Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

лоб спросила Энди, вынуждая Натали ощутить знакомое приятное тело, мгновенно распространившееся по телу.

– Да. Очень хорошо.

– Он нравится тебе?

– Естественно, ведь в противном случае я бы не поцеловала его. – Она закусила губу. – Трижды.

– Этот мужчина открыто выказал тебе свою заинтересованность, и тебя он, тут спор даже неуместен, привлекает ничуть не меньше. – Заявив это, Энди воскликнула. – Так проводите свободное время вместе! Наслаждайтесь друг другом! Занимайтесь самым потрясным в своей жизни сексом! Ты ведь хочешь этого, верно? Так не будь глупыхой и прекрати тянуть бедного кота за его причинное место.

Натали хотела было спросить, было ли у этого кота имя и начиналось ли оно на «Б» или же её подруга выразилась абстрактно, но довольно быстро передумала.

– Я… – она мотнула головой, а затем, наконец, поставила папку на полку в ряд с другими, – …просто понимаю, что такие отношения не смогут продлиться вечно.

– Вот когда вы действительно приблизитесь к вечности, тогда об этом и подумаешь. А пока что вы находитесь где-то между катархейской и архейской эрами: на вашей планете вроде бы начала зарождаться жизнь, но дальше одноклеточных процесс эволюции не пошел.

– Возможно, правильнее будет отступить и оставить всё как есть, – предположила Натали, но в душе, тихо воспротивилась собственным же словам.

– Или рискнуть, – предложила Энди, – и, быть может, получить нечто совершенно удивительное. Например, обрести своё «счастливо и навсегда».

– Вспоминая тебя и Дентона, я понимаю, что у подобных отношений просто априори не может быть этого «счастливо и навсегда». – Вырвалось у Натали прежде, чем она смогла подумать и остановиться. Мысленно отругав себя за подобную неосторожность, она прикрыла глаза и выдохнула. – Прости. Мне не следовало говорить о нем. Тема запретная, я знаю.

– Вовсе нет. Уже нет. – Поправила себя саму Энди. – Моё приключение на одну ночь действительно затянулось, и я упустила момент, когда оно стало чем-то большим. – Её голос понизился практически до шепота. Прошло уже больше года, но вспоминать о том случае для неё было всё ещё непросто.

– Ты что-нибудь слышала о Дентоне? – Осторожно спросила Натали, дотягиваясь до очередной папки.

– Нет. И, если честно, слышать не желаю. – Её подруга выдержала недолгую паузу, а затем сдержанно усмехнулась. – Слава Богу, он не какая-нибудь чертова знаменитость, и я не натыкаюсь на новости о нем, переключая телевизионные каналы или листая страницы модных журналов. К тому же он давным-давно уехал из Лос-Анджелеса, что исключает возможность случайного и весьма неловкого для нас обоих столкновения на улице. И это заметно облегчает ваши жизни.

Вспоминая свою недавнюю прогулку за продуктами, Натали прикусила губу, пытаясь остановить поток дико стремящихся наружу слов, но всё равно не сдержалась:

– Мы встретились в прошлую среду у супермаркета. Дентон помог мне с покупками, предложил довезти до дома, а я согласилась. Знаю, что должна была сразу сказать тебе о том, что он в городе, но язык не повернулся. Не смогла вот так вот просто взять и как цунами разрушить тихую гавань, которую ты выстраивала в своей жизни целый год, прости меня! – Не замедлившись ни на секунду, протараторила Натали, а затем, наконец, резко выдохнула. Ей Богу, после признания даже как-то полегчало!

Пока она пыталась отдышаться, не зная, ругать себя за несдержанность или же наоборот, хвалить за смелость и правильность, Энди, по всей видимости, пыталась прийти в себя после услышанного.

– Вы говорили? – Только и спросила она, и сразу же стало ясно, как переменилось её настроение.

– Дааа, немного. О том, о сём… – Сказать или нет? Забыть? Заклеить себе скотчем рот? Сделать вид, что ничего не было или всё-таки… – …он спрашивал о тебе.

Ооох, божечки-кошечки, сказала!

На том конце трубки вновь повисло довольно продолжительное молчание. Зная свою подругу, как облупленную, Натали прекрасно понимала, что она в этот самый момент металась между своими всё ещё не до конца остывшими чувствами и безотчетными страхами, которые, как бы паршиво это ни было, до сих пор брали над её сердцем верх.

– Не хочу знать. – Своим сухим ответом Энди совсем не удивила. – Вообще ничего. Мне не интересно. Плевать даже на причину, по которой он вернулся. Его больше нет в моей жизни и на этом точка. ЛА огромный город, не так ли? Какова возможность, что мы случайно столкнемся? Она ничтожно мала. А даже, если и столкнемся, что с того? Мы уже давно чужие друг другу люди. Да мы таких ежедневно сотни встречаем. И ничего. Земля ведь от этого не перестает вращаться, верно? И, если я увижу его, тоже не перестанет. Не может же одна единственная встреча вселенские законы изменить. – Затем она фыркнула. – Конечно же, нет, глупости всё это.

Энди замолчала, а Натали, чувствуя себя виноватой в переменившемся настроении подруги, опустилась на стоящий рядом стул. Они проговорили ещё минут пять. Натали постаралась перевести тему, и та, совершенно случайно вновь вернулась к ней и Брендону. Энди ещё раз восемнадцать повторила, что ей не нужно бояться рисковать, потому что именно из рисков и состоит весь этот мир. Мы рискуем постоянно: выбирая между платьем и брючным костюмом, работой и сном, работой и домом, хорошими поступками и теми, против которых бунтует наше сердце. Наша жизнь – это большая лотерея, и ты никогда не знаешь, суждено ли тебе потерять или приобрести, пока не решишься вытянуть свой билет.

Брендон дал ей время. Время на то, чтобы подумать и принять то решение, которое покажется ей наиболее правильным. Сказать, что он играл честно и по правилам, было бы лукавством, но и сказать, что карты были подтасованы, она тоже не могла. Он вел какую-то свою игру, в которой существовали непреложные правила, но о которых она, то ли по собственной глупости, то ли по роковой случайности, совершенно ничего не ведала. «Браво, мистер Макгил, это наивысшая степень мастерства!», – мысленно отрапортовала Натали, а затем тяжело уронила голову на стол.

Весь день она изо всех сил старалась не попадать под область действия радара синеглазого дьявола. А точнее, для этого у неё слава Богу просто не было времени. Натали думала, думала и думала: усердно, напряженно, непрерывно, а когда понимала, что мысли начинают разъедать, как кислота, бралась за работу. Спасибо Шерон, которая практически силой вынудила её сделать перерыв, не связанный ни с работой, ни с мучительными думами, а затем, не желая слушать нелепые отговорки, потащила её в кофейню, располагающуюся в пешей доступности от офиса. На один час Натали всё-таки удалось отвлечься, хотя время от времени и за