Искушай меня в сумерках - Лиза Клейпас

– Конечно, буду! Мы же в провинции. Здесь больше просто нечем заняться, – Лео вздохнул, сунул руки в карманы и огляделся с таким видом, словно кругом не живописный пейзаж, а камера в Ньюгейте.

А потом с точно сыгранным безразличием осведомился:

– А где Маркс? Ты ничего о ней не сказала.

– С ней все в порядке, но... – Уин остановилась в нерешительности, явно подыскивая слова. – У нее сегодня легкие неприятности, и она несколько не в настроении. Конечно, любая женщина от такого расстроится. И кстати, Лео, я просто требую, не смей ее дразнить. А то Меррипен уже пообещал задать тебе такую трепку...

– Ой, ладно. Можно подумать, что мне есть какое-то дело до проблем этой Маркс... – он помолчал. – А что с ней?

Уин нахмурилась.

– Я бы тебе ни за что не сказала, но проблема все равно бросается в глаза, и ты сам сразу все увидишь. Понимаешь, мисс Маркс красит волосы, я об этом понятия не имела, и похоже...

– Красит волосы? – удивленно повторила Поппи. – Зачем? Она же не старая!

– Не знаю. Она не хочет объяснять. Ну, есть же среди женщин несчастные, которые начинают седеть уже в двадцать... возможно, ей тоже не повезло.

– Бедняжка, – вздохнула Поппи. – Ее это наверняка жутко смущает. И она, безусловно, очень старалась держать все в секрете.

– Да, бедняжка, – повторил Лео, голосом в котором не было ни капли сочувствия. На самом деле, глаза его просто светились ликованием. – Так что же случилось, Уин?

– Мы считаем, что лондонский аптекарь, который обычно смешивал для нее красители, ошибся в пропорциях. Сегодня, когда она наложила краску на волосы, результат получился... огорчительный.

– У нее выпали волосы? – спросил Лео. – Она облысела?

– Нет. Просто волосы у нее теперь... зеленые.

По лицу Лео было похоже, что вдруг наступило рождественское утро.

– А какой именно оттенок зеленого?

– Лео, прекрати! – строго сказала Уин. – Ты не посмеешь ее обижать. Все это для нее очень тяжело. Мы сделали пасту с перекисью, надеясь, что она переборет зеленый цвет, но я еще не знаю, сработала ли она. Амелия только недавно помогла ей вымыть голову. И вне зависимости от результата ты ничего ей не скажешь.

– То есть ты хочешь сказать, что вечером Маркс будет сидеть за столом с волосами цвета спаржи, а я ничего не скажу на эту тему? – он прыснул. – Я не настолько силен духом.

– Прошу тебя, Лео, – пробормотала Поппи, тронув его за руку. – Если бы такое случилось с твоей сестрой, ты бы не стал насмехаться.

– А ты считаешь, что эта мегера в обратной ситуации пожалела бы меня? – увидев лица сестер, он закатил глаза. – Ладно, ладно, я попытаюсь не очень над ней глумиться. Но обещать ничего не могу.

Лео нарочито-неторопливо направился к дому. Но ему не удалось провести ни одну из сестер.

– Как ты думаешь, скоро он ее отыщет? – спросила Поппи.

– Через две, максимум три минуты, – ответила Уин, и обе вздохнули.

Ровно через две минуты и сорок семь секунд, Лео обнаружил своего смертельного врага во фруктовом саду позади дома. Мисс Маркс сидела на низкой кирпичной стене, слегка сгорбившись и сведя локти вместе. На голове у нее красовалась какая-то тряпка. Свернутая наподобие тюрбана, она полностью скрывала волосы.

Взглянув на ее поникшие плечи, кто угодно другой исполнился бы сочувствия. Но Лео не испытывал никаких угрызений совести при мысли о том, что сейчас пару раз хорошенько "пнет" Кэтрин Маркс. С самой первой минуты их знакомства она не упускала ни единой возможности, чтобы поизводить, оскорбить или унизить его. И каждый раз, когда он говорил ей что-нибудь милое и приятное – конечно, только в порядке эксперимента – она тут же извращала его слова.

Лео никогда не мог понять, почему у них с самого начала все пошло наперекосяк, и почему она так упорно его ненавидит. И главное, почему его это так беспокоит. Вспыльчивая, узколобая, язвительная, скрытная женщина с плотно сжатыми губами и заносчиво вздернутым носом... да она просто заслужила зеленые волосы, и заслужила все возможные насмешки.

Час мести пробил.

Лео неторопливо приближался, Маркс подняла голову и солнце засверкало в стеклах ее очков.

– А, – кисло произнесла она, – Вы вернулись.

Таким голосом, будто только что обнаружила колонию паразитов.

– Привет, Маркс, – весело ответил Лео. – Хм. Ты выглядишь как-то необычно. С чего бы это?

Она гневно сверкнула на него глазами.

– Сейчас что, модно накручивать такое у себя на голове? – спросил он, изображая вежливый интерес.

Маркс ответила ледяным молчанием.

Что за сладостный миг! Он знал, и она знала, что он знает, и мертвенная бледность разливалась по ее лицу.

– Я привез с собой из Лондона Поппи, – продолжил беседу Лео.

Ее глаза за стеклами очков наполнились беспокойством.

– А мистер Ратледж тоже приехал?

– Нет. Но думаю, он скоро появится.

Компаньонка встала с каменной стенки и принялась отряхивать юбку.

– Мне надо увидеть Поппи...

– Успеется, – Лео преградил ей дорогу – Прежде чем мы вернемся в дом, нам следует обменяться новостями. Как твои дела, Маркс? Что-нибудь интересненькое случилось?

– Вы не лучше десятилетнего ребенка, – язвительно выговорила она. – Всегда готовы смеяться над чужой бедой. Вы просто незрелый, злобный...

– Уверен, я не настолько плох, – кротко ответил Лео. – Позволь мне посмотреть, и я скажу тебе, насколько...

– Отойдите от меня! – рявкнула она и попыталась проскочить мимо.

Лео легко перехватил ее и приглушенно рассмеялся, когда она попыталась его оттолкнуть:

– Ты пытаешься убрать меня с дороги? Да у тебя сил не больше, чем у бабочки! Смотри, твой тюрбан совсем перекосился, дай я помогу поправить...

– Не трогайте меня!

Они начали бороться, один – играя, другая отчаянно и яростно.

– Ну, дай взглянуть хоть одним глазком, – просил Лео. Острый локоток Маркс врезался ему в живот и смех его перешел в бульканье. Он схватился за тюрбан, и ему почти удалось распустить его. – Пожалуйста! Ничего в жизни мне так не хочется, как увидеть тебя с... – еще одно движение и он схватился за край ткани, – совершенно зелеными...

И тут тюрбан соскользнул с ее головы и Лео запнулся, поскольку рассыпавшиеся волосы вовсе не были зелеными. Они были светлыми... цвета бледного янтаря, шампанского, меда. И их было столько, что их сверкающая масса спускалась до середины спины компаньонки.

Лео замер, удерживая Кэтрин на месте, снова и снова скользя по ней изумленным взглядом. Им обоим не хватало воздуха, они дышали шумно, как загнанные лошади. Кэтрин, похоже, была бы поражена меньше, если бы он сорвал с нее одежду. И, по правде говоря, вид ее обнаженного тела не смутил – и не возбудил бы – его больше. Хотя Лео вполне готов был попробовать и сравнить.