Трактирщик - Александр Воронков

ФРАНТЫ, ЦИРЮЛЬНЯ И КИРПИЧ

  Впрочем, поспать вволю так и не удалось: перед рассветом выпитое пиво явно решилось на побег из организма, и пришлось срочно вскочить, дабы избежать конфуза. Умывшись из ковшика и приведя себя в относительный порядок, вознамерился совместить приятное - поход к давешнему цирюльнику в целях мордобрития и получения груды свежих городских сплетен - с необходимым, то бишь с поиском вменяемого печника. Дело в том, что постоянно дымящий примитивный очаг посередь комнаты меня уже основательно достал. Хочешь - не хочешь, а обзаводиться хоть фиговенькой печью с плитой, а главное - с нормальным дымоходом - архинеобходимо!

  Посему, 'озадачив' Зденека очередным перечнем необходимых покупок и вручив парнишке сверх необходимой суммы ещё десять хеллеров 'на чипсы', я бодро потопал избавляться от зарослей на лице. Однако намерениям моим не суждено было сбыться. Если все люди действительно произошли от обезьян, то я точно - от самой любопытной из них. Иначе как объяснить, что вместо того, чтобы спокойно идти куда шёл, я задержался на Соборной площади, где прямо под помостом для казней шло самое натуральное театральное представление. Довольно солидная толпа горожан полукругом окружила 'сцену' и увлечённо предавалась просмотру странного спектакля на ветхозаветную тему. Сценой служило пространство перед телегой с натянутым, как кибитка, тентом. Мужик в длиннющем белом балахоне с накладной седой бородищей, явно стоящий на ходулях, кивая некогда позолоченной, а ныне полуоблезшей короной увенчанной треугольным нимбом, торжественно декламировал звучные стихи на трудноразличимой смеси архаического древнечешского и 'кухонной' латыни. Стоящий неподалёку худой актёр, с изукрашенным гримом лицом, периодически прерывал его, давая пояснения по ходу действия на более понятном народу диалекте:

  - ... И создав твердь небесную, населил её ангелами, дабы иметь поможение в делах своих, а над ними возвысил архангелов, главнейшим из которых стал Микаэл, чьё имя значит: 'Кто, как Бог?'.

  Из-за повозки торжественно прошествовал новый персонаж, вооружённый начищенным до золотого блеска медным мечом и шуршащий здоровенными крыльями из гусиных перьев. Приблизившись к первому актёру, 'Микаэл' опустился на колено и покорно склонил голову. Мужик на ходулях простёр над ним руки и вновь принялся декламировать.

  Дождавшись паузы, вновь вступил 'комментатор':

  - ... Но не было среди ангельского воинства единства и должной покорности Творцу. Возгордившись своим совершенством, часть его восстала против Господа. Во главе же их явился изменник Люцифер-Сатанаил!

  Произнеся последние слова, актёр взмахнул рукой, метко метнув камень в стоящую у колеса повозки железную ступу. Камень со звонким лязгом ударился о внутренность стенки, раздалось характерное шипение и, распространяя до боли знакомый запах, из ступки выплеснулся язык огня, а окружающее пространство заволокло белёсым облаком дыма. Спустя несколько мгновений из облака на сценическую площадку вырвался четвёртый участник труппы в живописных чёрно-красных лохмотьях, с козлиным черепом на голове и кожаной маской. 'Нечистый' был вооружён двурогими вилами, потрясая которыми и приступил к своему монологу, судя по жестикуляции, явно обличающему 'Бога' в чём-то весьма неблаговидном.

  Впрочем, сразу после столь эффектного появления 'Сатанаила' ход пьесы перестал меня интересовать. Как любой нормальный парень, не заражённый бациллами политкорректности, голубизны и псевдопацифизма, я немало времени в детстве провёл, пытаясь - и не безуспешно - синтезировать различные горюче-взрывучие вещества для их последующего торжественного 'бадабума'. Уж что-что, а симптомы, возникающие при возгорании смеси селитры, угля и серы, в просторечии зовомой чёрным порохом, мне были известны досконально. Прежние мои подозрения о теоретической возможности наличия в этом времени хотя бы простейшей артиллерии обрели под собой прочную пороховую основу.

