Не искавшие приключений (СИ) - Яблоня Дикая

— Обож-ж-жаю Лютецию! — мечтательно протянула Гортензия, когда я закончила экскурс в историю. — Так бы в ней и поселилась, если б не… языковые проблемы.

О том, что проблем — пятеро плюс маман, подруга, увы, не могла забыть ни на секунду.

— Ничего! — нарочито бодро воскликнула Зи. — Ненадолго съездить в Лютецию — тоже праздник!

Приближался день зимнего солнцестояния — праздник конца и начала года. Каникулы для школьников и студентов, четыре дня выходных вместо обычных двух для рабочих и служащих. Время украсить дом гирляндами из вечнозеленых растений и подарить близким подарки. Время для очередного полицейского бала, разумеется, вот только нас там не будет. У нас с подругой грандиозные планы: махнуть в Лютецию, в ее одноименную столицу. Бегом пронестись по всем достопримечательностям. Почему бегом? Потому что трое суток из четырех мы будем трястись в дилижансе — путь, мягко говоря, не ближний, а ведь еще нужно сделать поправку на погоду. Зиме плевать, что она давно пришла по календарю: за окном все та же хмурая осень, только дождь еще холоднее.

Хоть я — небольшая поклонница зимы и мороза, Новый Год без снега кажется мне чем-то неправильным, словно он и не новый вовсе. Снег создает впечатление начала с чистой страницы. Будь моя воля — поехала бы на север, в герцогство Оттон-Рейнское. В стране педантичных бюргеров снег на праздники не просто гарантирован — он будет высшего качества, как и все их услуги.

Но Зи хочет на юг, в Лютецию. Она уже все рассчитала, купила билеты и сшила особые платья. Особые платья такие особые, что я совершенно точно не решусь расстегнуть пальто. Если клубное платье хотя бы прикрывало колени, это прикрывает… в общем, что-то оно прикрывает.

Неужели в Новых Пределах такое и правда носят?! Еще одна безумная фантазия Зи — побывать там. Не сбежать навсегда от прежней жизни, как персонаж Карнеолы Миллер, нет, просто поглядеть и вернуться. Как же прекрасно, что дилижансы туда не ходят, а билет на пароход мы сможем купить еще очень не скоро.

Серьезно обдумав все это, я от души лягнула Гортензию.

— За что?! — подскочила она на кровати.

— Ты сама просила стукнуть, — я невинно пожала плечами.

— А, ну да. Идем завтракать!

Ледяные цветы покрывают ночами окна, сдаются на милость тепла и снова распускаются вечером. Утром сильнее обычного хочется убить за лишние "пять минуточек". Опоздавшие на омнибус не ждут другого, а с проклятьями бегут следом. Квартира благоухает хвоей.

Зима наконец посмотрела на календарь и поняла, что пора на работу.

Нам тоже предстояло потрудиться: успеть все, что нормальные люди делают в праздники. Больше всех от этого выиграли братья и сестры Зи — они преждевременно получили подарки. Встречным подарком от них мне стало напоминание, как плохо я до сих пор разбираюсь в людях. Преподносишь мальчишке книгу — получаешь миллион искренних благодарностей. Даришь девочке нарядную шапочку и шарфик, в ответ: "На кой мне это, тетенька, лучше б сковородку или пару кастрюль…" Что ж, по крайней мере, я не зря час выторговывала у букиниста "Справочник ветеринара" — в кои-то веки Ёршик добровольно читает.

Мальчишка потихоньку меняется — явно в лучшую сторону.

Зачастив к нам, а точнее — к Поганке, он заметил, что мы не украсили квартиру к празднику. Сурово, по-мужски констатировав "Непорядок!" Ёршик в тот же день принес ворох еловых лап и художественно распихал их по всем углам. На вопрос "Откуда это?" возмущенно ответил: "Не крал! Оно само нашлось — в мусорке!"

То-то я не могла понять, почему некоторые лапки декорированы стружками как серпантином.

Впрочем, последнее место по готовности к празднику точно было не наше: Равенстерн не получил даже лапок из мусора. Умышленно, или по чьей-то халатности, но в замке праздничной атмосферы и новогодних сюрпризов не было.

