получится.

— М-да... — Димаш почесал затылок. — А я уж решил, что нашел золотую жилу. Ну ничего, тут, похоже, всяких диковинок хоть отбавляй. Придумаем. Можно сначала лечение устроить. А потом — отдых. Охоту, к примеру, организовать.

Санаторий в мортале?

Виктор содрогнулся. Август вспомнился. Путешествие в мортал. Ловушка. Эпицентр, где время неслось, минуты превращая в дни и годы. Тот лес за несколько минут высосал жизнь из Валюшки. Нет, с этими зонами лучше не шутить.

— Если что понадобится — зови, — сказал Виктор Димашу на прощанье.

У Войцеха в госпитале имелась и операционная, и реанимация. В отдельной палате лежали самые тяжелые, дожидались часа, когда можно отправиться для интенсивной терапии в мортал.

В реанимации сейчас лежали пять человек. Трое «красных».

«Бывших „красных“, — мысленно поправил себя Виктор. — Теперь мы все лишились расцветок».

Из «красных» самым тяжелым был Лобов. По прибытии в крепость ему пришлось делать повторную операцию. Мужик попался жилистый. На вид ему лет под сорок, волосы поредели, щетина на щеках седая. Такие тоже за врата рвутся. Случается — и в пятьдесят человек в Дикий мир бежит.

Из двоих «синих» в реанимации один совсем молоденький парнишка был очень плох. Он лежал, странно вытянувшись, задрав кверху острый подбородок.

— Он выживет? — спросил Виктор, останавливаясь возле его кровати.

— Выживет, — пообещала Терри. — Через три дня повезем его в лес вместе со всеми тяжелыми. Состояние у него стабильное. Но он сильно переживает свое положение. Отстал от своих, ранен в ногу. Кость перебита. Ему повезло, что гангрену не получил.

— Как его зовут? — спросил Виктор.

— Фред.

Парень вдруг повернул голову, глянул на Ланьера запавшими темными глазами. Не поймешь, какого они цвета. Губы шевельнулись.

— Нас разбили, — проговорил он, силясь приподняться. — Нас предали... Сволочи... предали...

— Парень, теперь для тебя главное — выжить, — наклонился к нему Виктор. — Об остальном можешь забыть. Как будто ты уже прошел врата.

— Ненавижу... — прошептал Фред. — Всех ненавижу.