Пусть это вас не беспокоит - Денис Чекалов

Он сам стал неожиданно вульгарен.

-- Майкл, где ты берешь таких красоток? Увидишь еще такую же -- сразу сообщи мне.

Я ненавижу, когда меня хлопают по плечу.

5

Яркий свет утреннего солнца.

А еще много грязи.

Юджин Данби осторожно продвигался вперед по узкой улочке, справа и слева его обступали дома. Их стены, как одна, были кривыми и покосившимися, там и здесь виднелись надписи на языке, которого Данби не знал. Наверное, это был испанский.

Данби боялся полицейских.

Он знал, что люди в синей форме редко заглядывают в подобные кварталы. Здесь им не рады. Поэтому его старый приятель Игл и посоветовал обратиться именно сюда. Но риск оставался, риск был всегда. Данби разыскивали.

Поэтому он боялся.

Но это был уже не тот, прежний страх, когда сердце тяжелым лифтом обрушивалось куда-то вниз, когда холодели руки и голова отказывалась ворочать тугие мысли. Тот страх преследовал его тогда, в узком тупике, когда он висел на руках, а долговязый полицейский целился ему в спину. Этот страх привел его к миссис Шелл и заставил просить о помощи. Он мягкой влажной ватой обволакивал его в пустом номере мотеля.

А потом страх прошел. Его место занял другой.

Ноги Данби мягко ступали по грязному уличному асфальту. Грязи было гораздо больше, чем асфальта. Откуда-то сбоку вынырнул небольшого роста негр, его черные курчавые волосы перехватывала красная с полосками лента.

Увидев Данби, парнишка замер и несколько секунд простоял неподвижно, исподволь внимательно рассматривая незнакомца, медленно бредущего в никуда. Он прикидывал, станет ли тот покупать у него товар, или лучше с ним не связываться.

Данби прошел мимо негра, не обернувшись.

Да, это был уже совсем другой страх. Он уже не давил на Данби откуда-то сверху, не прижимал к земле, не приказывал властно спрятаться в какую-нибудь нору, как можно глубже, и не высовывать оттуда расплющенного носа.

Новый страх заставлял его подниматься, идти вперед, он мешался в голове Данби с воспоминания о сладком теле девушки, о ее волнующем и таком приятном запахе, о поцелуях, о крепких грудях.

Как это было похоже на ощущения перед выходом на ринг, когда ты знаешь, что сейчас тебя будут бить, бить сильно, безжалостно, может быть, даже насмерть, но ты идешь -- идешь, чтобы победить.

Победить, или рухнуть на пыльную поверхность ринга, глядя в далекий слабо освещенный потолок невидящими заплывшими глазами, рухнуть, захлебываясь собственной кровью.

Данби шел, чтобы победить.

Ему было необходимо оружие. Он знал, что все подозревают его в убийстве этого толстого старика, который был отцом молодого подонка Картера. Раньше Данби это беспокоило, теперь было все равно.

Пусть думают, что хотят. Старина Игл подсказал, где можно купить хорошую винтовку с оптическим прицелом, девушка дала деньги. Этого было достаточно.

Она считает, что он -- ловкий и отчаянный герой, пусть. В конце концов, это так и есть. А если нет, -- он станет им, чтобы обладать ею.

Еще один квартал. На улице ни одной машины, солнце начинает припекать все сильнее. Легкая майка, обнажающая плечи, насквозь пропиталась потом.

Дело даже не в девушке. Она красива, ее об?ятия доставляли ему удовольствие, он хотел ее -- тогда и сейчас. Но это было не главное. Отдавал ли он себе в этом отчет?

Данби понравилась новая жизнь, которая неожиданно открылась перед ним. Жизнь, полная опасностей и приключений, жизнь, когда ты все ставишь на карту и все выигрываешь. Когда ты получаешь большие деньги и имеешь самых красивых девушек. Жизнь, которую вели люди по ту сторону ограждений ринга.

А теперь и он тоже.

Дом, который указал ему Игл, был еще более грязным и скособоченным, чем другие. Правда, на его стенах не было надписей, только несколько влажных пятен.

Данби остановился и посмотрел назад. Парнишка с лентой на голове куда-то исчез. А возможно, он все еще подглядывает за ним из-за какого-нибудь угла. Пускай.

Двери не было. Данби ступил внутрь, и его глаза погрузились в полную темноту.

"Сразу за входом начинается лестница вниз, так что не упади", -предупредил его Игл.

Игл хороший мужик, он настоящий друг.

Данби оступился и чуть не упал. Лестница показалась ему длинной, света внизу не было. Оборачиваться наверх, чтобы посмотреть, как далеко позади остался освещенный прямоугольник двери, Данби не стал.

Несколько раз он дотрагивался обнаженными плечами до стен. Они были покрыты чем-то липким и влажным. Ступени, металлические, и глухо отдавались под его шагами.

