Шляхта и мы - Станислав Куняев

«1. Участие в общественных начинаниях на местах: в местном самоуправлении, свободных профсоюзах, охране природы, защите прав, работе с молодежью.

2. Сотрудничество с объединениями, стремящимися восстановить правопреемственность России, вернуть исторические названия, убрать коммунистическую символику.

3. Содействие созданию свободной, национально-ориентированной системы образования и развитию предмета «россиеведение».

4. Сотрудничество с учеными, изучающими и популяризирующими опыт народного сопротивления коммунизму, правовые основы свободного общества.

Поддерживать эти начинания призваны наша издательская деятельность, конференции, семинары и дискуссии в интернете.

Мы не намерены отказываться от участия в политической жизни, целиком уходить в просветительство. Но надо заинтересовать нашими идеями широкие круги общества…»

В начале своей работы НТС пытался опереться на православие. Однако, в связи с тем, что идеи энтээсовцев не нашли поддержки в Русской православной церкви, современная деятельность РПЦ преподносится ими как отсталое византийство, которое находится в прямом противоречии с просвещенным католицизмом и протестантством: «России в конце десятого века досталась косная и непримиримая к язычеству восточная ветвь христианства», «РПЦ в отличие от католицизма и, в первую очередь протестантизма, препятствовала созданию условий для формирования свободной личности в российском обществе» (из статьи «РПЦ на страже Родины», опубликованной в интернет-проекте Санкт-Петербургской группы НТС «Народная трибуна СПб»).

Энтээсовцы проводят активную пропагандистскую работу по очернению нашей Победы в Великой Отечественной войне:

«Советский режим более кровавый, более губительный, нежели нацистский», «большевистский СССР и нацистская Германия нападением на Польшу развязали II мировую войну», «СССР начал и закончил II мировую войну как агрессор и оккупант».

«Победа 1945 года превратилась в языческий культ, участники которого поклоняются человеческим жертвам»; «в 1941–1945 годах во всей полноте проявился непрофессионализм советских войск, так и не научившихся воевать»; «общие безвозвратные потери СССР составили 43 млн. 448 тыс. человек, в том числе вооруженных сил 26 млн. 548 тыс.» («Посев» № 5, 2000 г.); (из статьи «MIP И ВОЙНА» руководителя группы НТС в Санкт-Петербурге Г. Габриеляна, который не знает, что наши прямые военные потери составили около 9 млн. человек и что за все годы войны в армию было призвано 30 млн. военнослужащих).

Как сказано в разделе «Наши задачи» другой энтээсовской интернет-газеты «За Россию», «особое внимание» члены НТС «должны обратить на молодое поколение, на тех, кто родился после 1980 г. и, таким образом, уже не успел вступить в коммунистические молодежные организации, учился уже в несоветской школе. Эти молодые люди свободны от тех идеологических оков, которые успели одеть и внедрить в сознание их отцов и дедов. Они выросли в ценностном вакууме, и наша задача – насытить их души здоровой пищей и отвратить от тех новых соблазнов и лжи, которыми столь часто пытаются заместить былую коммунистическую идеологию, тоже лживую и соблазнительную. Каждый член Союза может и, думаю, должен создать вокруг себя группу школьников, молодых работников или студентов, которых своим личным примером и своими идеями он вдохновит на созидательную общественную деятельность». Исполняя эту задачу, член редколлегии «Посева» Григорий Маркович Амнуэль при поддержке польских властей организовал «Школу социального менеджмента и гражданских инициатив», через которую за последние три года прошло более тысячи молодых людей из России. Прошедшая эту «Школу» российская молодежь, если судить по материалам энтээсовского журнала «Польша. Наш взгляд», подвергаются хорошо продуманной идеологической обработке, суть которой заключается в сокрытии непростых исторических отношений между нашими странами, в непомерном восхвалении нынешней польской демократии и в изощренном поношении российской истории и нынешней нашей жизни. Вот что пишет наша молодежь в этом журнале после встреч и разговоров с польскими хозяевами: «В 1944 году поляки начали вооруженное восстание, освобождая Варшаву, надеясь на помощь Красной Армии, и погибли, не дождавшись желанной помощи».

«Варшавские восстания… Одно было подавлено А. В. Суворовым, На другое по приказу Сталина и Жукова наши солдаты были вынуждены смотреть в бинокли и не помогли братьям по борьбе».

