Ты не виноват - Дженнифер Нивен

«Я верю в знаки», – писал он.

Экран похож на огромный рекламный щит. Его задняя сторона покрыта граффити, и я пробираюсь к нему сквозь разбитые пивные бутылки и окурки.

И вдруг меня охватывает чувство утраты – словно тебя ударили под дых, тебе не хватает воздуха и не знаешь, когда сможешь сделать спасительный вдох. Мне хочется сесть на грязную, замусоренную землю и плакать, плакать, пока не останется слез.

Но вместо этого я обхожу экран сбоку, говоря себе, что ничего не найду. Я считаю шаги, пока не продвигаюсь метров на тридцать. Я поворачиваюсь и смотрю вверх. Широкое белое лицо заявляет красными буквами: «Я был здесь. Т.Ф.».

У меня подгибаются колени, и я бессильно оседаю на землю, покрытую сорняками и мусором. Что я делала, когда он был здесь? Была в школе? Или с Амандой и Райаном? Или дома? Где я находилась, когда он карабкался на щит и рисовал там наш памятный сувенир, заканчивая проект?

Я встаю и фотографирую экран своим мобильником, после чего все ближе и ближе подхожу к щиту, пока буквы не становятся огромными и не возвышаются надо мной. Интересно, откуда их видно? Наверное, их можно прочитать за несколько километров отсюда.

На земле стоит банка красной аэрозольной краски с аккуратно закрытой крышкой. Я поднимаю ее, надеясь найти записку или что-то еще, дающее мне знать, что он оставил это для меня. Однако это просто банка.

Очевидно, он карабкался вверх по стальной решетке арматурного каркаса. Я ставлю ногу на перекладину, сую банку под мышку и подтягиваюсь. Мне надо взобраться наверх, чтобы закончить начатое. Я пишу: «Я тоже была здесь. В.М.».

Закончив работу, я спускаюсь вниз и отхожу чуть назад. Его надпись аккуратнее моей, но вместе они смотрятся неплохо. Вот и все, думаю я. Это наш проект. Мы начали его вместе, и вместе его заканчиваем. Затем я делаю еще снимок на тот случай, если экран демонтируют.

Мюнстер находится в самом дальнем северо-западном конце Индианы. Его называют спальным пригородом Чикаго, потому что отсюда до города ветров всего сорок с лишним километров. Городок со всех сторон окружен реками, что наверняка понравилось бы Финчу. Монастырь Пресвятой Девы Марии с горы Кармель стоит особняком на большом огражденном участке. Выглядит он, как обычная церковь посреди дивного леса.

Я брожу вокруг церкви, пока не появляется лысеющий мужчина в коричневой рясе.

– Чем могу помочь?

Я отвечаю, что приехала с целью сбора материала по внеклассной работе, но до сих пор не уверена, куда мне надо. Он понимающе кивает и уводит меня от храма в сторону святынь, как он их называет. По дороге мы проходим мимо деревянных и медных скульптур, поставленных в память о священнике из Освенцима и святой Терезы из Лизье, известной как Цветок Иисуса.

Пока мы идем, монах рассказывает мне, что все вокруг – храм, подворье и памятные скульптуры – построено и обустроено бывшими ксендзами польского войска, попавшими в Штаты после Второй мировой войны и воплотившими в жизнь мечту – основать монастырь в Индиане. Как жаль, что со мной нет Финча, чтобы мы с ним спросили: «Кто мечтает построить монастырь в Индиане?».

Святыни в действительности оказываются гротами, сложенными из трахитового туфа и вулканического стекла, чтобы стены сверкали на свету. Туф делает их похожими на устричные раковины, одновременно придавая им вид древнего сооружения и произведения кустарного искусства. Мы входим через арочный проем, украшенный изображениями короны и звезд, после чего монах оставляет меня одну.

Я оказываюсь среди подземных коридоров, также выложенных туфом и вулканическим стеклом и освещенных сотнями свечей. Стены украшены мраморными скульптурами, витражами и узорами из кварца и плавикового шпата, которые захватывают свет и удерживают его. Эффект создается изумительный и какой-то сверхъестественный, все как будто светится изнутри.

Я снова выхожу на свежий воздух, а потом спускаюсь в другой грот с коридорами, с такими же витражами и узорами из кварца, со статуями ангелов, чьи головы склонены, а руки сложены в молитве.

Я прохожу через комнату, где, как в церкви, стоят ряды скамей напротив алтаря, где на пьедестале из светящихся кристаллов мраморный Иисус покоится на своем смертном ложе. Я прохожу мимо другого мраморного Иисуса, привязанного к столбу. Затем я попадаю в помещение, светящееся от пола до потолка.