Зато они поджидали меня снаружи.

Первый раз — всегда совершенно особенный, о чем бы ни шла речь: первый серьезный успех в учебе, первый выход в свет, первое жалование…

И первый раз, когда обнаруживаешь: тебя поджидает с работы мужчина. Не бандит и грабитель — констебль с полицейским фонарем и строгим:

— Барышня Авла, что тут у вас с освещением?! Это правительство или притон?

"Эээ… Что бы умного ему ответить и не попасть на каторгу за крамолу? Да, фонарь у моста ломается регулярно, о нем уже есть наши местные анекдоты…"

Девушки, с которыми я болтала, моментально оценили привалившее счастье и увязались следом. Щебетали всякую ахинею, притворно подскальзывались, кокетничали — и так до самой остановки омнибуса. Фонарные столбы — и те оказались менее стойкими к их уловкам, чем Ларс. Констебль вел только меня, держал за руку только меня, интересовался, как прошел день, только у меня.

Если все полицейские так допрашивают подозреваемых, Бергюз может спать спокойно.

На завтра я, разумеется, поплатилась: столько личных вопросов на меня не сваливалось никогда — от "Он представил тебя родителям?" и до "Вы уже делали ЭТО?!"

— Да. Да. Нет. Да. Нет. Не помню, — отмахивалась я от жадных до сплетен девиц, думая о своем.

— Не помнишь, делали или не делали?! — оторопела Марго. — Вот это жизнь!

На мое счастье, фонарь починили, и добросовестно: больше мы не пробирались на мост в потемках, а Ларс не встречал меня у входа в замок. Вместо этого он встретил меня возле Фруктового квартала. По словам констебля, все произошло совершенно случайно: он просто был поблизости по работе.

— Кстати, я тут прочел интересную книгу. Думаю, вам тоже понравится. Это не дама Миллер какая-нибудь — мужчина писал! Потом расскажете впечатления, — он вручил мне сборник детективных романов, поцеловал и ушел, как ни в чем не бывало.

Я спокойно отнеслась к поцелую, романтичному, как оплеуха: Ларс — полицейский, а не поэт.

Спокойно отнеслась к приказу поделиться впечатлениями. Почему не дать книге шанс?

Стерпела нелестные слова в адрес Карнеолы Миллер: для Ларса она — недруг инспектора.

Невозможно было закрыть глаза на то, что он счел меня дурой: случайно таскал с собой толстый тяжелый том? Знания — лучшая защита, просто засунь за пазуху? Неужели так трудно было сказать правду?!

Ответной правды он, разумеется, не получил тоже: для него я встречала Новый Год у тетушки, тетушку предупредила, что буду праздновать с семьей Гортензии. Внезапно вояж в Лютецию стал казаться отличной идеей. Да, на выезде из страны нужно предъявить паспорта, но мы — не преступники в розыске, бояться нам нечего.

Только дорога, дилижанс, и мы с Зи.

И никого, кто решал бы за нас. Никакой заботы, отдающей сталью наручников.

Что-то в последнее время мы с Зи постоянно либо бежим куда-то, либо крадемся. Читая детектив в кресле у камина, забываешь: персонажи сидят спокойно, только если они за решеткой. И то — не все: некоторые там что-нибудь энергично пилят. За решеткой мы уже сидели — так себе впечатления, теперь вот бежим, потому что "Ааа!!! Дилижанс уходит через десять минут, а нам еще регистрировать билеты, чего ты копаешься, смерти моей захотела?!"

На самом деле, бежать пришлось только мне: у Зи длинные ноги — она всего лишь быстро шагала.

А копалась как раз она: что значит — просто умыться?! Нет, нужно завиться, накраситься, словно это выход в свет, а не поездка в карете, где пассажирам друг на друга плевать — если, конечно, никто не ел накануне гороховый суп.

В общем, подругу словно покусала приснопамятная Люути.

Я не сказала ни слова против. Не пыталась оправдываться. Все просто: когда меня родители отвозили на воды в княжество Габришское или к морю — в Лазурное, Гортензия драила чужие кастрюли. А я — посмотрим правде в глаза, и свои-то до сих пор чищу плохо.