С графом Мирбахом в Москве - Карл Ботмер

О безнадежности военного положения большевиков свидетельствует предложение, которое в четверг, 1 августа, от имени своего правительства сделал Чичерин. Он предложил Германии сотрудничать не только в борьбе против общего врага -- англичан на севере -- но и против Алексеева на юго-востоке, то есть выступить на стороне большевиков в гражданской войне в России.

Перед Германией встает вопрос, какую позицию занять по отношению к большевистскому правительству перед лицом такого положения дел.

Первым тезисом нашей восточной политики, на мой взгляд, должно быть: помешать возникновению нового восточного фронта во время войны. Кроме того, по-моему, надо стремиться создать и поддерживать необходимые военные гарантии на востоке, а также подготовить почву для хороших политических и экономических отношений с государством или государствами, которые возникнут на развалинах старой России.

До сих пор сдерживать возникновение нового восточного фронта проще всего было, поддерживая большевистский режим. Большевики -- принципиальные пацифисты. Кроме того, Вы знаете, что русский народ очень устал от войны, и большевики смогут сохранить свою власть (если смогут) только в том случае, если не будет новой войны с Германией.

Как к нам будет относиться новый режим в России, по меньше мере, не ясно. В этом смысле после заключения Брестского мира мы были очень заинтересованы в сохранении власти большевиков. Если же мы увидим, что большевики самостоятельно не могут (или, вероятнее всего, не смогут) сохранить власть, и если мы хотим помешать возникновению восточного фронта, у нас останется выбор: поддержать большевиков с помощью активного широкомасштабного военного вмешательства или вовремя отойти от большевиков и установить отношения с силами, которые придут на смену большевистскому режиму. Эти отношения и должны стать гарантией сохранения мира на Востоке.

Мне кажется, что ни одна из германских инстанций не склонна ввязываться в гражданскую войну в России, чтобы поддержать большевиков. Мы не можем оказывать большевикам такую поддержку, в частности, потому, что это приведет к рассредоточению наших военных сил, а нашей целью как раз и является не допустить такого рассредоточения. Более того, вероятно, что военное вмешательство Германии во внутрирусские конфликты на стороне большевиков заставит все небольшевистские элементы России повернуть к Антанте, что поможет ей создать новый восточный фронт.

Следовательно, остается только второй путь: вовремя отойти от большевиков и постараться наладить хорошие отношения с организующимися элементами новой России.

Мы должны избрать этот второй путь, а не пассивно выжидать (хотя это и может показаться самым удобным и не позволит возникнуть восточному фронту), по следующим причинам: во всех небольшевистских кругах Германию сейчас считают опорой большевиков. Правда, это не соответствует истине, когда речь идет о сознательной и намеренной поддержке большевиков и когда исходят из того, что благодаря этому мы рассчитывали полностью разрушить Россию в политическом, экономическом и финансовом отношении (программа д-ра Рорбаха, он публично выдвинул ее, и в России ее ставят в вину правительству Германии). Но и неверное мнение, если оно широко распространено, является реальностью, с которой должна считаться политика.

Следствием пока не обоснованного мнения о нашем сотрудничестве с большевиками является ужасная ненависть и безмерное ожесточение, которые все русские круги, заинтересованные в государстве и порядке, с большевиков переносят на Германию. После убийства графа Мирбаха партии России, выступающие за порядок, которые еще пока слишком слабы, чтобы собственными силами попытаться свергнуть большевиков, снова связывают свои надежды с Германией. После того, как мы смирились с вялыми поисками убийц Мирбаха, после того, как мы смирились с восхвалением покушения и призывами к подражанию, после того, как мы смирились с отказом советского правительства допустить в Москву немецкий батальон для защиты миссии, эти силы испытали жестокое разочарование и отвернулись от нас.

Тот факт, что Центральный комитет левых эсеров в Москве мог открыто похваляться подстрекательством к покушению на генерал-фельдмаршала Эйхгорна - при этом с нашей стороны никто не высказал официального протеста (я по собственной инициативе сделал серьезные представления Чичерину, а МИД направил ноту Иоффе, но официальных публикаций не последовало) - усилил впечатление, что мы готовы смириться с чем угодно, только чтобы не повредить нашим хорошим отношениям с большевистским правительством.