Архангел Гавриил и Иисус воскрешают мертвых. Это трудно описать – воздетые кверху руки и десятки желтых крестиков, несущихся по потолку, словно звезды или самолеты. На подсвеченных ультрафиолетом стенах – именные дощечки, размещенные здесь за счет семей усопших. На них молитвы ангелам с просьбой вернуть их возлюбленных к жизни и даровать им счастливое вечное житие.

В протянутой ладони Иисуса я вижу сувенир – камешек. Это единственное, что здесь не к месту, так что я беру его и меняю на принесенный мной сувенир – кольцо с блестящей бабочкой, когда-то принадлежавшее Элеоноре. Я еще немного стою там, после чего, моргая, выхожу под яркий солнечный свет. Передо мной два параллельных ряда ступеней и надпись: «Пожалуйста, проявляйте уважение. Не идите по святым ступеням. Вы можете взойти на коленях. Спасибо!».

Я насчитываю двадцать восемь ступеней. Вокруг никого. Возможно, я могла бы просто пройти по ним, но тут я думаю, что Финч тоже был здесь, и знаю наверняка, что он последовал просьбе. Так что я опускаюсь на колени и поднимаюсь наверх.

Там появляется монах и помогает мне подняться.

– Вам понравились наши святыни?

– Просто чудо. Особенно комната с ультрафиолетом.

Он кивает:

– Апокалипсис в ультрафиолете. К нам приезжают издалека, чтобы увидеть ее.

Апокалипсис в ультрафиолете. Я благодарю его и уже по пути к машине вспоминаю про камешек, который держу в руке. Я раскрываю ладонь – и вот он передо мной. Тот самый, что он сперва дал мне, а потом я отдала ему. А сейчас он мне его возвращает: Твоя очередь.

В тот же вечер мы с Брендой и Чарли залезаем на башню Пурина. Я зову Райана и Аманду с нами. Мы впятером усаживаемся в круг, держа в руках свечи. Аманда поочередно зажигает их, и всякий раз каждый из нас говорит что-то о Финче.

Когда очередь доходит до Бренды, она закрывает глаза и произносит:

– «Прыгни! Прыгни и коснись неба! Я прыгаю с тобой! Я горю с тобой!» – Она открывает глаза и расплывается в улыбке. – Герман Мелвилл.

Затем она нажимает на телефоне какую-то кнопку, и вечер наполняется музыкой. Самые любимые хиты Финча: «Сплит энз», «Клэш», Джонни Кэш и многие другие.

Бренда вскакивает и начинает танцевать. Она размахивает руками и выбрасывает вперед ноги. Она подпрыгивает и принимается ритмично скакать вверх-вниз, вверх-вниз, выбрасывая вперед поочередно обе ноги, как рассердившийся ребенок. Она этого не знает, но мы точно так же прыгали с Финчем, когда ходили в детскую секцию «Букмаркса».

Бренда громко подпевает, почти кричит, и все мы смеемся, и я падаю на спину и хохочу во все горло, поскольку смех застал меня врасплох. Я впервые за долгое время смеюсь так, как давно не смеялась.

Чарли рывком поднимает меня и начинает прыгать. Аманда тоже прыгает, Райан делает шаг и прыжок, шаг и прыжок – раз-два, а потом вступаю я, прыгая, вертясь и носясь по крыше.

Когда я возвращаюсь домой, спать совсем не хочется, так что я разворачиваю карту и начинаю ее изучать. Еще одно место, в которое нужно совершить путешествие. Я хочу сохранить это путешествие в памяти и возвращаться к нему, потому что как только я попаду туда, проект закончится. А это значит – больше никаких находок от Финча, а я так еще ничего и не нашла, кроме свидетельств, что он видел эти места без меня.

Это место называется Фармерсбург, до него всего двадцать с лишним километров от Преритона и голубой бездны. Я пытаюсь вспомнить, что мы планировали там посмотреть. Есть последнее послание от Финча, которое должно соответствовать увиденному, если оно указывает путь, как остальные. Оно гласит: «Озеро. Молитва. Как чудесно быть чудесным Частным образом, наедине».

Я решаю посмотреть в Интернете информацию о Фармерсбурге, но достопримечательностей не нахожу. Население там едва достигает тысячи человек, и самое интересное состоит в том, что там много теле– и радиоретрансляционных вышек.

Это место мы выбирали не вместе.

Когда я это осознаю, у меня мороз пробегает по коже.

Это место, которое Финч добавил, ничего мне не сказав.

Вайолет

Последнее путешествие

На следующее утро я встаю пораньше и уезжаю. Чем ближе я к Преритону, тем тяжелее на душе. Чтобы попасть в Фармерсбург, мне придется проехать мимо голубой бездны, и я едва не поворачиваю назад к дому, потому что для меня это слишком и мне совсем не хочется там быть.

Как только я попадаю в Фармерсбург, я теряюсь, куда ехать дальше. Я кружу по этому небольшому городку в поисках того, что Финч хотел, чтобы я увидела.