Бортпроводница - Крис Боджалиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Туалеты свободны, — подсказала Кэсси незнакомке.
Та кивнула, но не сдвинулась с места.
— Просто решила размять ноги, — пробормотала она. — Что в мире происходит?
— В данный момент ничего. Слава богу. В основном обычное предвыборное безумие.
— Мне нравятся дни, бедные на события. Это значит, ничего не взорвалось ни в одном уголке планеты. Никто не бомбил больницу на Ближнем Востоке. На школу в Кентукки не напал псих с автоматом.
— Я выросла в Кентукки, — сказала Кэсси.
— Я никогда там не была. Слышала, очень красивые места.
— Да.
— Меня зовут Мисси.
— Привет. Я Элли.
— Можно тебя кое о чем спросить, — она сделала паузу, прежде чем произнести имя, — Элли?
Кэсси ждала. Обычно, обращаясь к ней посреди рейса таким умиротворенным тоном, пассажиры задавали какой-нибудь безобидный вопрос о ее работе. Им не спалось и хотелось поболтать, например, об истинном чуде авиации, возможности летать, становившемся для них реальностью в моменты, подобные этому.
— Конечно.
— Когда ты подливала мне вино за ужином…
— Давай, спрашивай.
— У тебя дрожали руки. А сейчас кажется, будто ты вот-вот расплачешься.
— И в чем вопрос?
— Зачем ты себя мучаешь, все это читая? Я веду блог о стиле для «Энтайсмент», там нет никаких криминальных новостей, но и я получаю в интернете свою порцию дерьма. Может, даже больше. Люди обзывают друг друга жирдяями и шлюхами. Критикуют манеру одеваться. Я знаю, кто ты, и знаю, что о тебе пишут. Думаю, я прочитала те же статьи и комментарии, что и ты. Эта дрянь абсолютно токсична. Может, лучше ты, не знаю… скачаешь какую-нибудь книжку и почитаешь ее вместо этих гадостей?
— Вообще-то, у меня с собой есть обычная книга, — ответила Кэсси на автомате.
— Вот и хорошо, — кивнула Мисси. — Окажи себе услугу, побудь какое-то время офлайн.
Что это — доброта или наглое вторжение, издевательски ухмыляющееся из-за плеча доброты? Но взгляд Мисси был мягким.
— Мои родители — мозгоправы, — пояснила она. — Я знаю, что такие разговоры, даже из благих побуждений, могут закончиться форменной катастрофой. Так что прости, если мой совет бесполезен. Но ты выглядела такой… отчаявшейся. Я не могла сидеть сложа руки.
— Все в порядке, — сказала Кэсси, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Хороший совет.
— Ты знала, что люди плачут в самолетах чаще, чем где бы то ни было?
— Не знала как факт, но, проработав здесь столько лет, могла бы догадаться.
— Да уж, наверняка ты понимаешь в этом лучше меня. Дело в том, что в самолете ты часто один. Или в стрессе. Или только что получил некий значимый опыт. Книги и фильмы глубже трогают на высоте десяти тысяч метров.
— Ты права.
Кэсси выдавила на пальцы дезинфицирующее средство, втерла его в кожу и смахнула слезы с щек.
— Ты удалила свой «Тиндер»?
— Еще нет.
— Так удали. Просто сотри, и все. Удали «Тиндер», «Фейсбук», «Инстаграм», «Твиттер». «Твиттер» первым делом. Все, что у тебя есть. Возьми паузу.
Кэсси шмыгнула носом:
— Хороший совет. Я так и сделаю. Спасибо тебе.
Мисси улыбнулась — ее улыбка была прекрасна. Кэсси встала и обняла свою новую знакомую, удивляясь, почему у нее нет таких подруг — подруг, общение с которыми не ограничивается разговорами о выпивке и последствиях пьянства, — и мечтая продлить это объятие до посадки.
Когда Мисси вернулась на свое место, Кэсси последовала ее совету и взяла паузу. Она не просто удалила свои аккаунты в соцсетях, а вообще стерла приложения с телефона.
Потом дочитала повесть Толстого, которую отложила несколько дней назад. К ее немалому удивлению, название «Семейное счастье» оказалось вовсе не ироничным. Она поплакала над финалом. Маша, подумала она. Маша. Какое красивое имя.
Многие рейсы из США приземляются во Фьюмичино примерно в одно время — поздним утром. Очередь на паспортный контроль состояла далеко не только из американцев, но так почему-то казалось. Кэсси расслышала в толчее южный акцент, акцент Новой Англии и нью-йоркский.
Члены экипажей стояли в отдельной очереди, поэтому продвигались быстрее, чем пассажиры.
Кэсси шла рядом с Макайлой, они только что миновали паспортный контроль и двигались к залу с багажными транспортерами (куда им не нужно было заходить), а потом к выходу, где их ждал микроавтобус до гостиницы. Макайла рассказывала о вегетарианском ресторане на Виа Маргутта, который ей нравился, и предлагала вместе поужинать. Чемодан Кэсси слегка заносило в сторону — кажется, что-то неладно с одним колесиком. Она старалась прислушиваться к словам коллеги, но мысли ее блуждали — что там происходит сейчас в Нью-Йорке и Дубае? Да, большинство ньюйоркцев спят, но ФБР вряд ли. Мысленно она представляла, как следователи ФБР и детективы в Дубае пишут друг другу электронные письма и сообщения, обмениваются закодированными файлами. Ее фотографиями. Видео с ней. Возможно, ее письмами, скачанными с серверов. Протоколами допросов сотрудников отеля.
Она представила, как кто-то (возможно ли такое?) копается на городской свалке за пределами Дубая в поисках вещей, которые она выбросила. Может, они увеличили изображение ее сумочки и ищут точно такую в горах мусора где-то в пустыне. А может, ищут пропавшие гостиничные полотенца. Или нож. Ведь мог же коронер на основании имеющихся данных определить, чем зарезали Алекса, ножом или разбитой бутылкой, по характеру раны? Наверное. Она твердила себе, что никто никогда не обнаружит такой маленький предмет, как дамская сумка или осколок стекла, в столь огромном городе, как Дубай. Подобные мысли ее беспокоили, но по большей части ей удавалось приглушить свои страхи.
Тут Кэсси замерла и схватила Макайлу за руку. Там, в дальнем конце зала паспортного контроля, за многочисленными рядами пассажиров не из Европейского Союза (в основном американцев, прилетевших в понедельник утром по делам, хотя в толпе определенно стояли и отпускники, и люди с паспортами других европейских стран), Кэсси увидела женщину с каштановыми волосами, уложенными во французский пучок. В этот момент женщина убирала в сумочку очки в черепаховой оправе, на плече ее висел красивый саквояж из телячьей кожи. Когда путешественница подняла взгляд, Кэсси убедилась, что знает ее. Она не сомневалась ни секунды. И шепотом выругалась себе под нос:
— Вот дерьмо! Миранда!
Часть четвертая
Ни перед кем не прогибайся, ни с кем не враждуй
21
Елена знала, что Запад воспринимает президента Российской Федерации как злодея из фильмов о Джеймсе Бонде. Ради всего святого,