Внизу была дверь. Данби скорее почувствовал ее, чем увидел. Он протянул руку, нажал. Ему все еще было страшно и приятно одновременно. Страх стал частью его новой жизни, как крепкие удары по лицу -- частью той, что осталась где-то позади.

Резкий свет ударил в глаза. Света было немного, маленькая лампочка глухо чадила под потолком, но бывший боксер слишком быстро привык к темноте.

Комната была пуста -- стол, на нем лежало несколько грязноватых папок, которые никто никогда не открывал. Крепкий деревянный стул.

Где-то справа раздался скрип, Данби обернулся.

Человек был одет в черную кожаную куртку прямо на голое тело, его подбородок скрывала густая темная борода. С шеи на чересчур длинном шнурке свешивалось что-то металлическое, темнота комнаты скрадывала очертания украшения. Маленькие глаза пристально ощупывали Данби.

-- Меня прислал Игл, -- глухо произнес бывший боксер.

Незнакомец был меньше его раза в два, но Данби инстинктивно почувствовал в нем нечто, что напугало его.

-- Игл мой большой и хороший друг, -- губы незнакомца раздвинулись в улыбке, и маленькие еще пару мгновений назад глазки неожиданно стали ненормально большими. -- А друзья Игла -- мои друзья. Ты принес деньги?

"Сейчас он убьет меня и заберет все".

Данби стало стыдно своего страха, и он решил выглядеть мужественно.

-- Денег хватит, -- ответил он. -- Мне нужен товар.

Достаточно ли уверенно прозвучали его слова? Только бы этот человек не понял, что он боится. По крайней мере, в темноте нельзя рассмотреть выражение лица. Лишь бы не выдать себя голосом.

Проклятье, ты же мужчина.

-- Гаучо, -- резко прикрикнул бородатый, не оборачиваясь. -- Мы зовем его Гаучо, так как у себя в Мексике он разводил скот. -- Снова улыбка. -- А теперь он разводит кое-что другое.

Данби так никогда и не узнал, что имел в виду его собеседник.

Он постарался расправить плечи и на всякий случай приподнял подбородок. Ведь он никого здесь не боится, не так ли?

Снова уменьшившиеся в размерах глазки торговца оружием смотрели на бывшего боксера, почти не мигая. И где это Игл подбирает таких бугаев? Этакий свернет шею и не заметит. Как он только по лестнице протиснулся, с такими-то плечами...

Парень, что занимал эту дыру раньше, так вот и кончил -- однажды его нашли на полу, с животом, распоротым насквозь несколькими выстрелами из магнума. Ни денег, ни товара, естественно, уже не было.

Ту скотину так и не отыскали. Говорят, он подался куда-то в Венесуэлу. Врут, наверное.

Все-таки хорошо, что он попросил Гаучо остаться.

Из соседней комнаты вышел второй человек. Бороды у него не было, но черные, давно не мытые волосы спускались почти до самых плеч. В правой руке он держал большой продолговатый чехол суровой ткани.

Бывший боксер не знал, куда девать руки. Он привык выставлять их перед собой, наносить и блокировать удары. Теперь они безвольно свешивались по бокам и стесняли его.

Данби упер руки в бока.

Через мгновение он пожалел об этом. Не воспримут ли эти люди его жест за попытку завязать ссору?

Пожалуй, лучше больше не двигаться.

В подвале было жарко.

-- Игл сказал тебе, сколько это стоит? -- спросил человек, стоявший перед Данби. -- Так вот -- цена изменилась. Придется тебе накинуть еще пятьдесят. Уж не взыщи. Инфляция когда-нибудь погубит эту страну... Но это самый лучший товар, ты учти. Ничего такого в Л.А. тебе больше не найти.

Стоявший за его спиной передал Данби чехол. В голове у бывшего боксера промелькнула мысль, что, наверное, следует сейчас открыть и проверить оружие, но он не знал, как это следует делать.

Ему приходилось стрелять только в парках аттракционов из духового ружья.

Человек с бородкой осторожно принял из рук Гаучо продолговатый чехол и любовно погладил его.

Ишь, как подрагивают руки у этого бугая. Не терпится сжать в пальцах приклад. Сразу видно, что матерый убийца. А вдруг как прямо сейчас и накинется?

Знакомые парни, которые жили на соседних улицах и редко когда полностью отходили от наркоты, нравились торговцу куда больше. Их он знал, а этот мрачный молчаливый тип пугал.

Спровадить бы его, и до вечера никаких больше клиентов.

-- Для доброй охоты ничего лучше не найти, -- сказал он, и его глаза вновь неестественно расширились. -- Давай деньги.

Данби достал из кармана сложенную пачку денег. Он все приготовил заранее. Ему не хотелось делать это прямо на месте.