Золотой шар - Михаил Белозеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему?
– Подождите, когда все подохнут.
– А ты почему вернулся?
– Я уже весь железный внутри. Слышите? – он постучал себя по широкой груди, которая отозвалась гулом, словно пустая бочка. – Кто за меня похлопочет, когда я стану инвалидом? Таких желаний нет. Поэтому я и ушел.
Все трое приуныли, думая об одном и том же. Березин не выдержал:
– Может, и мы пойдем домой?
– А «шар желаний»? – ехидно спросил Бараско.
– Ну и хер с ним! – воскликнул Березин. – Ты видел? Видел! – он потыкал в ту сторону, куда ушел Бурко. – Мы тоже станем железными. У меня, вон, нога третий день болит.
Костя покашлял и решил, что он тоже надышался и наглотался железной пыли. И ноги у него тоже стали тяжелыми, словно налились свинцом.
Один Бараско ни в чем не признался, хотя по утрам просыпался с металлическим привкусом во рту.
Но когда они поднимались на очередной холм и увидели «шар» на горизонте, то забыли обо всех страданиях.
Следующая пустыня была голубой: за голубыми холмами начиналась бескрайняя равнина, а там, где, по идее, должны были течь реки, торчали какие-то чушки. Бараско взялся за бинокль.
– Во, бля… – пробормотал он, настраивая резкость, – во, бля…
– Чего там? Чего там? – забеспокоился Березин, вырывая у него из рук бинокль.
– Ну что там? Ну что там? – канючил Костя, пока Березин не насмотрелся вдоволь.
Федор молча отдал ему бинокль и угрюмо выругался:
– Ебическая сила!
Костя с жадным любопытством стал разглядывать бескрайнюю равнину. Вначале он ничего не понял. Холмы, как холмы, из голубой глины, голые и безрадостные под низким серым небом. То ли река, то ли сухое широкое русло с сухими плесами. Потом стал различать какие-то темные столбики на ее поверхности и оторопел. Их было много. Сотни, может быть, тысячи. Они торчали, как опоры давно рухнувших мостов, и разбегались до самого горизонта, над которым висел «шар желаний».
– Это «пластилиновые топи», – объяснил Бараско. Они непроходимые, – и отвернулся, чтобы не видеть мертвых сталкеров, которых считал братьями.
– Как же мы пройдем? – спросил Березин.
– Не как, а с помощью чего, – веско ответил Бараско.
«Вечно за кого-то думать надо», – вздохнул он.
– Ну не томи! – попросил Березин.
– Ох, и Костя! – крякнул Бараско, ухмыляясь. – Ох, и Костя!
– А чего я? – удивился Костя, не чувствуя за собой никакой вины.
– Кто же тебе помогает?
– Откуда я знаю? – удивился Костя и на всякий случай оглянулся на унылый голубой пейзаж.
«Шар желаний» светился даже сквозь тучи. Он стал больше и ярче. Идея попросить у него что-нибудь для мамы становилась все реальнее. «Попрошу пятикомнатную квартиру в Измайлово и пару миллионов баксов. Вот обрадуется, – подумал Костя. – А себе внедорожник, и буду путешествовать. А что, хорошая идея!»
– А помогла тебе твоя «Великая Тень»! – заявил Бараско таким тоном, словно раскрыл государственную тайну.
– Она такая же моя, как и твоя, – огрызнулся Костя.
– Ой, не скажи, ой, не скажи, – покрутил стриженой башкой Бараско. – «Великая Тень» разговаривает не с каждым. Да и «рок судьбы» открылся не просто так, а к месту! Вот что интересно!
– Я ни сном ни духом… – сварливо заявил Костя.
Федор Березин ничего не понял из их разговора, потому что был пьян, когда появилась «Великая Тень».
– Стойте! Стойте! – замахал он руками. – Я что-то пропустил?! – Он посмотрел на них с огромным подозрением.
– Ничего существенного, – ответил Бараско, – кроме того, что наш Костя завел шашни с неведомой «Тенью» в женском обличье.
– Ебическая сила! – выругался Березин и осуждающе посмотрел на Костю. – Ну ты даешь! Нашел время!
Он едва не брякнул насчет своего «камбуна» по имени Гайсин. Но делать этого было нельзя ни при каких обстоятельствах, иначе пришлось бы рассказать и о генерале Лаптеве, и о событиях в дивизионе, и тогда все догадались бы, как он, Березин, сделал литературную карьеру. «Все равно никто ничего не поймет, и будут говорить, что мне помогает нечистая сила». Поэтому Березин благоразумно промолчал.
– А пройдем мы с помощью вот этого! – Бараско извлек из кармана связку «куни-кори». – По три штуки на брата хватит, если бежать, конечно, будем.
Они спустились с голубых холмов, и им открылась следующая картина. Весь берег некогда полноводной реки был изрыт ходами сталкеров, которые рыли их из поколения в поколение. И везде среди кострищ валялись брошенная амуниция и оружие, фашистское в том числе.
