Ставка слишком высока (СИ) - Алина Хвойная

одну женщину, которая давным-давно выбрала не его, а он всё равно её любит и не может забыть. Хотя Вениамин и женился, и двое сыновей у него есть — только-только школу закончили. Алекс и Миша. Но и до брака со своей бывшей женой, и во время брака, и после развода любил ту самую, которая его отвергла.

— Так любит или любил?

— Любил. Она умерла.

— Ох, — потерянно тяну я, размышляя о судьбе мужчины.

В голове начинает тихонько звенеть тревожный звоночек, но я не могу понять, почему. Фамилию этого человек я точно впервые услышала от Скворцовых. Что привлекло внимание моей интуиции? Что Лобовский был в Санкт-Петербурге два года назад? Но судя по его роду деятельности он не должен быть ни с чем связан… хотя…

В этот момент на веранде, где проходит празднование, появляется человек с огромным букетом лилий в руках и вручает его тут же подскочившей к мужчине Любовь Константиновне.

— Веня, какая красота, — восклицает женщина и принимает цветы, а мне, наконец, удаётся увидеть его лицо.

Я цепенею на месте и с силой сжимаю руками сидение стула так, что белеют костяшки пальцев.

Мы уже с ним встречались.

Тогда, на открытии ресторана Олега Лескова.

Он назвал меня именем моей матери.

Алиса (41)

Дальше я как будто бы становлюсь зрителем фильма, в котором выключен звук. Кажется, Лобовский сначала просто поздравляет Любовь Константиновну словами, потом произносит длинный тост, все чокаются и выпивают шампанское. Я все делаю на автомате, продолжая сохранять непроницаемое выражение лица, молясь, чтобы Артём не стал приглядываться и не заметил моего настоящего состояния. Нужно взять себя в руки и вести как ни в чём не бывало.

Я просто не могу поверить в совпадение, но, неужели, это оно и есть? Человек, по-видимому, хорошо знавший мою мать, оказался хорошим другом семьи Скворцовых. Случайность или тщательно продуманная западня?

Погода сегодня комфортная и совсем не жаркая, мы сидим на веранде на свежем прохладном воздухе, но мне становится нечем дышать.

Алиса, возьми себя в руки! Ты должна доиграть этой шоу до конца, должна верить в совпадения и в то, что Лобовский верит, что между мной и Фионой нет никаких родственных связей, а наше сходство — банальная случайность природы.

Мне удаётся и успокоить отчаянно бьющееся сердце, и спрятать волнения на самом дне своего сознания. Если я верю в свою придуманную легенду, то и все остальные должны в неё верить.

— Вениамин Александрович, хочу представить вам свою девушку, — вытаскивает меня из мыслей громкий голос Артёма. — Это моя Алиса.

Лобовский, уже успевший расположиться за столом через несколько стульев от нас со Скворцовым, поднимает голову и встречается со мной взглядами. Он тут же меня узнаёт.

— Приятно познакомиться, Алиса, — вежливо отзывается он, а затем виновато добавляет. — Такое знакомство мне нравится намного больше.

— Веня, ты знаком с Алисой? — удивляется Любовь Константиновна. — Что же ты раньше её не представил Артёму, они бы уже давно были вместе!

— Что ты, Люба, всё совсем не так, — Лобовский смотрит на меня извиняющимся взглядом. — Я напугал эту красивую девушку на вечере по случаю открытия нового ресторана Олега. Так напугал, что она сбежала от меня на улицу, за что я ещё раз прошу у тебя прощение, Алиса.

Взгляды всех присутствующих обращаются на меня. И я, девушка, которая буквально с детства жила на светских мероприятиях и прекрасно умеет держать себя в обществе, чувствую себя совсем не в своей тарелке.

— Я… — теряюсь на пару мгновений. — Я уже и забыла, Вениамин Александрович. Не стоит и вспоминать о том недоразумении.

— И правда, — кивает Лобовский, соглашаясь.

Наконец, я избавляюсь от повышенного всеобщего внимания к своей персоне и выдыхаю, осознав, что, кажется, пронесло, и этот мужчина уже не смотрит в мою сторону, а что-то эмоционально рассказывает всем гостям за столом.

— Ты не рассказывала, что тебя кто-то напугал тогда, — слышу шёпот Артёма. — Я ведь тогда тебя потерял.

— Не посчитала важным, — пожимаю плечами, не смотря на него.

* * *

— Что ж, раз все в сборе, — громко объявляет Александр Петрович, — то мы с Любой хотим вам всем показать картинную галерею и цветочную оранжерею. В прошлом году мы их немного переделали.

Мы следуем за супругами Скворцовыми и попадаем в рай для глаз художника. В мой рай. Первое место остановки — картинная галерея отца Артёма. И она удивительная. Он смог собрать работы, которые коллекционеры никогда не соглашались ни выставлять на выставки, ни передавать государственным музеям, ни одалживать частным галереям.

Я забываю о своих переживаниях и предаюсь наслаждению искусством. Кажется, все гости уже давно двинулись дальше. Артём что-то у меня спрашивает, но я отмахиваюсь и прошу задержаться здесь подольше. Молодой человек усмехается.

— Я тогда вернусь к гостям, хорошо? — предупреждает Артём и заслуживает от меня лишь кивок — настолько я заворожена творчеством художников.

Я надолго задерживаюсь перед каждым произведением искусства, постоянно отмечая для себя в работе что-то новое, необычное, особенное или просто мне приглянувшееся. Сюда бы Даню, он бы оценил коллекцию по достоинству. Было бы круто уговорить Александра Петровича устроить выставку для всех желающих.

— Алиса? — неожиданно слышу позади себя и оборачиваюсь.

Передо мной стоит Лобовский, а в руках держит белую розу.

— И всё-таки ты очень на неё похожа, — говорит мужчина и смотрит на меня с такой любовью, что невольно я делаю маленький шажок назад, не ожидав взгляда, насквозь пропитанного столь сильным чувством.

— На кого? — дрожащим голосом спрашиваю я, прекрасно зная ответ.

— На Фиону, — с болью отвечает он и на мгновенье прикрывает глаза.

Меня поражает собственная догадка.

— Она и есть любовь всей вашей жизни?

Вениамин Александрович бросает на меня странный задумчивый взгляд, но потом всё же кивает:

— Да, она — единственная любовью всей моей жизни.

Как такое вообще могло произойти? Как такое вообще могло случиться? В какие игры играют рок и судьба? Как так получилось, что я — дочь Фионы и Анатолия, сейчас стою перед человеком, который, оказывается, всю свою жизнь любил мою мать. Случайность или провидение? Знак?

Смотрю на Лобовского, а сама думаю только о том, как давно я не была на могиле мамы, как давно я не вспоминала её, как давно я не разговаривала о ней.

И понимаю, что не могу иначе. Сейчас передо мной, возможно, единственный человек, который помнит её, который может поговорить со мной о ней, который может что-то рассказать о ней. А мне ведь так это нужно. Если я не попрошу его сейчас,