Золотой шар - Михаил Белозеров

– Далеко ли до «шара желаний»? Скажи, пожалуйста, Чепухалин, товарищ Березин.

Березин молча шарахался от таких, застывших по пояс в «пластилиновых топях» сталкеров. Стоило ответить, как «трикстеры», изображающие умирающих, задавали следующий вопрос и просили:

– Возьми нас собой, возьми! Пожалуйста, возьми!

А если поддашься жалости, то они протягивали холодные мертвые руки, на которых, однако, вместо ногтей росли кровавые когти.

Бараско одни раз ошибся, решив, что это настоящий сталкер, протянул руку, но вовремя отдернул, потому что «трикстер» едва не впился в нее острыми, как шило, зубами.

К счастью, чем ближе они приближались к «шару желаний», тем меньше было и настоящих сталкеров, забредших так далеко в «пластилиновые топи», и «трикстеров», изображающих их. Метров за сто до твердой почвы закончилось действие последнего «куни-кори». Из последних сил они вылезли, клацая зубами от дикого неземного холода, и растянулись на берегу. А когда подняли головы, то увидели его – «шар желаний» во всей своей красе и величии. Не было ему равных среди хабара Зоны и Дыры. Поэтому люди стремились к нему, как мошкара на огонь, и умирали.

Все было, как в старой-старой мудрой книге. Казалось, ничего не изменилось. Тот же «шар желаний», та же брошенная стройка, тот же котлован, заросший бурьяном и татарником, только экскаватор был не один, а два, и под ковшом каждого сидело по «дровосеку». Даже с высоты вала, окружающего стройку, ничего не было заметно. Просто все знали, что они сидят там испокон веков и будут сидеть еще столько же. И все знали, что они требуют жертв. Самых последних жертв.

– Привет, Бараско! – крикнул Калита, присаживаясь на строительную плиту.

– Привет-привет! – отозвался Бараско, отдирая от себя холодную, пластилиновую грязь. – И ты здесь, черный сталкер?

– Я! И мой товарищ, – счастливый Калита оглянулся на Жору.

Жора густо покраснел: во-первых, для него оказалось полной неожиданностью, что его командир Калита – и есть тот самый легендарный черный сталкер, о котором он так много слышал и хорошего, и плохого, а во-вторых, он совсем не ожидал, что их окажется двое.

– Подожди, подожди, это ведь ты черный сталкер? – уточнил Костя у Бараско.

– И я, и он, – объяснил Бараско. – Нас двое, – и добавил, заметив недоумение на лице Кости: – Пусть меня Зона сожрет, если вру!

– Как будем делить «шарик»? – спросил Калита.

– А чего его делить?! – удивился Бараско. – Вот он, забирай!

– Шутишь?! – крикнул Калита.

– Слышь, Федор пропал, – Костя дернул за рукав Бараско.

– Не до него сейчас, – ответил Бараско. – Поищи, но далеко не уходи.

Костя огляделся. Федора нигде не было видно. Он вернулся на берег, вспоминая, что происходило, когда они вылезли из «пластилиновой топи». Вначале они валялись уставшие, счищая с себя липкую, холодную грязь, потом Федор, кажется, решил отлить.

– Федор! – позвал Костя и пошел по его следам.

Следы уходили в сторону. Видно, Березин свернул в тот момент, когда они пробирались в котлован. Сразу за косогором начинался длинный, пологий спуск в лощину, по которому неторопливо брел Федор.

– Федор! – снова крикнул Костя и побежал.

Березин оглянулся и тоже побежал к багряно-золотыми купам деревьев. Ему оставалось-то преодолеть сотню метров, и все его приключения остались бы в прошлом, о котором приятно будет вспомнить на досуге. Он уже мысленно сочинял новый роман о Зоне и Дыре.

– Стой! – крикнул Костя. – Да стой же!

Березин остановился, поняв, что от Кости просто так не отделаться.

– Что случилось? – подбежал Костя, тяжело дыша.

За последние дни он здорово отощал и все время хотел есть.

– Я домой пошел, – Березин с тоской посмотрел в сторону юга.

– А «шар»? – наивно осведомился Костя. – «Шар»! Твоя мечта!

Березин попытался скрыть смущение под бравадой:

– Дался тебе этот «шар»! Пойдем лучше по домам, тогда у нас есть шанс остаться живыми.

– Ты дурака не валяй, расскажи, в чем дело! – потребовал Костя.

Тогда Березин ехидно спросил:

– А ты читал роман, как все произойдет?

Теперь настала очередь Кости задуматься.

– Знаешь, даже не дочитал, не понравилась мне книга. Я, наверное, дурак?

– А зря, – назидательно сказал Березин. – Надо было все-таки дочитать, чтобы узнать, чем все кончится.

– А чем все кончится? – удивился Костя. – Закажем свои желания и айда домой, – но фразу он закончил упавшим голосом, потому что лицо Березина выражало полнейшее презрение к его суждениям.