– Это «крысиные ходы», – сказал Бараско. – Мне рассказывал один старый сталкер. Теперь понятно, что это такое. Сталкеры всех мастей вместе с фашистами сидели здесь в ожидании, когда затвердеет грязь. И конечно, ничего не дожидались. Они даже поливали ее специальными отвердителями. А когда кончалась еда, то просто шли и замерзали. Никто из них не дошел до «шара».
На берегу в крохотной пещерке с видом на «шар желаний» сидел не кто иной, как генерал-майор Чичвакин, безумным взглядом вперившись в «пластилиновые топи». Когда его костер затухал, он высыпал в него порох из патрона. Костер из рюкзаков и спальников вспыхивал на несколько минут, а потом снова затухал.
– Чичвакин, – спросил Бараско, – а ты почему не пошел?
Ничего не ответил генерал-майор Чичвакин и все так же безумно смотрел вдаль. Бараско помахал у него перед глазами рукой и констатировал:
– Спятил!
Бараско раздал каждому по три «куни-кори». Они оставили на берегу все лишнее, включая оружие, и побежали.
* * *– Калита, ты где? – позвал Жора растерянным голосом, в котором слышались истерические нотки.
Калита вышел из-за дерева, делая вид, что отряхивается. Ему было стыдно – сплоховать перед мальчишкой.
– Я их тоже вначале испугался, – признался Жора. – И тоже стал стрелять.
«Да он меня жалеет», – хмыкнул Калита, стараясь скрыть конфуз, и посмотрел на троих сталкеров, застывших посреди двора. То, что они из клана северных, было ясно сразу, даже по одежде.
– Они Сидоровича и забросали гранатами. Пойдем покажу, – сказал Жора, стараясь не обидеть Калиту. Сам же просил обращаться к нему на «ты», подумал он, а теперь обижается. – Должно быть, они вначале его убили, а потом наткнулись на прозрачного человека, и он сделал их стеклянными.
Жора постучал по груди одного из сталкеров, показывая, как все просто:
– Словно настоящий хрусталь. Их убить невозможно.
– Ладно, – сказал грубо Калита. – Считай, что мы квиты.
– Да я не об этом, – сказал Жора с отчаянием в голосе.
– А я об этом. Я спас тебя от мины, ты спас меня от стеклянных людей.
– Да я как-то… – вовсе смутился Жора.
– Ладно, проехали, – сказал Калита. – Пойдем покажешь Сидоровича.
Они прошли мимо снайпера. Все-таки Калита его срезал длинной очередью. Снайперская винтовка В-94 валялась в траве.
За домом находился глубокий погреб, из которого пахло гнилой картошкой. Калита посветил фонариком. На гнилой лестнице и в узком коридоре было раскидано оружие и военная амуниция. Сидорович сидел, как всегда, в углу, подальше от солнечного света. От него ничего не осталось: ни трупа, ни костей, одна рыжая оболочка, покрытая белесыми волосами, венчик волос вокруг макушки, красный нос и огромные уши, как у вурдалака.
– Гляди, как оболочка от большой куклы?!
Ха! – удивился Жора. – У нас такие в секс-шопе продаются.
«Господи, – подумал Калита, – чего только в этой Дыре не увидишь. Тут тебе и стеклянные люди, тут тебе и пришельцы». Он взял палку и пошевелил оболочку. Из-под нее выскочила мышь и юркнула в угол.
– Кончился Иван Каземирович Сидорович, – констатировал Калита.
– Вы оказались правы, – согласился Жора.
– По голове получишь, – напомнил Калита.
– Спасибо, – радостно засмеялся Жора.
– За что спасибо?
– Спасибо, что снова стали ругаться.
– Пожалуйста, – ответил Калита, выбираясь из вонючего подвала. – Но по голове все равно получишь.
Жора с облегчением вздохнул и почему-то подумал о Юлечке. Теперь можно было спокойно думать, испытывая сладкую ноющую боль в сердце.
– Э-э-э… – одернул его Калита, – у нас впереди еще «шар желаний», а ты расслабился.
– Жестоко ты со мной обходишься, – посетовал Жора.
– За одного битого двух небитых дают, – напомнил Калита.
И они двинулись к «шару желаний».
* * *Ниоткуда выплывали «красные зарубки», плачущие кровавыми слезами. От усталости на них уже никто не обращал внимания. За этими знаками судьбы из «пластилиновой топи» то там, то здесь возникали «трикстеры» в виде сталкеров, которые кричали:
– Братцы, помогите! Помогите!!!
Несмотря на предупреждающие окрики Бараско, Березин пожалел одного такого, остановился, чтобы помочь, а тот, оскалившись, схватил его за руку и потянул за собой. Бараско, матерясь, подбежал, раздавил глиняную «помету» на груди и накрыл шапкой-невидимкой Федора. Только так и выручил. Больше Федор ни на кого и ни на что не реагировал и не отвечал на вопросы, которые ему задавали вдруг ожившие сталкеры: