Тревожная служба - Андрей Козлов

Бандитам предложили сложить оружие и сдаться. Ответом была бешеная пальба из ручных пулеметов, автоматов и винтовок, взрывы гранат. Большая группа бандеровцев попыталась прорваться через боевой порядок оцепления и скрыться в подступавшем к хутору лесе. Чтобы ослепить наших бойцов, они подожгли дома, сараи, ометы соломы.

Капитан Глюков, разгадав нехитрый маневр, перегруппировал свои силы и всей мощью огня обрушился на бандитов, которым пришлось возвращаться в ими же подожженные помещения. Через несколько минут оуновцы вновь предприняли вылазку. Ожесточенный бой вспыхнул с новой силой. Смертью храбрых погиб Федор Корнеевич Глюков. Воины-чекисты остались без командира, которого горячо любили и с которым одержали немало побед.

О бое на хуторе я, только что возвратившийся из изнурительной многодневной поездки, узнал в ту минуту, когда он достиг самого высокого накала. Стрельба была такой интенсивной - голову невозможно поднять от земли. Вместе с подполковником Корзенковым и начальником городского отдела МГБ мы долго ползли по-пластунски в багровых отсветах пожаров. Хутор пылал от края и до края. Казалось, что об управлении боем не могло быть и речи, что бандиты вырвутся из кольца, что мы напрасно теряем людей.

Стали прибывать наряды, которые за несколько минут до своей героической гибели вызвал условным сигналом Федор Корнеевич Глюков. В разные концы хутора я послал связных, и вскоре управление боем было налажено. Мы выиграли схватку с бандитами, выиграли ценой гибели капитана Глюкова и некоторых его подчиненных.

Федор Корнеевич Глюков, скромный и отважный офицер... Нельзя было не любить этого человека. Появится, бывало, в штабе и скажет: "Сон мне приснился сегодня. Такой сон - самый талантливый фантаст не придумает. Вот послушайте". И начнет тут же, на ходу, такое выдумывать - все со смеху покатываются.

Капитан Глюков жил с женой, сыном и тещей, которых очень любил. Он приносил, бывало, в штаб смешные рисунки сына и всем показывал творения рук мальчика:

- Свободно Репиным может стать. Думаешь, нет?

До сих пор не могу забыть тот день, когда мы провожали капитана Федора Корнеевича Глюкова в последний путь. Проститься с человеком, молодую и счастливую жизнь которого оборвала бандитская пуля, пришли воины полка, жители городка, неподалеку от которого он погиб. На машине, рядом с гробом, примостился сынишка Ф. К. Глюкова. Он непонимающе смотрел то на необычно спокойного отца, то на рыдающих мать и бабушку, то на толпы людей, шедших в скорбном молчании с глазами, полными слез...

* * *

Поздним вечером мы с подполковником И. С. Литовчуком сидели у меня в кабинете и разбирали поступившие за день донесения. Чем внимательнее вчитывался я в документы, тем зримее представлял себе своих подчиненных, небольшими гарнизонами разбросанных по селам, деревням и хуторам. Я мысленно видел их в секретах и засадах, в разведке и поиске, в бою... Не все были богатырями и красавцами. Но всех их, белокурых и рыжих, брюнетов и шатенов, парней с голубыми и карими глазами, одетых в выбеленное солнцем, дождями и частыми стирками обмундирование, я горячо любил. Не было для меня людей роднее их. За каждым документом стояли они - эти дорогие мне люди.

...Рядовой Хамза Кадырович Шайхиев мечтал быть учителем и настойчиво готовился к поступлению в институт. Когда выдавалась свободная минута, он вынимал из вещевого мешка аккуратно завернутые в клеенку книги, общую тетрадь, карандаш и углублялся в чтение. Только не суждено было осуществиться его мечте...

Остатки разгромленной банды нашли приют в большом селе, подходы к которому просматривались отовсюду. Кто укрыл бандеровцев?

Как правило, националисты находили пособников среди родственников и знакомых. Бандитов интересовали не столько крыша над головой, еда и выпивка, сколько информация о дислокации и численности воинских подразделений, деятельности местных властей, сельских активистов. Выявлять пособников было трудно. И мы никогда не добились бы успеха, если б не активная, день ото дня увеличивающаяся помощь народа. Наши друзья были всюду. Именно через них стали известны несколько домов в селе, в которых скрывались бандиты.

В основе операции по их захвату, которую мы в штабе подготовили особенно тщательно, лежали внезапность и быстрота действий. Отряд, которым командовал мой заместитель майор А. П. Артеменко, появился в селе ночью. Бандитов схватили без единого выстрела, но, как оказалось, не всех. Четверо - главарь и его телохранители - оставались на свободе. Где они затаились, никто из наших друзей не знал. Пленные бандеровцы заявили, что судьба этих людей им тоже неизвестна. Сколько вариантов розыска продумал и отбросил Артеменко!

"А что, если проверить места, хорошо всем известные, места, в которых никому не придет в голову искать бандитов?" - мелькнула у него мысль. Были известны случаи, когда националисты, уйдя в подполье, скрывались в домах, расположенных рядом с сельским Советом, правлением колхоза, а то и райотделом МГБ.

Осмотрели клуб, школу, молокозавод - ничего подозрительного. Направились в колхозную конюшню - вроде никого. Рядовой Шайхиев, осторожно ступая, поднялся по лесенке, ведущей на чердак, прижался к стене и прикладом распахнул дверь.

- Кто здесь? Выходи!

Простучала длинная автоматная очередь. Хотя и принял Шайхиев меры предосторожности, а не уберегся - несколько пуль ужалили его. Он нашел в себе силы сбежать по лесенке вниз и выскочить во двор. Там солдат залег в канаву и изготовился к бою.

Из конюшни, прижав автомат к животу и непрерывно стреляя, выскочил бандит. Шайхиев в упор открыл огонь.

Когда к раненому солдату подбежал командир отделения сержант Иван Иванович Моренко, Хамза Кадырович прошептал:

- Умираю...

Слабеющей рукой он потянулся к карману гимнастерки.

- Билет... - скорее понял по губам, чем услышал сержант. Рука вдруг упала, словно подрубленная.

Командир отделения достал комсомольский билет X. К. Шайхиева и спрятал у себя на груди.

Снова длинная автоматная очередь. Замысел бандита разгадал рядовой Валентин Иванович Федосеев. Огнем ручного пулемета оуновец, попытавшийся вырваться из блокированной конюшни, был уничтожен.

Двое других продолжали строчить из автоматов, одну за другой бросали гранаты.

- Поджигай! - приказал командир взвода лейтенант Иван Афанасьевич Сарыгин.

Сержант Моренко выстрелил из сигнального пистолета в соломенную крышу сарая, и она загорелась. Густой дым, словно в огромную трубу, потянуло в ворота конюшни, на чердак.

Бандиты спрыгнули на землю и побежали, стреляя на ходу из автоматов. Чтобы преследовать их, Моренко надо было проскочить через объятый пламенем сарай. И он решился! Сержант обжег лицо и руки, но не остановился.