Сын Авонара - Кэрол Берг

— Что он делает?

Баглос подпрыгнул, словно успел забыть о моем присутствии.

— О, я сказал ему… это просто… чтобы закалить и заострить металл… чтобы меч стал пригодным, воин дар'нети должен благословить свое оружие. Он всю свою жизнь провел с оружием в руках, он управлялся с мечом, словно взрослый, когда сам был немногим больше меча. Но этого он никогда не умел. Говорили, что он слишком груб, быстро начинает сердиться и бросает заклятие, не успев ощутить его ритм. Сейчас… возможно, он не понимает, что делает. — Через некоторое время Баглос вздохнул и принялся убирать остатки ужина и стелить принцу постель.

Большая часть ночи прошла спокойно. Но один раз я проснулась, мне снилось, будто меня душит странный запах в ледяном воздухе. Но через час беспокойство ушло. Я решила, что причина в нашем же костре, который залил начавшийся дождь. Мы были уже далеко от Данфарри, под спасительными деревьями.

Следующие несколько дней мы ехали в тени холмов вдоль границы Валлеора. Пока мы петляли по сосновым и березовым лесам, утесам, поросшим пышным зеленым мхом, нам за шиворот и в башмаки просачивалась мелкая водяная пыль. Мы насквозь промокли и приуныли. Баглос все время задавал вопросы: о Четырех королевствах, о лесе, о политике и торговле, о модах и географии, погоде, кулинарии и огородничестве. Что, как, где и почему, почему, почему. Когда я поинтересовалась, нельзя ли поговорить о чем-нибудь менее тривиальном, он начал расспрашивать меня о Кейроне и жизни дж'эттаннов. К примеру, каково было дар'нети жить с простой смертной?

— Мой муж и моя жизнь — это мое личное дело, Баглос. Ты понимаешь, что означает слово «личный»? — Я отдала Баглосу и Д'Нателю свои припасы, свою тихую жизнь, какой бы она ни была, и свою безопасность. Больше они ничего не получат.

В ответ на мой иронический вопрос Баглос переключил внимание на Д'Нателя и весь день говорил только на своем языке. Я ехала за ними, радуясь, что меня оставили одну. Но два часа совершенно непонятного монолога никак не уняли моего раздражения. Когда я спросила Дульсе, о чем он говорит Д'Нателю, он ответил, что описывал королевский Авонар, живущий там народ, известные ему события детства Д'Нателя, в надежде оживить память господина. Я намекнула, что тоже могла бы использовать подобные сведения. Но дульсе решил, что все время переводить слишком утомительно, и меня снова оставили наедине со своими мыслями. Беспокойными. По опыту прошлого то, о чем я просила, оказывалось не обязательно тем, чего я хотела.

На следующий день, когда все повторилось сначала, я спросила Баглоса, не мог бы он научить меня некоторым словам языка дар'нети. К моей радости, несколько слов дались мне сразу. Когда я демонстрировала первые успехи, Д'Натель вроде бы обрадовался и стал делать настойчивые знаки Баглосу, чтобы тот продолжил урок.

Когда мы остановились на ночь, Д'Натель снова приступил к военным упражнениям, на этот раз с мечом. Я росла среди воинов, но никогда в жизни не видела никого, кто двигался бы с такой грацией и силой. Рядом с ним даже Томас выглядел бы неопытным мальчишкой.

На пятый день пути мы добрались до довольно большого города Глиенны. День был базарный, но все здесь было тусклым, бесцветным: болезненного вида животные, самая простая рабочая одежда. Горожане с кислыми лицами толпились вдоль скучных прилавков, словно отбывая наказание за былую жизнерадостность. Мы собирались задержаться только для того, чтобы наполнить фляги и купить провизии, хотя Баглос на каждой стоянке выказывал себя неутомимым собеседником, казалось, что любые сведения о чем угодно и от кого угодно доставляют ему огромное наслаждение. Когда я расплачивалась с крестьянкой, мне на глаза попался светловолосый всадник, беседующий с человеком в ярком мундире местного констебля. Роуэн! Спокойное ясное утро кончилось. Я попятилась назад, развернулась и побежала.

Д'Натель смотрел петушиные бои, когда я тронула его за рукав, он заворчал и отбросил мою руку, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Как и раньше, Баглос беседовал с зеваками о том, почему и как они оценивают товары, какую птицу лучше разводить, и о прочих бесполезных вещах. Мне пришлось тащить упирающуюся парочку прочь от отвратительного кровавого представления, оглядываясь на шерифа и пробиваясь через толпу.

Мы почти добрались до края рыночной площади, когда у меня за спиной послышался шум. Я обернулась через плечо: к моему ужасу, Д'Натель сидел верхом на грязном человеке в лохмотьях. Он держал голову оборванца под немыслимым углом, а его кинжал был нацелен в горло бедняги. Двое горожан повисли на руках принца, пытаясь оторвать его от поскуливающей жертвы. Баглос что-то бормотал и пытался оттащить принца.

— Это ведь Гекко, нищий, — кричала какая-то старуха. — Он не хотел ничего плохого. Он не вор.

Торговец в кожаном фартуке кричал кому-то, чтобы привели констебля, потому что Гекко пытался стащить у путника серебряный кинжал. Горожане все прибывали.

Яростно заревев и с силой расправив плечи, Д'Натель стряхнул с себя державших его людей, оба местных жителя и Баглос разлетелись в стороны. Нож рванулся к горлу нищего.

— Нет! — закричала я, бросаясь к принцу и хватая обеими руками его кулак с зажатым в нем кинжалом. — Ради всех звезд, нет. — Хотя я сильно сомневалась, что он услышит меня в реве толпы, а о моих физических силах было даже смешно говорить, огонек безумия в глазах Д'Нателя погас, уступив место недоумению. Он выпустил стонущего нищего и позволил нам с Баглосом оттащить его.

— Он был на войне, — пояснила я надвигающимся мужчинам, тем временем подталкивая принца к нашим лошадям. — После этого он стал таким… нервным… понимаете. — Я кивнула Баглосу, который вынул горсть меди и кинул дрожащему, покрытому синяками нищему. Пока старуха продолжала причитать, а двое мальчишек в обносках деловито пытались залезть в мои карманы, остальные зеваки покивали, пожали плечами и заговорили о войне. Когда мы уже были на конях, толпа начала рассасываться.

— Погодите! Задержите этих троих! — Оглянувшись через плечо, я увидела Роуэна, силящегося пробиться сквозь толпу.

— Вперед! — прокричала я, мы хлестнули коней, оставив позади озадаченных горожан.

Мы мчались по лесной дороге, не сбавляя скорости, пока не стемнело настолько, что двигаться дальше стало небезопасно для животных. Глиенна осталась далеко позади, но я настояла, чтобы мы на пол-лиги углубились под деревья, прежде чем остановиться. На какое посмешище мы выставили самих себя! Моя злость на Д'Нателя не проходила.

— Переведи ему точно то, что я скажу, — потребовала я у Баглоса, когда мы расседлывали коней в высокой пещере. — Некоторые вещи, кроме магии, тоже недопустимы в Лейране, во всяком случае среди разумных людей. Нападать на нищего означает проявлять трусость, а привлекать к себе внимание в положении, подобном нашему, — невероятная глупость. Наши жизни в опасности из-за твоего ребячества. Тебе придется сдерживать себя, если ты хочешь, чтобы я и дальше тебе помогала. Ты понимаешь?