Дар - Алексей Фурман

– Ведун! – Рольф поморщился. – Давай без этого мудрствования, а? Давай покороче, в двух словах – что нужно?

– Равнодушие, – твердо ответил ведун. – Безразличие.

– Что? – на лице Рольфа отразилось непонимание. – О чем ты?

– Я предупреждал – ты не поймешь.

– Не играй со мной, ведун, – зловеще процедил на глазах свирепеющий Рольф. – В равнодушии не может быть никакой силы!

– Силы нет в бездушии, князь, – невозмутимо глядя в глаза Рольфу, поправил его ведун. – Бездушие это слабость. А равнодушие… Равнодушие, это когда сам для себя, в своей душе не делаешь различий между самим собой и миром, между своей и чужой жизнью, между жизнью и смертью. Равнодушие, это когда все становится единым и нераздельным. В равнодушии не может быть ни дарения, ни жертвы, потому что некому жертвовать, некому дарить и некому принимать дары.

Плечи Рольфа поникли.

– Значит, нужен человек с каменным сердцем…

– Нет, – ведун покачал головой. – Человек с огненным сердцем.

– Ты говоришь загадками, ведун, – глухо и безнадежно проговорил Рольф. – Людей, о которых ты говоришь, не бывает. Не может быть.

– Ты прав, князь, – согласился ведун. – Я и говорю – пустая затея.

– Постой-ка! – во взгляде Рольфа вновь зажглась угасшая было неукротимая ярость. – Ты врешь, ведун! Раз этот ваш Дар уже приносился и избавлял людей от проклятья, значит, есть способ его принести! Настоящий способ, а не та нелепица, которой ты пытаешься меня потчевать! – князь приподнялся, опершись руками о столешницу. – Говори правду, ведун, а иначе, клянусь Богами…

– Что иначе, князь? – хладнокровно поинтересовался ведун. – Вздернешь меня на дыбу? Посадишь на кол? Отрубишь голову?

Бешенство во взгляде Рольфа сменилось пониманием, бессилием, а потом и отчаянием. Князь опустил глаза и медленно осел обратно на стул.

– Ты прав, князь, Дар действительно приносился. И люди, которые делали это, были именно таковы, как я тебе сказал. Это правда. Как правда и то, что вы с такими людьми хоть и ходите по одной земле, но живете в разных мирах. И в твоем мире, князь, подобных людей нет и быть не может. В этом ты тоже прав! И не жги себя лживой надеждой, Рольф. Ни у тебя, ни у меня, ни у кого-то другого на сотню верст вокруг нет ни малейшего шанса принести Дар! Как бы нам этого ни хотелось…

Князь сжал кулаки, а потом с глухим стоном закрыл руками лицо. Ведун, не двигаясь с места, с безучастным видом смотрел в стену напротив.

Когда через минуту князь опустил руки, лицо его превратилось в безжизненную каменную маску.

– Уходи, ведун, – проговорил он глухим голосом. – Я заплачу тебе. Заплачу сполна, как за сделанную работу. Даже больше! Только уходи и оставь все как есть. Клянусь, что из моих владений никто и никогда больше не потревожит тебя и твоих братьев! Я сам…

Ведун посмотрел на князя долгим оценивающим взглядом, затем покачал головой.

– Нет, князь. Прости, но я остаюсь!. Слишком поздно. Все зашло слишком далеко, теперь я уже не могу уйти. Я не наемник, князь, и хотя иногда я беру плату за то, что делаю, моя корысть в другом. И сейчас я доведу дело до конца, даже если ты не заплатишь мне ни гроша. – Ведун поднялся из-за стола. – И еще. Завтра ночь полнолуния. Прикажи своим людям, чтобы они не покидали до рассвета замок. А деревенские пусть запрутся в домах и не высовывают оттуда носа, что бы ни случилось.

– Ты хочешь, чтобы я отозвал стражу из деревни? – мрачно осведомился Рольф. Странно, но упрямство ведуна не вызвало у князя новой вспышки гнева – похоже, ответ гостя его не удивил.

– Да, – просто ответил ведун.

– И ты можешь мне пообещать, что никто из моих подручников не будет убит этой ночью? – князь вызывающе набычился.

– Пообещать не могу, но если оборотень надумает прийти в деревню, твои ратники его все равно не остановят. И тебе это известно, наверное, не хуже, чем мне. Но я думаю, что сегодня ночью оборотень в деревню не пойдет. Поэтому сделай, как я прошу, и… – ведун поднялся из-за стола. – Не мешай мне, князь, добром тебя прошу. Поверь, так будет лучше. Для всех.

Ведун развернулся и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Князь проводил его взглядом, полным холодного бешенства, а когда за несговорчивым ведуном закрылась дверь, в сердцах хватил по столу кулаком. Чаша с вином подпрыгнула и упала на бок. По белоснежной скатерти стало медленно расползаться багровое пятно. Минуту князь смотрел на него, точно завороженный, потом побледнел, задрожал, как осиновый лист, вскочил, опрокинув кресло, и выбежал из комнаты через дверь, ведущую в его личные покои…

Глава 18

– Воевода.

Знакомый голос вывел Ильнара из задумчивости. Со вздохом повернувшись спиной к пылающему на западе багряному закату, он прислонился спиной к парапету и, сложив руки на груди, вперил тяжелый взгляд в неслышно подкравшегося ведуна.

– Чего надо? – воевода даже не пытался скрыть свое недовольство появлением незваного собеседника, и вопрос его прозвучал откровенно грубо. Однако на ведуна нарочитое недружелюбие Ильнара не произвело ровным счетом никакого впечатления.

– Ты говорил с князем?

Воевода нахмурился и, едва сдержавшись, чудом не послал докучливого гостя куда подальше. С князем он говорил. Точнее, говорил князь, а Ильнар слушал и едва не скрипел зубами от бессильной досады. Рольф приказал запереть на ночь всех ратников в замке и оставить деревню без охраны. И это в полнолуние-то!

В другое время воевода не преминул бы высказать Рольфу свое нелицеприятное мнение о его приказе, однако сегодня взгляд у князя был такой, что Ильнар счел за лучшее промолчать. Он по собственному горькому опыту знал, что в таком настроении Рольф был способен вспыхнуть от малейшего намека на неподчинение и, вспыхнув, наломать таких дров, что мало никому не покажется…

Выслушав князя, Ильнар кивнул, стиснув зубы, и с тяжелым сердцем отправился доносить княжеский приказ до своих подчиненных. Ратники, как он и ожидал, встретили его слова, мягко говоря, без восторга. У многих из них были в деревне родственники, друзья, подружки, и оставлять их без защиты на забаву оборотню парни хотели бы меньше всего на свете…

Однако приказ есть приказ – для служивого человека он превыше всего. А за неподчинение приказу Рольфа вполне можно было поплатиться головой. Об этом знали все, и это сыграло свою роль – ратники недовольно ворчали, однако громко выказывать свое недовольство не отваживались. Тем более, что многие из них – те, что постарше и поопытнее, – понимали, даже если не говорили об этом вслух, что против оборотня шансов у них маловато.

Оставалось надеяться на счастливый случай, то есть на то, что в эту ночь оборотень обойдет деревню стороной. Да еще, пожалуй, на ведуна…