Царство Проклятых (ЛП) - Манискалко Керри

— Ммм. Я с трудом могу вспомнить хоть слово из того, о чем говорили.

— Лгунья. — Он отложил вилку и приблизил рот к моему уху, внезапно зажав мочку

зубами. Тепло распространилось по мне, а пальцы на ногах сжались от этого ощущения. Я не была уверена, сделал ли это Гнев, но любое опьянение, которое я чувствовала, исчезло.

— С другой стороны, я тоже. В некотором смысле.

23

Гнев провел линию обжигающих поцелуев вниз по моей шее, разжигая мое желание.

Ягоды в шоколаде были забыты. Была подана новая поблажка. И я бы с радостью насытилась этим приятным наслаждением. Я просила о соблазнении, и принц доставлял это удовольствие. Его руки скользили по силуэту моего тела, останавливаясь талии.

Это не было похоже на собственничество, так как казалось, что он держит себя в узде. Или, может быть, он обдумывал хитрые способы медленно мучить меня. Он поиграл застежкой на одном из моих ожерелий. Чрезмерные нити бриллиантов вряд ли были препятствием, но я все равно хотела, чтобы они исчезли. Я не хотела, чтобы между нами что-то было.

Он снова приблизил свой рот к моему телу, и мой разум освободился от всего остального.

Я откинула голову назад, потерявшись в экстазе, когда его язык погладил острый маленький укус, который он на мне оставил. Он притянул меня к себе, его зубы теперь слегка царапали то место, где соединялись мое плечо и шея. Мурашки пробежали по моему телу самым дразнящим образом. Это чувство… это не было грехом, как пытались учить своих дочерей смертные. Это было естественно. Блаженно. Если для Гнева было социально приемлемо заводить любовницу, то такое же право должно быть предоставлено и мне.

В конце концов, в таких столкновениях участвовали два человека.

Я выгнулась от его прикосновения. Я владела этим желанием, наслаждалась им. И это не сделало меня похотливой или распутной. Это заставило меня почувствовать себя человеком, контролирующим свои желания. Больше не отрицающим своих страстей.

Я обхватила руками каждое его бедро, сжимая их, пока он расточал все свое внимание и целовал мою шею, мои плечи. Я хотела развернуться и посмотреть ему в лицо, нуждаясь в том, чтобы так же томно исследовать его тело. По какой-то причине, даже с моей новообретенной убежденностью, я колебалась.

— Вы чего-то хотите от меня, миледи?

— Ты не должен называть меня так, когда мы одни. Не нужно устраивать шоу, — он

улыбнулся мне в шею.

— Есть еще какие-нибудь просьбы?

— Я…

— Отстаивай свои желания. Тебе не нужно извиняться за них.

— Даже если я захочу, чтобы ты остановился?

— Особенно тогда.

— Сними эти бриллианты. Пожалуйста.

Принц развязал каждую нить драгоценных камней, позволив им звякнуть о пол.

— Мне любопытно. — Его голос был бархатисто мягким, когда он наклонился и снял

последнее ожерелье. — о Лазе Грешника. То, что ты испытала в ту ночь, когда выкрикнула мое имя. Расскажи мне.

В его просьбе не было никакого магического приказа или демонического рабства. Только искреннее любопытство. Я поняла, что чувство головокружения, вызванное выпивкой, тоже исчезло. Я больше не была под влиянием чего-либо, кроме опьянения собственной страстью, и не была таковой с тех пор, как он впервые поцеловал меня.

Возможно, это было наше нынешнее положение — тот факт, что мне не нужно было видеть его лицо, — что облегчило мое признание. Или, возможно, я просто не хотела чувствовать вину или стыд за свое тело и за то, чего я хотела и жаждала. Я собралась с духом, точно зная, к чему приведет это признание. Молясь, чтобы он действительно прошел этот путь.

— Ты был… ты был позади меня, вот так. За исключением того, что мы лежали.

Он вознаградил мою честность нежным поглаживанием по моей руке.

— И что?

— На мне была твоя рубашка, и ты расстегивал ее. Так медленно, что я сходила с

ума.