  'Так... Что мы имеем? Имеем мы порох. Вероятнее всего - порох хреноватенький, но всё же... Сомнительно, что его используют только для таких вот спектаклей и им подобных действ, однако сам факт, что он доступен простым актёрам - весьма и весьма радует. Раз есть у них, то будет и у меня: ингредиенты-то всяко добыть сумею, вопрос времени и денег. Ну, а раз я теоретически представляю путь развития огнестрельного оружия в будущие времена, то за парой-другой 'стволов' для личного пользования дело не станет. Где пара, там и больше, так что нежданчик в виде картечи во фланг атакующей коннице монголов или германской пехоте вполне реально будет подготовить'...

  Тем временем театральное действие вступило в завершающую фазу. Повинуясь команде 'Бога', сопровождаемой грозной жестикуляцией, 'архангел' с мечом предпринял атаку на 'Люцифера-Сатанаила'. Тот стойко отбивался вилами, периодически переходя в контрнаступление. Как по мне, сцена напоминала бой гладиаторов, как их показывают в американских псевдоисторических фильмах про Древний Рим. Разница лишь в том, что средневековые актёры явно были более профессиональны в деле владения холодным оружием и 'дрались' с большей экспрессией. Зрители же и вовсе восприняли поединок с восторгом: кругом раздавались приветственные вопли, подзуживание, в несчастного 'Люцифера' полетели комья грязи и ветки из вязанки присутствующего разносчика хвороста. Тем не менее тот не унывал, ухитряясь довольно ловко уворачиваться от большинства 'метательных снарядов', не переставая при этом теснить своего противника. 'Микаэлю' приходилось совсем худо, он отступил к самому борту телеги, но тут в дело вмешался его непосредственный начальник. Мужик на ходулях вновь простёр руки и запел на звучной латыни какой-то церковный гимн. Стоявший у края 'сцены' ведущий громко возгласил:

  - Братия и сёстры! Вознесём же молитвы наши за победу над силой диавольской!

  После чего бухнулся на колени прямо в грязь и во весь голос подхватил песнопение. Как ни странно, один за другим зрители тоже принялись опускаться наземь и включаться в общий хор. Торчать полигонной мишенью мне хотелось ещё меньше, чем пачкать штаны: ну, как народ неправильно воспримет и переключит негативное внимание с актёра-'Нечистого' на меня? Получить комом грязи в лицо как-то нежелательно... Посему пришлось неспешно опускаться и самому, на предварительно подсунутую полу плаща.

  Получивший неслабую моральную поддержку, 'архангел' вновь контратаковал и, проведя мастерскую связку тычка в маску, ухода и подсечки, поверг противника наземь. При падении козлиный череп и прикреплённая к нему маска слетели с черноволосой головы актёра. Среди публики раздалось несколько возмущённых выкриков и несколько особо рьяных зрителей вновь принялись за метание комьев грязи, норовя угодить в скуластое монголоидное лицо. Конечно, исполнитель роли Люцифера был никаким не монголом, а метисом-полукровкой, что явно доказывала довольно широкая комковатая борода, но горожанам, поглощённым соучастием в противостоянии Добра и Зла, было откровенно на это наплевать. 'Архангелу' пришлось отвлечь почтеннейшую публику буквально прикрывая собой поверженного партнёра по спектаклю. Выйдя на передний план, он торжественно водрузил ногу на грудь 'Сатанаила' и прижал острие медного меча к горлу партнёра. 'Бог' же грозно взмахнул широкими рукавами, из которых вылетел белый голубь с привязанными к лапкам разноцветными лентами и грозным баритоном возопил: 'Амен!'.