Любить - это больно - Екатерина Зиновьева

— Подожди, — крикнул он, выходя из подъезда в водолазке, брюках и тапочках на босу ногу.

Егоров вылез из авто и подошел к мужчине.

— Я не буду много говорить, хочу лишь признать, что ты поступил по-мужски. Признал свои ошибки и более того, нашел в себе силы рассказать обо всем нам, — говорил папа Леры, имея в виду себя и жену. — Это многое говорит о тебе как о человеке. Все мы совершаем глупости, но не всегда стремимся что-либо исправить.

Протянув Егорову сложенный вдвое исток бумаги, он развернулся и зашел в подъезд.

"Улица… дом… квартира и телефон? — до Мити не сразу дошло, что он держит в руках. — Спасибо!" — обрадовался он, поняв, что теперь у него имеется новый номер Леры и адрес, где она сейчас находится.

— Так, — решал он, — завтра сдаю экзамен и сразу же выезжаю.

Андрей выходил из универа, когда увидел бегущую к зданию знакомую фигурку Насти. Все данные себе ранее зароки и обещания — положиться на судьбу и оставить все как есть, показались такой глупостью.

Сбежав с крыльца, он подошел к резко остановившейся девушке. Не говоря ни слова, подхватил ее на руки и понес в сторону своей машины. Первое, что насторожило Михалева — Настя не вырывалась и не кричала на него.

Они ехали уже больше 10 минут, но за все это время никто из них не произнес и слова.

— Куда мы едем?

Андрей вздрогнул.

— Поговорить, — выплюнул он.

Климова вспомнила о договоре с самой с собой и, набрав в легкие побольше воздуха, начала:

— Андрюш, — машина вильнула, заставив замолчать девушку.

— Так, стоп! Мне это уже не нравится, — признался парень.

— Ты о чем? — Климова была сбита с толку.

— Ты всегда звала меня либо по фамилии, либо просто Андрей, — ответил он. — Настя, помни, Я ЗА РУЛЕМ, так что если ты вдруг решила что-то сказать, что может вывести меня из себя, начать кричать или драться, то лучше подожди, пока мы остановимся.

— Я люблю тебя, — четко и громко проговорила Климова.

Удар по тормозам. Андрею повезло, что позади него никто не ехал, а то аварии было бы не избежать.

— Совсем сдурела! — закричал он на Климову. — Я же просил, подождать пока мы остановимся.

Настя горько всхлипнула. Андрей отстегнул свой и ее ремни безопасности и перетянул плачущую девушку к себе на колени. Обхватив ее лицо руками, он начал покрывать его быстрыми поцелуями.

— Настюш, я не знаю, что такое любовь между мужчиной и женщиной. Я верю только в любовь матери к своему ребенку. Но давай я тебе объясню, что чувствую, — Климова кивнула.

— Я скучаю без тебя, схожу с ума, представляя в объятиях другого парня, для меня мир наполняется красками, только в тот момент, когда ты рядом, я на стену готов лезть, если ни разу за целый день не увижу тебя.

Андрей говорил быстро, сбивчиво, из-за этого, его слова имели еще большую ценность для Насти, потому что девушка чувствовала — он не врет.

Михалев мог бы говорить еще очень долго, но Климова закрыла его рот поцелуем.

Через некоторое время, отстранившись от девушки, Андрей прошептал ей в губы:

— Я хочу узнать, что такое любовь, но только если ты будешь рядом со мной.

— Буду, не сомневайся, — ответила Настя и снова притянула его к себе.

— Никого нет, — разочарованно протянул Егоров, убирая палец со звонка.

Спустившись на пролет между этажей, он уселся на подоконник. Однако долго ему ждать не пришлось. Лифт почти бесшумно остановился на этаже и через несколько секунд Митя увидел, как к квартире, куда он собирался попасть любыми путями, подошла Лера. Пока она искала ключи, Егоров набрал ее номер, наблюдая из своего "укрытия" за реакцией девушки.

— Митя! — воскликнула она и выронила ключи.

Прислонившись спиной к стене, она съехала по ней вниз, садясь на холодный пол подъезда.

— Ну, вот зачем ты меня мучаешь? — всхлипывая, спрашивала она у экрана мобильного телефона, где до сих пор мигало имя Егорова. — Откуда вообще узнал этот номер?

Вызов сорвался, Дима набрал снова. Валерия вздрогнула, когда телефон завибрировал вновь и не выдержав разрыдалась.

Завывания девушки, скрывали звук шагов Димы.

— Привет, — тихо поздоровался он, присев перед Лерой на корточки.

Валерия вскинула голову и округленными от испуга и недоверия глазами. Она хотела отшатнуться, но помешала стена за спиной, Валерия непременно ударилась бы головой, но Дима предвидел такую реакцию на его появление и успел обхватить затылок девушки рукой.

— Ты, что здесь делаешь? — надтреснутым голосом спросила она.

— За тобой приехал.

— Зачем? — взвыла она и уперлась лбом в колени.

— Потому что не хочу тебя потерять.

— Почему? — хрипло спросила Лера.

Стало обидно, что она так и не смогла спрятаться от Егорова, что он видит ее в таком раздавленном состоянии.

Дима заставил поднять Леру голову и посмотреть ему в глаза.

— Потому что я тебя люблю.

Валерия не могла поверить, что она все правильно расслышала.

— Еще раз скажи, — прошептала она, заворожено наблюдая за движением его губ.

— Я тебя люблю, — громко, четко и медленно повторил молодой человек.

Ноги уже порядком затекли. Он поднялся и помог встать Валерии.

Она не могла отвести от Мити взгляд. За спиной будто выросли крылья, хотелось кричать на весь мир о своем счастье, но Лера боялась. Боялась, что как только откроет рот и что-то произнесет, все исчезнет, окажется игрой больного воображения, утомленного постоянными, в последнее время, срывами.

Дима же расценил ее молчание по-своему.

— Ты мне не веришь?

"И как ответить на этот вопрос? Кивну — соглашусь, помотаю головой, тоже соглашусь".

— Да, неужели? — услышал Егоров насмешливый голос Вадера. — Ты все-таки добрался?

Инстинктивно задвинув Леру себе за спину, Дима спросил:

— Ты что здесь делаешь?

— Живу, — едко ответил парень.

Сейчас уже Митя знал название тому чувству, что всегда испытывал, видя Леру и Олега вместе — это ревность. Она сжигала изнутри, опускала пелену злости на глаза, подбивая лишь на одно — уничтожить.

Егоров через плечо взглянул на Валерию, она кивнула.

— Пора поговорить, — серьезно сказал Олег, смотря на Диму. — Выйдем на улицу, мало ли чем может закончиться наше общение.

Подойдя к Лере, он протянул ей зачетку.

— Сессия сдана досрочно.

— А с историей не было проблем?

Больше всего Казакова переживала именно за этот предмет. Ведь прекрасно зная, насколько принципиален Семен Александрович, ничего хорошего от него ждать не приходилось.