– Фигушки. Может, Бараско и уйдет, а ты нет.

– Почему?.. – страшно удивился Костя.

– Потому что он тебя на заклание сунет «дровосеку».

– Не может быть! – не поверил Костя. – Ты хочешь сказать, вначале надо принести жертву?

– А зачем он, по-твоему, тебя с собой тащил? – ехидно осведомился Березин, дивясь наивности Кости.

– Вместе пришли, вместе и уйдем… – ответил Костя, однако в его голосе появлялось все больше сомнений.

– Ну, иди, иди, а я домой, – Березин сделал шаг, чтобы нырнуть в осенний лес.

– А как же твое желание стать известным на весь мир?

– А я и так стану! То, что мне дано, я уже увидел.

– Ну ладно… как хочешь… – огорчился вздохнул Костя. – Я пойду…

– Ну, иди, – равнодушно сказал Березин и пропал в лесу.

Костя не мог бросить Бараско. Он не верил в его подлость и злые намерения. «Нет, он не такой, – думал он, возвращаясь. – Сейчас я с ним поговорю и все выясню», – нашел он самое простое решение.

Он вернулся как раз вовремя: Калита и его напарник Жора что-то горячо обсуждали, показывая на ковш экскаватора.

– Что случилось? – спросил Костя.

– Не пойму, – ответил Бараско. – Кажется, они обнаружили кого-то из своих, кто попытался их опередить, да попал под топор «дровосека».

– С нашей стороны дорога свободна! – словно извиняясь, крикнул Калита.

Они с Жорой долго судили и рядили и пришли к выводу, что шлем с зеленоватым забралом в ковше экскаватора принадлежит Сергею Чачичу.

– Больше ни у кого такого шлема нет, – уверенно сказал Жора. – И чего Серега поспешил?

«А вдруг это не Чачич? – суеверно подумал Калита. – Вдруг это кто-то другой, а нас таким образом заманивают в ловушку?» Они стали спускаться в котлован. Жора беспечно шел впереди. Должно быть, он не читал книгу «Пикник на обочине».

– Ну все!.. – сказал Бараско в сердцах. – Теперь я свою Мартышку никогда не вылечу…

– Я пойду! – неожиданно для самого себя заявил Костя, забыв о том, что хотел вначале поговорить с Бараско. Только что он ему скажет? Что не верит в их дружбу? Как-то это не укладывалось в голове у Кости. Не мог быть Бараско подлым, не по-сталкеровски это.

– Нет, не надо! – схватил его за рукав бушлата Бараско. – Какой смысл?

– Смысл в том, что у тебя будет здоровая дочь.

– Я не хочу такой ценой, – сказал Бараско обреченно. – Я уже привык.

– К чему?

– К ее болезни.

– Но ведь ты мечтал о лекарстве и планировал его добыть?

– Планировал… – признался Бараско. – Я много чего планировал в этой жизни, только ничего не вышло. Жизнь неудачника.

– Не говори так, – разозлился Костя. – Ты большой и сильный.

– Я надеялся, что ты со своим «анцитауром» пройдешь, где угодно, а теперь сомневаюсь.

– Тем более, – с бравадой сказал Костя. – Вылечишь дочь и тебе не надо будет странствовать по времени. Живи в своих шестидесятых и в ус не дуй.

Ему вдруг стало все равно, что с ним произойдет. «Зачем мы тогда так долго перлись, чтобы прийти и испытать разочарование?» Костя разозлился на Бараско. Он знал, что способен на героические поступки, но не думал, что это произойдет так быстро.

Внезапно «анцитаур» нагрелся и принялся жечь ногу. Костя вытащил его из кармана и попытался выбросить. Но «анцитаур» прилип к ладони и стал красным, как вареный рак.

– Костя! Не надо! – крикнул Бараско. – Стой! Не ходи туда!

Костя никак не мог избавиться от камня судьбы, он готов был кричать от боли. Каждый шаг к «шару желаний» стоил ему неимоверных усилий. И вдруг, когда он оказался рядом с ковшом экскаватора, «анцитаур» буквально «впитался» в кожу. Это было странное ощущение, когда камень внутри тебя. Костя не успел в нем разобраться. Но главное, руку уже не жгло, правда, на ладони вскочили волдыри, но с такой болью можно было смириться. В этот момент он и увидел «дровосека». Он был похож на слона, притаившегося в изломанной тени экскаватора. Костя представлял его совсем другим, с рукой в виде ковша, а не с обычным топором, к лезвию которого прилипли чьи-то волосы.

– Мне очень надо! – сказал Костя, смело делая еще одни шаг. – Мне и моему другу. Ты пропустишь нас?

«Дровосек» молчал. Но даже если бы он мог говорить, то ничего бы не объяснил, потому что не владел разумом. Он умел только убивать, а думать он не умел и по привычке поднял топор, сделавшись похожим на сухое дерево, которое одной веткой опиралось о землю. Костя воспринял его движение в качестве разрешения пройти.