Антанта умело и решительно использует это невыгодное для нас впечатление. Ее призывы к русскому народу из Владивостока, Мурманска и Архангельска показывают, что своими антибольшевистскими акциями она стремится собрать вместе все силы, заинтересованные в возрождении России, и направить их против Германии. Если мы позволим делам идти своим чередом, то Антанта победит. Только решительный отход от большевиков может нарушить ее планы.

Кроме того, было бы весьма желательно своевременно придти к взаимопониманию с теми группами, которые примут активное участие в создании новой России. Возможности для этого есть, по крайней мере, если говорить о Сибирском правительстве генералов Хорвата и Колчака, а также так называемом Правом центре* . Попытки сближения этих сторон пока не принесли практического успеха, так как германское дипломатическое представительство в Москве не получило от МИДа полномочий вступать в переговоры на основе, которая, как показывают полученные сведения, является необходимой (демонстративный отход от большевиков, военная демонстрация в районе Петербурга, изменение Брестского мира и создание приемлемых для России условий)** . В настоящий момент я не могу с уверенностью утверждать, что наша сдержанность, а также развитие военной ситуации на Западе, не уничтожат готовность упомянутых русских кругов к сотрудничеству с нами.

Но, как минимум, необходимо своевременно отойти от большевиков, которые сейчас цепляются за нас с энергией утопающих. Говорят, что нельзя спрыгивать с лошади, пока наготове нет другой, но это верно лишь наполовину. Если я замечаю, что моя лошадь падает, я спрыгиваю даже в том случае, когда другой нет. Если большевиков свергнут до того как мы порвем с ними и разрушим общее впечатление, будто они наши союзники и мы используем их для саботажа России, то получится, что мы работаем на Антанту, которая больше всего хочет повернуть против Германии страшную ненависть небольшевистской России к большевистской бесхозяйственности, чтобы таким образом втравить Россию в новую войну против нас.

Учитывая все это, я должен выразить серьезные сомнения в правильности отдельных пунктов недавно парафированных в Берлине германо-русских договоров. В общем и целом, эти договоры очень разумны и являют собой очень ценное дополнение к развитию Брестского мира. Но в отдельных пунктах я вижу большую опасность, так как они могут укрепить впечатление о нашей солидарности с большевиками, испортить наши отношения с небольшевистской Россией и направить в лагерь Антанты группы, которые могут создать новую Россию.

В финансовой и экономической области это относится в особенности к сделке, согласно которой Россия по декретам выплачивает Германии до 1 июля 1918 года определенную сумму как компенсацию за экспроприацию германского имущества (имеется в виду, в первую очередь, декрет о национализации от 28 июня 1918 г.). Таким образом, Россия получает свободу действий, и Германия уже не может возражать против этой экспроприации или требовать возмещения в каждом отдельном случае.

Следствием этого явится то, что Россия до последней капли выжмет немецкий лимон, т.е. будет без всякой пощады проводить в жизнь декрет от 28 июня 1918 года против германской собственности и предприятий. Достаточно ли будет предусмотренной суммы для покрытия ущерба, нанесенного частным предпринимателям? Мне это кажется весьма сомнительным, но мы оставим этот вопрос открытым. Важнее то, что из России будет устранен, в первую очередь, именно немецкий капитал и немецкие предприятия. Правда, предусмотрена обратная передача права на немецкую собственность, если такого рода собственность не экспроприируется у жителей страны или граждан третьего государства или вновь возвращена им. В этой оговорке я не вижу необходимой защиты, так как едва ли можно проконтролировать исполнение этих условий.

С другой стороны, как раз эта оговорка вместе с согласием Германии с экспроприацией германской собственности может побудить большевиков полностью осуществить их планы по экспроприации, что будет воспринято как подстрекательство к саботажу экономических и финансовых основ России.

В результате, все, кто в России стремятся к восстановлению общественного строя, основанного на частной собственности, отворачиваются от нас и занимают непримиримую позицию по отношению к нам, видя в нас подстрекателей и помощников большевиков в осуществлении ими экономического саботажа. Прямую выгоду от этого имеет Антанта, которая с распростертыми объятиями принимает группы, выступающие за восстановление в России выгодного ей режима.