— Я полагаю, ты потребовала, чтобы я снял ее. — Кончики его пальцев скользнули

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

по моему плечу, затем по моей ключице, прежде чем опуститься ниже, дразня кожу, обнаженную над моим декольте. У меня перехватило дыхание, когда он прекратил свои манипуляции, одна рука скользнула под бретельку моего платья. Только тонкий клочок шелка стоял между нами.

— И я подчинился. Так ведь?

— Более или менее.

— Ты хочешь, чтобы я сделал то же самое сейчас? — После небольшой паузы я

кивнула.

— Мне нужно услышать эти слова, Эмилия. Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет. — Моя хватка на его бедрах усилилась, как будто я могла держать его там

вечно. — Нет, я не хочу.

Он убрал мои волосы в сторону и откинулся на спинку трона, оставляя между нами достаточно места, чтобы слегка помассировать мои плечи. Сжимая по одной бретельке в каждой руке, он прижался губами к моему позвоночнику, целуя меня там, когда снимал верх моего платья.

Прохладный воздух обдувал мою разгоряченную кожу.

— Что случилось дальше? -

Фантазия и реальность столкнулись. Мое дыхание участилось в предвкушении.

— Ты хотел, чтобы я сказала тебе, что ты мой любимый грех.

Его смешок был низким, глубоким. Это заставляло меня хотеть его еще больше.

— Неужели?

— В данный момент, да.

— Тогда ты не призналась в этом.

Я услышала вопрос, хотя он и не сформулировал его таким образом.

— Нет. — Мои глаза закрылись, прежде чем я снова их открыла. — Ты начал

прикасаться ко мне, и я не могла думать ни о чем другом.

Он уткнулся носом мне в затылок, прежде чем обхватить мою грудь. Жар пронзил меня насквозь. Его пальцы проследили внешние изгибы, приближаясь к вершинам в центре. Когда он коснулся их, они затвердели. У меня перехватило дыхание, когда я впилась зубами в нижнюю губу. Я медленно придвинулась, желая больше его тепла, и заметила, как он был взволнован.

— Скажи мне, что я сделал в твоей иллюзии, что заставило тебя позвать меня.

Я покраснела. Я ни за что не расскажу ему об этой части. Я закрыла глаза и собралась с духом, заставляя себя не смущаться. С обновленной уверенностью я позволил себе свободу отпустить.

— Ты нежно притягивал меня к своему возбуждению, и твоя рука скользнула мне

под юбку. Ты прикоснулся ко мне. Там. Своими пальцами.

— Это было так же, как на Отмели Полумесяца?

— Почти. На мгновение это показалось невероятным. Потом я проснулась.

— До того, как ты кончила?

— Я… думаю, что да.

— Позвольте мне оказать тебе честь и загладить свою вину.

Он не сразу пошевелился, и я поняла, что он ждет моего согласия. Гнев никогда бы не взял меня без разрешения.

— Пожалуйста.

— С удовольствием.

Он просунул одну руку под шелковое платье, и его легкое прикосновение скользнуло по моей икре, по внутренней стороне бедра, затем медленно проследило там круговые узоры, поднимаясь немного выше с каждым смелым движением, пока я больше не могла этого выносить. Я перестала сжимать колени вместе, и он провел пальцем по вершине комка нервов между ног. Это было лучше, чем в Лазе Грешника и Отмели Полумесяца вместе взятые.

Гнев прижал меня к себе, пока я почти склонилась над ним, а затем начал покрывать поцелуями мой позвоночник. Мою кожу покалывало с каждым движением его губ. Все это время его пальцы дразнили и танцевали по моей плоти, доводя меня до исступления.

Как только я убедилась, что умру от удовольствия, он засунул их в меня. Я замерла, привыкая к этому ощущению, когда он медленно начал двигать ими.

Не в силах справиться с тем, насколько приятным было каждое ощущение, я села и прижалась к нему, его возбуждение было сильным и желанным для моего зада. Он прервал свои поцелуи и нежно укусил меня за шею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мое дыхание участилось. Я гналась за чувством, почти знакомым и не совсем. Это было великолепно. Экстаз, не похожий ни на какой другое. Чувствуя мою растущую потребность, пальцы Гнева задвигались быстрее, и эта боль превратилась в самую восхитительную приливную волну эйфории.