«Особенно потряс музей Варшавского восстания, которое оказало влияние на ход мировой войны».

«Я всегда буду помнить посещение музея Варшавского восстания, буду помнить о той странице Второй мировой войны, о которой умалчивается у нас в школах».

«Пожилая женщина – полька, заметив, что мы говорим на русском, потребовала, чтобы экскурсовод рассказала и другие факты, которые умалчиваются в России».

Жаль, что эта «пожилая полька» не рассказала нашим молодым россиянам, что когда войска маршала Константина Рокоссовского в июле 1944 года подошли к Варшаве, то немцы, предотвращая опасность выхода наших армий на берлинское направление, срочно перебросили из Италии и с Балкан танковые дивизии «Викинг», «Мертвая голова» и «Герман Геринг» и наголову разбили нашу 2-ю танковую армию, о чем Рокоссовский в те дни откровенно поведал в интервью британскому корреспонденту А. Верту: «Если бы немцы не бросили в бой всех этих танков, мы смогли бы взять Варшаву, но шансов на это никогда не было больше 50 из 100».

Вот какую правду о Варшавском восстании следовало бы рассказать «пожилой польке» молодым и доверчивым гражданам России. Но об этой правде «умалчивают» и большинство российских историков и, конечно, все историки нынешней Польши. А еще российской молодежи полезно было бы знать, что генералу Бур-Комаровскому за то, что он поднял руки вверх перед рейхом немцы предоставили самолет, на котором высокородный шляхтич вылетел в Швейцарию, а оттуда в Лондон докладывать своему руководству о том, как закончилась их общая авантюра.

Неплохо было еще польским экскурсоводам поведать нашим молодым полонофилам, убежденным в том, что «Варшавское восстание оказало влияние на ход мировой войны», как генерал Андерс, недруг СССР (в 1942 году, когда судьба войны решалась под Сталинградом, он ушел из нашей страны со своей армией не на Волгу, а в Иран и потом в Италию), даже он, узнав о восстании, прислал в Варшаву депешу, в которой писал: «Я лично считаю решение командующего АК (о начале восстания) несчастьем… начало восстания в Варшаве в нынешней ситуации является не только глупостью, но и явным преступлением».

Вот так-то. Шляхетские политиканы сплели за спиной СССР заговор, а затем до сих пор обвиняют нас, что этот заговор не удался.

Взять великий город – дело непростое, это не деревушка и не хутор. Бои в городе – одна из самых тяжелейших военных операций. Вспомним, что немцы не смогли овладеть руинами Сталинграда, а наши солдаты в 1994 году – кварталами Грозного. Но если верить шляхетской пропаганде, то Сталин

только и ждал момента, когда немцы раздавят повстанцев, чтобы сразу после этого с триумфом взять Варшаву. Однако мы ее взяли не через несколько дней или даже недель после капитуляции Бур-Коморовского, а почти через четыре (!) месяца – 18 января 1945 года. Вот сколько времени понадобилось нашим войскам, нашим штабам, нашим отставшим от фронта тылам, чтобы собрать разведданные, подтянуть резервы, выработать стратегию, по которой следует с наименьшими потерями штурмовать громадный город. Не по-шляхетски мы его брали. А по-советски. По-сталински.

В своих воспоминаниях У. Черчилль, размышляя о Варшавском восстании, подвел окончательный итог этому историческому спору:

«Имея общие границы с Польшей, Советский Союз имеет право добиться дружественного правительства. К этому обязывает, помимо прочего, кровь советского народа, обильно пролитая на полях Польши во имя ее освобождения» (книга 3. стр. 589).

Российские молодые люди во время своего знакомства с Польшей были очарованы красотой древнего Кракова, куда их привезли энтээсовские покровители: «В отличие от Варшавы городу удалось сохранить свое многовековое наследие от разрушений», «современный Краков охраняется ЮНЕСКО как памятник мировой культуры», «Вавель – величественное сооружение, небесная крепость с потрясающими саркофагами», «Краков исторический центр Речи Посполитой, культурный город, обойденный разрушениями мировых войн и катаклизмов»…

Это, как можно понять из журнального контекста, слова молодых россиян, которые радуются тому, что город Краков не был разрушен во время войны.